Наваждение - Вениамин Ефимович Кисилевский
Версий крутилось в голове много, и был я сейчас не в той форме, чтобы отобрать лучшую. Повременить пока с раскрутками, просто затащить Линевского с Галкиной помощью на дачу — а там, по ходу, сама кривая вывезет? Впрочем, Галке, учитывая личность шефа, не так-то легко будет это сделать. Что придаст ей настойчивости? А, ну конечно же, Кешины обольщения… Университет… Неплохо бы — скорей утро наступит — сесть за стол, набросать этот кусок, но не хотелось вставать, лень было даже пошевелиться. Зато думалось теперь хорошо, объемно. И четко представлял тот самый пикничок, дачу, застолье. Но сначала нужно, чтобы «созрела» Галка…
Галка удивилась столь раннему звонку и того больше, когда открыла, приходу Андрея. Знала, что ведет он совиный образ жизни — далеко за полночь ложится, раньше полудня не просыпается. Андрей посмотрел на нее красноватыми, мутными глазами:
— Дома еще? А я боялся, что на работу уже ускакала.
— Что-нибудь случилось?
— Не случилось, — замялся Андрей. — Кеша там у меня, потолковать с тобой хочет. Ты не против, если заглянет к тебе?
— Да нет, — недоуменно пожала плечами Галка, — но я и так уже опаздываю.
— Я у вас займу буквально одну минуту, — послышался за неплотно прикрытой дверью Кешин голос. Он, зачем-то еще деликатно постучав по косяку согнутым указательным пальцем, вошел в прихожую, церемониально раскланялся, поцеловал зардевшейся Галке ручку. — Явились, как говаривали в старое доброе время, ангажировать вас.
— Как… куда ангажировать? — вскинула брови Галка.
— Развлечься сегодня вечером немного, отдохнуть от повседневной городской суеты. Господь послал моему приятелю великолепную дачку — тепло, светло, уютно, на маге записи отличные…
— Ну что вы! — сообразила наконец Галка. Укоризненно глянула на Андрея, заполыхала еще ярче: — Объясни ему, пожалуйста, что ошибся адресом. Сам разве не догадался?
Кеша тихо охнул, затем расхохотался так заливисто, словно услышал сейчас презабавнейший анекдот. Даже слезы набежали.
— Умереть можно! Так вы, Галочка, значит, подумали, что я с утра пораньше заявился, чтобы предложить вам побеситься на лишенной женского общества дачке товарища? Хорошенького же вы о нас мнения! Не знаю уж, чем заслужил такое!
— А зачем же? — растерялась Галка.
— Разве вы забыли наш последний разговор? Владелец дачи — тот самый человек из университета, который будет способствовать вашему поступлению. Ну, прозрела? Сегодня самый подходящий случай — он обмывает докторскую диссертацию, все произойдет в неофициальной обстановке. Согласитесь, мне ведь тоже не совсем удобно переть напролом, в таком щепетильном деле такт нужен. Познакомитесь, оцените друг друга.
— Но… — нерешительно затянула Галка.
— Пусть вас ничто не смущает, — понятливо усмехнулся Кеша. — К тому же с нами поедет Андрюша. Ему-то, надеюсь, вы можете довериться? Да что Андрей! Есть вариант получше! — Ласково погладил его по спутанным волосам. — Не грусти, писатель, скоро они все в очереди стоять будут, чтобы твой автограф заполучить! А кое-кто кое о чем горько пожалеет! — Снова повернул к Галке улыбчивое лицо. — Он, Галочка, по-приятельски посетовал мне, что есть у него счастливый соперник. Что ж, сердцу, известно, не прикажешь. Кстати, имею честь знать Виталия Михайловича, достойнейший человек. И ученый блестящий. Для полного вашего спокойствия можете пригласить его с собой.
— Ну что вы! — наконец-то разулыбалась Галка. — Плохо его знаете, если думаете, что он способен поехать на какую-то дачу, обмывать чью-то диссертацию!
— Даже с вами?
— Боюсь, даже со мной.
Кеша лукаво посмотрел на Андрея. Тот отчужденно уставился в пол, брови хмурились. Но Кеша словно не замечал его нерасположенности, тараторил дальше:
— Вот уж никогда не поверю, чтобы такая красивая девушка не смогла хоть на край света увести кавалера! Неужели слабо́, Галочка? Что же это на белом свете деется, Андрюша?
— Да не слабо́, — засмущалась Галка, — просто Виталий Михайлович такой человек…
— Ладно, — посуровел вдруг Кеша. — Я, кажется, выгляжу совершеннейшим идиотом. Будто напрашиваюсь. Мне, что ли, это нужно? Для вас же стараюсь, чуть свет примчался! Потому что люблю вас, оболтусов, потому что слово привык держать. Так мне, старому дураку, и надо. Урок на будущее. Всего доброго. — И скрылся за дверью.
— Кеша! — побежала за ним Галка. — Да погодите вы! Ну чего вы обиделись?
Но Кеша, не воспользовавшись даже лифтом, спускался, словно не слыша ее, вниз по лестнице. Галка догнала его, виновато тронула за плечо:
— Не обижайтесь. Кеша. Всё как-то так быстро, неожиданно… Не сердитесь…
— Да не сержусь я, — остановился Кеша. — Просто удивляться не устаю вашему поколению. Мы в ваши годы как-то чище были, доверчивей. Дружить — так уж дружили, верить — так верили. А у вас всё какие-то пакости на уме, каверзы. Но вы не беспокойтесь, я, раз обещал, и без этой диссертации постараюсь вам помочь. Конкурсы сейчас страшенные, а вам в самом деле выучиться нужно, жаль, если на всю жизнь простой лаборанткой останетесь. Голова у вас светлая.
— И Андрей будет? — как бы невпопад спросила Галка, но Кеша правильно ее понял:
— Я же сказал, будет, или вы за трепача меня принимаете?
— Хорошо, я поеду с вами.
— И Линевского прихватите? — игриво хохотнул Кеша. — Он там вообще-то не очень-то нужен, просто хочу проверить ваши способности. Ну, шучу, Галочка, шучу…
— И прихвачу! — тряхнула черной гривой Галка. — Вовсе мне не слабо́!
Андрей, не вступая в разговор, стоял на лестничной площадке, смотрел на них сверху.
— Ну что ж, — примирительно сказал Кеша, — поглядим на ваши способности. Вы в пять заканчиваете? Значит, пока то-сё, в начале шестого будем ждать внизу в машине.
— Только не у самого входа, — снова начала розоветь Галка.
— Ну конечно! — раскатисто, как в начале разговора, засмеялся Кеша. — Понимаю, понимаю! Вы с Виталием Михайловичем, насколько могу судить, и выйдете не вдвоем. Конспирация! Кстати, не говорите ему пока обо мне, будет для него сюрприз. Итак, до вечера? — протянул ей широкую крепкую руку.
— До вечера, — сказала Галка, вкладывая в нее свою маленькую, смуглую.
Ну вот, Галка у меня созрела. Как она уговаривала Линевского поехать за город, можно опустить — это, в конце концов, не так уж существенно. А что на даче? Попытаются — избитый, но надежный метод — напоить Линевского? Ну, напоили, дальше что? Поехали, друзья дорогие, со мной в институт, ключики у меня, отдам вам заветную папочку? Утром все равно протрезвеет, крик подымет. Станут они его покупать, прельщать заграницей, райскую жизнь обещать? Вариант не последний, и не так уж редко срабатывал, но не
