Любовь пахнет понедельником - Соня Субботина
Учить биохимию совсем не хотелось, поэтому Ева сначала решила написать конспект, это должно было помочь запомнить хоть что-то, но потом вспомнила, что по новой теме была лекция. Поэтому быстро просмотрела свои записи, тема была понятной, формулы и реакции несложными, половину из них она уже выучила, пока зубрила классы ферментов. Вечер оказался снова свободным. Выходить из дома никуда тоже не хотелось, шёл дождь, чай из кафе был уже допит. Ева пошла на кухню, поставила чайник. Пока он закипал, вспомнила о своей фиалке и полила её. Она решила, что надо бы вернуть её маме, пока цветок не умер, ему здесь было очень плохо. Заварила себе сладкий чёрный чай с чабрецом, на скорую руку сделала тёплые бутеры, отнесла их в гостиную и поставила на журнальный столик. На верхней полке одного из шкафов нашла пушистый тёплый плед и небрежно кинула его на диван. Из ящика с косметикой достала маску, оставшуюся от набора, который Лиза подарила ей на день рождения. Смотря на своё лицо, скрытое за белой тканевой маской, Ева невольно рассмеялась. Она вернулась в гостиную, села на диван, укуталась в плед, взяла со столика книгу и погрузилась в мир Раскольникова. Последний раз она читала эту книгу в школе, а сейчас натыкалась на карандашные пометки и улыбалась. Раскрыв книгу на случайном месте, увидела очередную и вспомнила, как по наводке своей учительницы литературы искала упоминания жёлтого цвета. В отмеченной сцене рабочие в квартире старухи обклеивали стены. Вместо прежних, цвета безумия, появились обои с цветами. Ева подумала, что нужно бы меньше гнаться за оценками и больше уделять внимания отдыху. Было очень приятно наконец-то потратить вечер на себя. Уже завтра она пересечётся с Ильёй Александровичем и если повезёт, то и с Мирославом, который ей так и не написал. Но она не думала о плохом. Ева решила, что завтра встанет пораньше, чтобы накраситься.
Она прониклась атмосферой «Преступления и наказания», и ей снова очень захотелось в Питер. Они с Ильёй должны были туда поехать на её день рождения, они (на деле, она одна) это долго планировали. Ева весь год откладывала всю свою стипендию. В день, когда её бросили, она поняла, что посещение культурной столицы нужно было только ей. Все отложенные деньги она спустила в клубах. К слову, свой день рождения тоже отмечала в клубе в кругу своих друзей. Сильно напилась, поэтому мало что помнила. Ева надеялась, что ничего не натворила, но Лиза молчала как партизан, так что, возможно, всё дошло до танцев на барной стойке и очередного парня на один вечер, неважно, в каком порядке.
В пятницу Ева, как и хотела, встала пораньше. Ей показалось, что в макияже она растеряла всю свою сноровку, но потом позабытые нейронные связи восстановились, и всё получилось даже неплохо. Блёстки на веках и отсутствие кругов под глазами не скрылись от взгляда Лизы, но та воздержалась от комментариев. Ева искала Мирослава и в холле между кафедрами, и в коридоре, но его нигде не было. Немного разочарованная, она пошла в кабинет. Внимание Ильи Александровича на этот раз обошло Еву стороной, она была этому очень рада. Зато Катя, довольная, как будто ей только что поставили «отл» в зачётку за экзамен по биохимии, вела себя так, словно на неё были направлены софиты, а не взгляды одногруппников и преподавателя. Когда староста стояла у доски и писала реакции из цикла Кребса, Лиза шепнула Еве:
– Смотри, у неё такая короткая юбка и глубокое декольте, что кажется, под халатом совсем ничего нет. Интересно, задержится ли она и сегодня на кафедре? Как-никак на следующей паре колок.
– На следующей паре что? – Ева была уверена, что ближайшие две недели ничего такого не намечается.
– Контрольная по биоэнергетике, в плане одна пара на эту тему.
– Какой кошмар… – она поняла, что слишком рано расслабилась.
Когда пара закончилась, Лиза пулей выбежала из кабинета. Ева начала собираться домой. Молния на рюкзаке предательски заела и, кажется, на этот раз сломалась окончательно. Ева подумала, что давно было пора его выкинуть, как вдруг поняла, что все уже разошлись, а она осталась с Ильёй Александровичем один на один. Опять.
– Ева Васильевна, ферменты хотите отработать? – Его голос звучал слишком близко, преподаватель стоял в паре сантиметров от неё. Та дернулась, будто её обожгло ядовитыми парами. – Я не против, давайте пройдём в ассистентскую, – он провёл рукой по её талии и слегка притянул свою студентку к себе. Несмотря на то что на Еве было плотное платье, которое та надела в порыве быть красивой на случай, если встретит Мирослава, и накинутый поверх него халат, она отчётливо почувствовала прикосновение своего преподавателя, как если бы была совершенно обнажённой.
Ева хотела поскорее убежать домой, но ей нужно было как-то выйти из кабинета. Она была в цепких лапах и своего преподавателя, и страха. Силы и решимость тут же покинули её. Она знала, что Илья Александрович просто так её не оставит. Ей показалось, что согласиться на «отработку», а потом, в коридоре, что есть силы пуститься к выходу, хорошая идея. К тому же там могут оказаться люди, которых получится окликнуть. Ева молча кивнула. Илья Александрович убрал руку с её талии и вместо этого взял за запястье мёртвой хваткой. Она оцепенела от того, насколько глупо попалась. Безвольной марионеткой в руках умелого кукловода следовала за своим преподавателем. Ева вспомнила, что сегодня была какая-то научная конференция, куда должны были пойти многие преподаватели. Парочка её одногруппников тоже туда собирались, послушать доклады учёных со всей страны. Они обсуждали это сегодня на паре. Она не понимала, как такое могло вылететь у неё из головы. Надежды, что кто-то в этот час остался на кафедре, не было.
– На тест на сайте вы, наверное, уже знаете все ответы, поэтому я специально составил для вас другой, – Илья Александрович жадно улыбнулся, когда посмотрел через плечо на Еву, шедшую немного позади. Свою ложь, как всегда, он придумывал на ходу. Это у него отлично получалось. С макияжем она была ещё симпатичнее и ещё больше похожа на Маргариту, которая так и не стала его. Это придало ему решимости сделать сейчас то, что так давно хотел. Он тоже знал, что кафедра сейчас была пуста и что им никто не смог бы помешать.
Ева очень плохо соображала в этот момент. Перед глазами всё поплыло, мир разбился на части, сердце стучало где-то в висках, во рту пересохло. Она знала, что на
