Да здравствует жизнь! - Софи Жомен
– Что? Вот ублюдок!
– Точнее, целая свора ублюдков. Всех девушек с лишним весом тщательно отбирали с одной-единственной целью – унизить самую толстую. Этим ребятам было по двадцать три, но по умственному развитию они все были на уровне новорожденной устрицы. Хотя это даже оскорбительно для устриц. За всю свою жизнь я больше не испытывала такого унижения, так что реплика ребенка – это ерунда.
Она проводит рукой по волосам и подмигивает мне.
А я даже боюсь себе представить, что ей пришлось пережить, чтобы стать настолько неуязвимой.
– Тот случай послужил триггером, – продолжает она. После этого я решила, что всю оставшуюся жизнь буду жрать столько чипсов, сколько захочу, а если это кого-то шокирует, то это его проблемы.
– Со мной никогда такого не было… – я словно думаю вслух.
– Потому что есть мишени и покрупнее тебя, дорогая! Я тебе это уже говорила.
Какой же дурой я себя чувствую… Вся моя жизнь вращается вокруг моего веса и восприятия себя. И, в отличие от Фран, я не делала ничего, чтобы выбраться из этого круга.
Мне становится не по себе: оказывается, я не из тех, кого надо жалеть в первую очередь. Я могу сесть куда хочу, могу ходить и не слишком задыхаться, и никто никогда не был жесток со мной из-за того, что считал меня слишком толстой. А Фран через все это прошла, но держится. Чего же я тогда жду?
В эту минуту в гостиную входит супружеская пара лет тридцати в купальных костюмах и небрежно роняет нам приветствие. Оба они стройные, мускулистые, ухоженные благодаря искусственному загару, спа и спорту. Их презрительный взгляд в нашу сторону действует на меня как ледяной душ, и мой первый порыв – запахнуть халат поплотнее. Я смотрю на Фран: она лежит на шезлонге с закрытыми глазами, растопырив пальцы ног. Ей на все плевать. Мне тоже хочется на все наплевать.
Я энергично встаю, снимаю халат и, уронив его на пол, вытягиваюсь на шезлонге.
Большой живот, толстые ляжки, мои растяжки, маленькие груди, вся я – мы хотим существовать и занимать все предоставленное нам место.
Я уже полностью расслабляюсь, когда спинка шезлонга решает сыграть со мной злую шутку: она подается назад, и я, вскрикнув от неожиданности, опрокидываюсь. И лежу, болтая в воздухе руками и ногами, как перевернутый жук.
– Вот черт! – вскрикивает Фран.
Она наклоняется надо мной, а я верчу головой, ища глазами вновь прибывших. Они так и стоят ошеломленные, явно напуганные представлением, которое я им устроила. Их гладкие мордашки – как у Кена и Барби – застыли в гримасе неописуемого отвращения. Какие же они уродливые! Этого более, чем достаточно, чтобы меня рассмешить.
– Не волнуйтесь, это не заразно! – бросаю я им сквозь хохот и икоту.
Индюк со своей индюшкой проходят мимо нас, еще более высокомерно задрав подбородки, и наконец выходят из гостиной. Но почему-то меня это совершенно не трогает. Только что у меня внутри родилось нечто новое: я впервые в жизни чувствую себя сильной в теле толстухи.
Сильной и неуязвимой.
Фран поворачивает ко мне голову и улыбается. Нет нужды объяснять ей, что со мной произошло: она уже все поняла.
– Приятно, скажи?
– Да… о, да!
– И это, моя дорогая, только начало! Не двигайся, – и она берет в руки телефон.
Ноги у меня по-прежнему болтаются в воздухе, а руки сложены на груди.
Щелк! Позорное фото, но… мне ни капельки не стыдно.
– Мадемуазель? Думаю, это ваше.
Пакита обернулась и увидела мужчину с почти пустой тележкой.
Она часто встречала его между стеллажами супермаркета.
Всегда в воскресенье утром. Они украдкой поглядывали друг на друга, иногда оказывались рядом перед одними и теми же йогуртами, макаронами или бытовой химией. И до сегодняшнего дня ни разу не заговаривали друг с другом.
Пакита прищурилась, разглядывая предмет у него в руках. Это оказалось ее удостоверение личности.
– О… спасибо большое, я и не заметила, что уронила его.
– Пожалуйста.
Голос у него был теплым, успокаивающим, и сам он выглядел очень привлекательно. Высокий, стройный блондин с вьющимися волосами и с голубыми, как летнее небо, глазами. «Недоступный» – вот что она всегда думала, глядя на него. Слишком красивый, слишком идеальный… Такие мужчины никогда не задерживали на ней взгляд, особенно с тех пор, как она чудовищно раздалась.
– Вас зовут Пакита.
От его интереса она немного смутилась, но не подала виду. С годами Пакита научилась сохранять самообладание, не позволяя никому заподозрить ее в том, что она слабая. Когда другие признавали ее умение справляться с эмоциями, она и сама чувствовала себя увереннее.
– От вас ничего не скроешь.
– Я вас, наверное, уже в четвертый или в пятый раз здесь вижу. Не ожидал, что у вас будет такое имя. Вы испанка?
– Я из Венесуэлы.
– Невероятно!
Ей захотелось пошутить.
– Никогда не встречали никого из Южной Америки?
– От вас ничего не скроешь! – с улыбкой повторил он ее слова.
– Раз у меня почти нет от вас секретов, можно узнать ваше имя?
Казалось, он колеблется с ответом.
– Э-э-э… Арман!
Пакита приподняла бровь:
– Кажется, вы в этом не уверены.
Он обольстительно улыбнулся. Какая она чувствительная, даже слишком.
– Да нет же, меня действительно зовут Арман.
– Что ж, приятно познакомиться, Арман, наверное, скоро увидимся.
Его взгляд стал более напряженным, пристальным, и это ее смутило.
– Надеюсь.
Пакита повернулась к нему спиной, и ноги у нее стали ватными. Она была уверена, что он смотрит ей вслед, она всем телом чувствовала, как жжет ее этот взгляд. Сейчас она отдала бы все на свете, чтобы весить хотя бы кило на тридцать меньше.
Она думала о нем, идя по магазину и рассеянно наполняя тележку, искала глазами нового знакомца на каждом повороте, но больше его не встретила. Ей понравилось, как Арман с ней разговаривал, она уже давно не испытывала такого волнения где-то в глубине живота.
Пакита уже собиралась выйти из супермаркета, но на улице лил, как из ведра, дождь – зимний, ледяной дождь.
Она сделала шаг вперед, готовясь немного пробежаться до машины, но вдруг…
– Так лучше, правда?
У нее над головой раскрылся зонтик. Это опять он, ее сегодняшний спаситель. Она была под защитой, а он промок за несколько секунд, но по-прежнему улыбался.
– Ой, а как же вы? Нет, оставьте зонтик себе!
– Ни за что! Где ваша машина? Я вас провожу.
Она указала на машину и разблокировала дверцы на расстоянии. Он проводил ее и даже помог
