Добро пожаловать в «Книжный в Хюнамдоне» - Хван Порым
Она давно привыкла проводить целый день, не произнося ни слова. Но когда только начинала жить одна, под вечер молчать становилось невыносимо и Ёнчжу намеренно издавала любой короткий звук. А потом смеялась сама над собой.
Теперь она легко переносила молчание, убедив себя, что это хороший отдых для связок. А еще в тишине лучше слышен собственный внутренний голос. Все воскресенье Ёнчжу прислушивалась к своим чувствам и мыслям. И если ей хотелось их выразить, то она писала. В одно из воскресений она сочинила целых три таких текста. Однако ни с кем ими не делилась.
В гостиной совсем стемнело. Ёнчжу встала со стула, по очереди включила все три лампы и села обратно. Посидев некоторое время, она снова поднялась, подвинула ближе столик и взяла с полки два сборника рассказов: «Полуденная любовь» и «Улыбка Шоко». Ёнчжу каждый вечер читала по одной главе. Сегодня она начала с первой книги.
Шестая глава называлась «В ожидании собаки». Завязка рассказа заключается в том, что женщина теряет собаку на прогулке, а затем ищет ее вместе с вернувшейся из-за границы дочерью. В рассказе есть место семейным распрям, изнасилованиям, подозрениям, признаниям, которые в конце сменяются размышлениями о будущем. Дочитав последнее предложение, Ёнчжу вернулась на первую страницу и перечитала вслух начало.
«Все перспективы начинаются с незаметных вещей, которые в конце концов меняют все. Как яблочный сок, что пьешь каждое утро»[7].
Ёнчжу любила такие рассказы. Они придавали ей сил. О людях, которые не сдавались и сквозь боль и мучения шли на свет, мерцающий вдалеке. О надежде, но не наивной или поспешной, а последней в жизни человека.
Прочитав эти слова один раз вслух и несколько раз про себя, Ёнчжу пошла на кухню. Там включила свет и достала из холодильника два яйца, которые потом разбила в разогретую сковородку, смазанную оливковым маслом. Приготовленную яичницу она положила в глубокую тарелку, наполовину заполненную рисом, а сверху залила соевым соусом. Ее любимое блюдо. Чтобы желток пропитал каждое рисовое зернышко, требовалось именно два яйца.
Ёнчжу выключила свет и, перемешивая рис, снова села к окну. Словно и не было этих пяти минут на кухне. Она ела, глядя в окно, а затем поставила тарелку на стол и взяла «Улыбку Шоко». Шестая глава называлась «Микаэла». По-видимому, тоже о матери и дочери. Прочитав первую страницу, она не могла себе даже представить, как сильно будет плакать в конце.
В это воскресенье она снова уснула с книгой. После такого прекрасного вечера ей хотелось, чтобы на неделе был еще один такой день. Но наступало утро понедельника, и она не спеша собиралась на работу. Живи она чуть непринужденнее, будь хоть немного свободнее… тогда нашлись бы силы идти дальше.
Что с тобой?
Минчжун отбирал испорченные зерна и беседовал с сотрудниками «Кофе и коз». Один из них пригласил его сесть на диван, но тот продолжил работать стоя, согнувшись в пояснице.
– Ваша хозяйка что-то задерживается, – пробормотал Минчжун.
– Такое случается раз в пару месяцев.
– А что такое?
– Сами не знаем. Она просто предупреждает, что будет позже, – ответил на этот раз другой сотрудник и придвинул к Минчжуну стул.
– Ой, спасибо.
– А с тобой что не так?
– А что со мной?
– Ты в зеркало не смотришься?
Все рассмеялись. Минчжун же не отрывался от своего занятия. Раскрошившиеся и выцветшие кофейные зерна он откладывал в сторонку, чтобы выбросить их. Ведь если они попадут в напиток, его вкус сильно пострадает. Даже одного зернышка было бы достаточно. Минчжун подумал, что от плохих мыслей тоже следует избавляться, пока они не затмили рассудок полностью. Он наклонился поближе, чтобы разглядеть испорченные зерна. И ему вдруг захотелось выпрямить одно кривенькое. Минчжун надавил изо всей силы, но оно не поддалось. Он попробовал снова. И снова. В этот момент и зашла Чими.
– О! Привет! Я уж думала, ты больше не придешь, – поприветствовала она.
При виде нее Минчжун сильно удивился. Он постарался скрыть удивление, но, кажется, ему это не удалось. Похоже, Чими плакала. Улыбка еще явственнее выдавала синяки под ее опухшими глазами.
– Ну вы же звали меня протестировать бленд, – как ни в чем не бывало постарался ответить Минчжун.
Поздоровавшись с ним, Чими отправилась посмотреть, как продвигается работа: просмотрела собранные заказы, потрогала обжаренные зерна и убедилась в их прекрасном аромате. Затем подошла к сотруднику, который проверял молотые зерна:
– Сколько уже?
– Десять минут.
Чими сделала жест правой рукой: «позвони мне, как закончишь». Но сотрудник пожал плечами и указал на дверь, как бы говоря: «Сам принесу». Хозяйка жестом показала «окей» и подозвала Минчжуна. Тот последовал за ней. Выйдя из обжарочного цеха, Чими обернулась:
– У тебя-то что не так?
– Да так… – растерялся он.
– Совсем поникший. Грустный ты какой-то сегодня.
– Об этом я вас хотел спросить, – встревоженно начал Минчжун. – Что-то случилось? Похоже, вы плакали.
– Так заметно? – Чими дотронулась до век. – Весь день глаза слезятся, вот и распухли.
Минчжун кивнул.
– Все заметили?
Он снова кивнул.
– Ну ладно, забыли. Пойдем.
В «Кофе и козах» стояло сразу несколько кофемашин, какими обычно обзаводятся хорошие кофейни. Все для того, чтобы проверять вкус зерен. Здесь покупатели могли попробовать напиток, приготовленный из них. Иногда приходили владельцы кафе, которые совсем не разбирались в кофе и не умели его варить. Их здесь тоже встречали тепло и подробно все рассказывали. Такая дружба редко разрывалась. Поэтому у «Кофе и коз» было много постоянных покупателей.
Минчжун и Чими сели по разные стороны барной стойки: он снаружи, а она внутри. Глядя друг на друга, они внезапно рассмеялись и почувствовали облегчение.
– Надоела работа? – поинтересовалась Чими.
– Нет, просто блуждаю.
– Блуждаешь?
– «Блуждает человек, пока в нем есть стремленья»[8]. Хозяйка любит так говорить.
– Это фраза из какой-то книги?
– Кажется, она говорила, что из «Фауста» Гете.
– Ой, ну и любит она поумничать. Иногда прямо стукнуть хочется.
Они засмеялись.
– Значит, ты блуждаешь из-за своих стремлений?
– Мне бы не хотелось это обсуждать, если можно.
– Понимаю, бывают вещи, о которых не хочется лишний раз упоминать, – кивнула Чими.
– У вас тоже так?
– Что именно?
– Ну, вы не хотите обсуждать, почему плакали.
Не успела Чими ответить, как зашел обжарщик с двумя герметичными пакетами молотых зерен: один – на два килограмма, а другой – на двести пятьдесят граммов. Хозяйка указала пальцем на последний:
– А это что? Минчжун попросил?
Обжарщик показал жестом «окей», подмигнул ему и ушел.
– Чего он молчит? Воды в рот набрал, что ли? – вновь начала Чими.
– Как и вы, – сказал Минчжун и сымитировал жест «позвони мне»,
