Твоя реальность — тебе решать - Ульяна Подавалова-Петухова
А парень легонько сжал пальцы, опустил руку и просто смотрел на дождь. Стоял рядом, так, что Ника локтем чувствовала его локоть. Иной раз глядел на часы, а потом опять смотрел на дождь. Так они и стояли под навесом, взявшись за руки, и наблюдали за первой грозой в этом году.
Глава 13. Дуэль 21-го века.
Честь — это внешняя совесть,
а совесть — это внутренняя честь.
Артур Шопенгауэр
Людмила Анатольевна, едва увидев на мониторе видеонаблюдения детей, бегущих под дождем, выскочила из-за своей стойки и распахнула дверь.
— Тоже без зонта?
— Здрасте! — хором поздоровались ребята.
— Забор покрасьте! — хмыкнула женщина, глядя на то, как отряхиваются дети в фойе.
— Здравствуйте, дорогая…
— и несравненная, Людмила Анатольевна! — тут же исправились школьники.
Охранник посмотрела на них весело, а потом зашла за свою стойку, вытащила рулон бумажных полотенец, протянула детям.
— Хоть с волос промокните, — проговорила она.
— О! вот это тема! — воскликнул Ник и начал отматывать салфетки.
— Ты… это… поэкономней, — попыталась вразумить Ника.
— Да сушитесь нормально! Мне потом еще выдадут! Нечего воду и грязь разносить по школе, — хмыкнула Людмила Анатольевна.
Она отвлеклась от мониторов, но тут раздался звонок в дверь, охранник быстро нажала кнопку, и в фойе влетели несколько ребят. Поднялся гвалт. Рулон бумажных полотенец быстро размотали. Дети хохотали, тыкали друг в друга пальцами, особенно досталось накрашенным девчонкам, у которых макияж на лице поменял дисклокацию. Больше всех смеялся мальчишка из девятого «а», Иван Стрельцов. Ника его знала по музыкальной школе. Иван играл на гитаре, и однажды они даже выступали дуэтом. Сейчас паренек переводил взгляд с одной девочки на другую и говорил:
— Панда! И эта тоже панда! А ты, — он даже приблизил свое лицо к Никиному, стараясь рассмотреть, та только моргнула, автоматически поддавшись назад — а ты нет.
Никите не понравилось такое пристальное внимание к его девочке (он еще ничего не сказал ей самой, но считал своей) и потому бесцеремонно вклинился между ними, отодвинув наглого пацана. Их взгляды пересеклись, и улыбка слезла с лица Вани. Никиту он знал, как в принципе и других десятиклассников через собственных одноклассников и друзей. Но они никогда до этого не говорили, не встречались вот так. Ник скосил глаза за плечо — Вероника как ни в чем ни бывало промокала мокрые волосы салфетками и по сторонам не смотрела — а потом опять перевел на Ивана холодный взгляд. Тот, будучи одного с Егоровым ростом, нагло ухмыльнулся.
— Ника, а ты где так вымокла? — спросил он, не сводя взгляда с Никиты, который продолжал смотреть холодно и словно выжидающе.
— Там же, где и ты, — ответила девочка, не поворачивая головы.
— Ну мы-то до остановки доскакали, а вы́? — он так и сказал «вы», точно вызов бросал.
— А мы на трибунах в скейтпарке переждали, — запросто ответила та и откинула на спину косу.
Ваня видел только ее левый бок и потому успел выхватить взглядом вышитый бордово-серый бейдж, где красовалось чужое имя. Мужское имя. А хозяин имени, как и самой жилетки, чуть повернулся и вернул косу на место. Ника вскинула на него глаза, потом охнула, вспомнив о бейджике. Поправила косу, стрельнула глазами по сторонам, но все были заняты собой и на них никто не смотрел. Она поймала Ванькин взгляд и даже немного растерялась, будто ее застали за чем-то нехорошим. А тот продолжал смотреть на нее с каким-то пренебрежением, и едкая ухмылка пряталась в правом уголке губ. Ника не выдержала этот взгляд и отвела глаза.
— О! Это всё опоздавшие подходят? — раздалось бодро позади.
Ребята разом перестали галдеть и повернулись, здороваясь в разнобой. Перед подростками стояла Анастасия Петровна (но все, кто ее знал, называли ласково Настенька) и, как обычно, улыбалась, скользя взглядом по детским лицам.
— Ага! А я говорила, Диана, что твой боевой раскрас когда-нибудь сыграет с тобой злую шутку! — усмехнулась учитель.
— Вот нет чтобы пожалеть! — заныла та самая Диана.
— А ты что, ногу подвернула? Больно?
— Да лучше бы ногу!
— Да Бог с тобой! Разве можно так говорить?
— Конечно! Знаете, как обидно, я полчаса макияж делала!
— Ужас какой! Я б лучше это время на сон потратила, — усмехнулась Анастасия Петровна и глянула на часы в холле. — Ну, на урок вам идти бессмысленно, да и обсохнуть нужно…
— Домой отпустите? — крикнул кто-то позади.
— Ага! Разбежался! Попал сюда, считай всё! Ворота ада захлопнулись! — возразил басовитый мальчишка, указав рукой на турникет.
Ребята засмеялись.
— Нет, домой вы точно не пойдете… — начала Анастасия Петровна.
— Да до конца урока осталось пятнадцать минут! Смысл какой? — воскликнула Диана.
— Ну, ты себя еще полчаса точно будешь в порядок приводить, смысла точно нет, — усмехнулась Настенька.
Подростки загалдели на разные лады, но Анастасию Петровну было не испугать, она подняла руку вверх, и гвалт стих.
— Все переобулись? — вдруг спросила она. Ребята закивали. — Ну тогда пошли в столовую. Попрошу вас горячим чаем напоить…
— А кофе нет?
— А кофе будешь пить дома, Макс! — ответила учитель.
— Ой, а откуда вы меня знаете? — удивился паренек лет тринадцати. Он был пониже ростом, поу́же в плечах парней, окружавших его. Но мальчишке льстило, что он идет вот так со старшеклассниками, разговаривает с ними, с учителем, а та отвечает весело и улыбается открыто. Поэтому и сам Макс улыбался от уха до уха.
Женщина оглянулась на идущих за ней ребят:
— А на лбу написано. Идешь по городу, видишь детей, а у них над головой бежит строка: «Вторая гимназия, класс такой-то».
Ребята зашумели, но Анастасия Петровна шикнула
