По обе стороны моста - Денис Геннадьевич Гордеев
Оделся и сел, размышляя. Что же я могу сказать его родителям? Как я оказался у его дома? Они же, наверное, думают, что это все из-за меня произошло. Как сейчас думаю я… Глубокий вдох… выдох. Успокойся, все нормально, все хорошо…
В этот момент я закрыл глаза. Все части одной картинки перемешивались в обычную кучу: знакомство с Костей и его смерть; как его тело тянулось вниз на этой веревке, как я порезал руку, безнадежно спасая своего друга. От этого меня начинало тошнить. Нет, так долго я не смогу просидеть, нужно хотя бы выйти на улицу. Я ведь даже не знаю, во сколько начнутся похороны, а вдруг я уже опоздал? Нельзя тут сидеть. Выйду, ноги сами туда поведут. Он же меня попросил об одном одолжении, и если я его не выполню, то не смогу этого пережить… так, все, встаю….
Но я продолжал сидеть. Сомнения терзали меня. Зачем я иду туда, где меня не ждут? Я же там буду не нужен. Попросту никому не нужен… но, как же Костя? Он же меня попросил? Я виноват в его смерти и не исполню последней его просьбы? Нет, нет, я должен. Где это проклятое кольцо?
Обыскав всю квартиру, я, наконец, его нашел. Оно было все таким же прекрасным. В моих руках переливалось синими красками при свете солнца. Я еле-еле просунул ладонь с кольцом в карман джинсов и разжал пальцы. Пока оно мне ни к чему, а терять его я точно не хочу. Обулся в найденные мною черные ботинки с тупым носом и вышел.
Я пошел туда, где все это произошло. Я не могу пропустить похороны моего бывшего друга. Пошел просто наугад, так как о времени похорон не знал. Выйдя из подъезда, я заметил, что за ночь не выпало ни дождинки на этот город. Тротуар был сухим. Солнце слепило глаза, так что я наклонил свою голову вниз, и пошел. Город почти пустой, лишь изредка мелькают люди. Все такие же угрюмые. В этом городе, наверное, трудно оставаться счастливым. Он душил меня, и, видимо, задушил Костю. Я даже не заметил, как прошел большую часть пути.
Подойдя к дому, снова вспомнил страшные картины. То, как сюда приходил, облученный счастьем, но совсем не помнил, как уходил. Хотелось уйти. Но у меня не было никакого права на это. Поэтому сел у подъезда, склонив голову и думая лишь об одном Косте. Через несколько минут я подумал, что уже пора идти к нему. Наверное, откроют, там же должны быть люди. Я не знаю, как проходят похороны, никогда не сталкивался. Хотелось бы их не видеть до конца своей жизни, но Костя…
Через несколько минут я собрался с силами и поднялся на его этаж. Я вновь стоял напротив этой двери и ждал. Может быть, кто-то случайно выйдет? И тогда мне не придется снова звонить в этот звонок, вспоминать те моменты. Голова болит, и снова руки затряслись. Перестань паниковать. Все, нужно позвонить в его звонок, ничего страшного уже не будет.
В ушах сильно зазвенело. Я снова увидел Костю, он менялся и превращался в мужчину, которого сбила машина. Словно его уже тогда сбили. Лицо Кости было в синяках и поцарапано. Я начал корчиться, закрывая уши ладонями, пытаясь прогнать эти видения. Головная боль просто жуткая. Из носа потекла кровь, а шум в ушах не переставал затихать. Мои руки горели. Словно я держал веревку в них, а на обратном конце ее кто-то тянул. Я чуть не закричал, попытался открыть рот, а крика не слышно.
Дверь приоткрылась. Я снова стою напротив нее, как будто ничего не случилось. Это мне привиделось? Все в моей голове? Силы уходят. Мои ноги чуть подкосились, но я все еще стою.
Из-за двери выглянуло лицо мамы Кости. Заплаканные, уставшие карие глаза испуганно взглянули на меня. Дверь приоткрылась еще шире, и я увидел ее полностью.
Она немного поправилась с нашей последней встречи. Мать Кости была даже как-то странно красива для этого момента. Волосы завивались, красная помада на губах, тушь, стекающая по лицу со слезами. Черное платье.
Мы продолжали стоять, и никто из нас не мог подобрать слов, пока она просто не ушла. Видимо, мне стоит войти. В середине зала стоял гроб. Еще открытый. Костя в своем лучшем костюме, в котором он все время приходил ко мне. Как-то жутко было. Я не мог взглянуть прямо ему в лицо, а смотрел на шею, где оставался отпечаток от веревки.
Может сейчас куда-нибудь кольцо положить?– думал я. А если кто-то заметит, не покажется ли это странным? Думаю, не должно… ведь это же его вещь, и он меня попросил, в конце концов. Ладно, сейчас. Через несколько секунд положу прямо к нему, только куда? На палец надеть? Может, не стоит? Тогда, просто рядом …
Я неловко достал кольцо из своего узкого кармана, посмотрел в последний раз. Подышав прямо на него и зачем-то протерев рукой, я положил кольцо рядом с телом друга. В зале никого не было. Родители Кости находились на кухне. Я пошел в комнату Кости, но и тут никого не увидел. Здесь было убрано. Ни веревки, ни сломанного стула.
Вдруг все зашевелилось, послышались шаги, шум. Зашли незнакомые мне люди. Несколько грустных мужчин в черных костюмах примерно моего же возраста и светловолосая девушка с зелеными глазами, которая, как только заглянула в зал, зарыдала. Отец сидел с суровым лицом. Понятно, что он пытался скрыть свои настоящие чувства. У него это получалось. Но мать… Она была безутешна, она уже выплакала все слезы. А где же Саша? Его я не увидел, это показалось странным. Сколько ему сейчас? Совсем не помню. Может быть, его заставили идти в школу? А какой сегодня день недели? Из памяти как-то вылетело, ладно. В моей голове это все как-то путалось. А я ничего. Я чувствовал чертову пустоту и это очень мучительно. Чувствовать все и одновременно ничего. Внутри меня словно пепел. Уже все сгорело, а огонь был одним из сильнейших.
Было очень жалко его семью. Ведь когда ты
