Доктор, не споткнитесь о поребрик! - Жанна Юрьевна Вишневская
Сестра-хозяйка поставила кефир на стол, но не ушла.
Тамара Степановна проработала в больнице дольше всех, начинала простой санитаркой, по возрасту ей полагалось бы на пенсию, но все знали, что у нее больная дочь, уже в возрасте, муж есть, но вроде где-то за городом живет. Женщина она была молчаливая, работящая, подробностей никто не знал, да и не больно интересовались, если честно.
Увидев, как все, отпив немного, отставляют сладкий до приторности кефир, Тамара Степановна вздохнула, собрала бутылки и развернулась к двери. Но вдруг остановилась в проходе:
– Вот помню, мы такой кефир для окон использовали. Больница старая, дореволюционная, ветер по палатам гуляет, так мы окна ватой забивали, мазали бумагу кефиром и заклевали. Пахло кисло, противно, зато утеплялись хорошо. Тогда здесь еще не было отделения гастроэнтерологии с новой аппаратурой, тут отказники лежали с болезнями разными: дауны, со спинномозговой грыжей, церебральным параличом. Они болели часто, денег на них особенно не выделяли, так мы изощрялись, как могли. И из дома еду приносили, даже одежду шили.
Тут Тамара Степановна словно устыдилась своей говорливости и поспешно вышла. В дверях она столкнулась с Адой Генриховной Перчик. Всем почему-то стало неловко, хотя никто ничего плохого не сделал. Минуту помолчали, потом начали обсуждать больных, процедуры на завтра, согласовывать выписку с завотделением.
А когда все засобирались домой, Ада Генриховна вдруг сказала:
– Помню про сладкий кефир! Я студенткой была, работала на отделении. Тамаре тогда тридцати не было. Она всем тут заправляла. Если бы не она, многие не дожили бы и до года. Кефир в то время в других, конечно, бутылочках был, но такой же противный, хотя и калорийный. Тогда и его на всех детей не хватало, не то что на нянечек и студентов. Тамара сама кашу варила и деток кормила.
Те, кто помнил, смущенно улыбнулись словам этой нехитрой детской считалочки.
* * *
Ада Генриховна промолчала лишь о том, что Тамара Степановна до сих пор каждый день уносит бутылочку сладкого кефира, потому что ее приемная дочь с врожденной спинномозговой грыжей, практически парализованная, в инвалидной коляске, с момента своего поступления в больницу пьет эту приторно-сладкую жидкость на ночь.
Знала об этом только сама доктор Перчик, потому что бегала по инстанциям и помогала Тамаре Степановне оформлять документы на маленькую Лидочку. Уж больно они все к ней душой прикипели. Она же и умница еще всегда была, хоть и инвалид. Закончила заочно Лесотехническую академию, лечебными травами занималась. Пришлось везти в деревню за консультациями к бабке, старой Михеевне. Та в названой внучке души не чаяла. Хоть по крови и не родная была, а знания ей передавала.
Сама Лида, конечно, по лесу ходить не могла, так Тамара Степановна помогала ей растения собирать.
А когда старой Михеевны не стало, перевезли в город все ее мешочки: и с тысячелистником, и с золототысячником, и с листом подорожника, и с горькой полынью.
Глава пятнадцатая
Травматология,
или Воспитание органов чувств
Нейрон сидел на турецком седле[2] и с высоты гипоталамуса осматривал просторы головного мозга, как военачальник окидывает взглядом поле битвы. Извилины были залиты кровью, связи систем нарушились, информация перестала поступать из одной части в другую. Объект, до недавних пор послушный командам головного мозга, лежал без движения, не видел и не слышал, рефлексы отсутствовали. Болезнь побеждала по всем фронтам, но Нейрон не желал сдаваться. Он прекрасно знал, на что способны его бойцы – клетки головного мозга. Главное, сначала осушить пространство вокруг, и Нейрон открыл шлюзы в желудочки головного мозга. Кровь начала потихоньку стекать, и внутричерепное давление стало снижаться. Как только появилась возможность контрнаступления, Нейрон дал команду зачистить зону моторной коры, ответственную за движение рук, ног, губ и даже языка. С удовлетворением Нейрон отметил наступление положительной динамики: объект стал реагировать на болевые импульсы. К счастью, ствол головного мозга, где находились дыхательный, сердечно-сосудистый и другие жизненно важные центры, пострадал меньше, иначе объект сразу прекратил бы существование, и война была бы проиграна, не начавшись.
Нейрона очень беспокоила височная доля. Там размещались командные центры по обработке звуковой информации и распознаванию речи, и именно эта область пострадала сильнее всего. Отважные войска гвардии Нейрона посылали импульсы во все мало-мальски живые ткани, стимулируя их и восстанавливая после практически безнадежного поражения. Объект отвечал стараниям клеток, он уже двигал руками и ногами, открывал глаза и даже пытался что-то сказать. Постепенно к телу начала возвращаться чувствительность, заработала лимбическая система, объект стал проявлять эмоции.
Нейрон в первый раз позволил себе расслабиться, когда стало ясно, что и центр зрения затылочной доли не пострадал. Можно было передохнуть. Дальше многое зависело от самого объекта. Нейрон расправил затекшие дендриты, благодарно протянул аксон к исполнителям, которые сегодня его не подвели, и притормозил активность, хотя бы на короткое время. Объекту тоже был необходим отдых. Перевозбуждение системы до добра не доводит. Армию надо беречь. Пусть все отдохнут, кроме тех, кто должен работать по долгу службы. Восстановление, адаптация, перекодирование – все будет потом. Самый главный этап выигран, а дальше дело за объектом. Нейрон устало прикрыл мембраной центральное ядро и задремал.
* * *
«Добрый вечер, уважаемые зрители!
Передаем обзор вечерних новостей. К сожалению, мы должны начать с трагических событий. Вчера вечером на тренировке серьезно пострадал наш с вами соотечественник, известный мотогонщик Сергей Скворцов. По неизвестным пока причинам он не справился с управлением, и его мотоцикл вылетел с трассы и ударился о дерево.
Сергей с многочисленными травмами направлен в районную больницу, и сейчас за его жизнь борются лучшие врачи. По факту трагедии возбуждено уголовное дело.
Пожелаем Сергею скорейшего выздоровления и возвращения в строй, а сейчас к другим новостям.
В августе ожидается долгожданное открытие нового совместного предприятия…»
* * *
В вестибюле больницы никого не было, поэтому Лидия Сергеевна встала и выключила телевизор.
Дежурная сестра понимающе посмотрела на нее и промолчала.
Со вчерашнего дня Лидия Сергеевна сидела в приемном покое, слушала все новости по радио и телевизору в надежде на то, что все это страшная ошибка, сейчас объявят, что Сергей будет представлять их город на кубке страны, а он выйдет
