Настоящий я - Ли Хиён
В этот момент Сури прервалась и покачала передо мной указательным пальцем.
– Я говорю правду! Мой пост с рецензией собрал кучу лайков. Я довольно популярна.
– Да кто же спорит?
На первый взгляд Сури казалась обычной болтушкой, но на самом деле она много работала над собой. С такими способностями никто не захочет проследовать за Проводником в иной мир. Теперь я понял, почему она продолжает биться за свою жизнь.
– Честно признаться, мне самой неловко говорить об этом, но…
– Вряд ли мы можем узнать друг о друге что-то еще более неловкое.
Все с тем же каменным лицом она продолжила свой список, понизив голос:
– Я запомнюсь как та, кого подруги ни за что не знакомят с родителями.
– А что тут плохого?
– Дурак, почему сразу плохо? – Сури покачала головой. – Все наоборот! Так сложно понять, почему такую, как я, не хотят представлять родителям?
А, кажется, понял! Она хвасталась не краснея. Сомневаюсь, что в реальной жизни я бы с ней познакомился и позвал ее в гости.
– М-да, боюсь представить размеры твоей школьной характеристики!
Я пытался пошутить, но Сури даже не улыбнулась. С ней было очень легко общаться, и я, видимо, потерял бдительность:
– Ты прав. Вместо того чтобы бояться навсегда потерять собственное тело, я переживала, что оно разрушит все, чего я так долго добивалась, и на меня будут показывать пальцем. Вот почему меня так тянуло обратно. Я уже говорила, что постоянно нервничаю. Мой замок из песка могло смыть волной в любой момент.
Люди давно изучают мир под толщей воды и при этом часто не понимают, что происходит внутри них самих. Еще одно подтверждение, что при общении надо всегда быть очень осторожным. Как-никак хитрецы никуда не делись. Люди сами не знают, что у них на душе. Если принять глубину человеческой души за рост, то что может скрываться на глубине меньше ста восьмидесяти сантиметров? Что мы так упорно прячем? Почему так поверхностно к себе относимся?
– Ничего, еще не все потеряно.
Несмотря на мои попытки приободрить Сури, ее лицо так и осталось мрачным.
– Я уже ничего толком не понимаю, пусть все будет так, как будет.
– Пусть так… Пусть у нас все получится.
Я не ожидал оказаться в форме выброшенной из тела души, не мог знать, что нас ждет дальше. В таком случае, может быть, сейчас самое подходящее время для этих слов. Что бы я ни решил, все к лучшему. Даже если это будет наш последний разговор.
– Если мы все-таки вернемся обратно, мы сможем друг друга узнать? – спросила Сури.
Без той аварии я никогда бы не познакомился с ней, а она – со мной. Если я снова окажусь в своем теле, вспомню ли о ней? Почему-то сомневаюсь. Казалось, что я нахожусь во сне, который развеется, стоит только открыть глаза.
Сури мгновенно спросила:
– Давай дадим друг другу обещание?
– Какое?
– Если мы вернемся к прежней жизни, давай встретимся ровно через месяц?
– А у нас получится? Как мы вспомним об этом обещании?
– Либо все, либо ничего. Это как подбросить монетку: шансы выпадения каждой стороны равны. Даже если мы забудем, о чем сегодня говорили, обещание отпечатается в нашем бессознательном.
Меня не очень радовала перспектива получить какой-то отпечаток, но наш случай был исключительным. Слова Сури меня убедили, мы встретились в форме душ, и я не хотел забыть ее.
– Где мы найдем друг друга?
Сури посмотрела в сторону, будто указывая на наше будущее место встречи. Я посмотрел туда же, но увидел только голубое небо, оно было чистым и прозрачным, словно наши души.
– Что находится между нашими домами?
Подумать только, я не знал, как вернуться в тело, а у меня уже назначена встреча через месяц. Чем больше думал о нашем положении, тем нелепее оно мне казалось, но я продолжал искать подходящее место для встречи.
– Как тебе вон то место? – спросил я.
Глаза Сури блеснули:
– Какое?
Перед глазами мелькнул знакомый указатель в парке.
– Знак в парке. Ты, наверное, часто видела его.
Сури повернулась ко мне. Так мы и смотрели друг на друга, пытаясь запомнить наше обещание.
Глава 7. Заветный подарок
После прогула мое тело выглядело опустошенным, словно все было кончено. Оно раздраженно хмурилось на мамины напоминания о контрольных работах за полугодие, но на сообщения друзей, которые справлялись о здоровье, отвечало спокойно. Такой и была прежняя Хан Сури: прятала свои истинные эмоции, чтобы в глазах окружающих выглядеть лучше.
После того как Проводник покинул комнату, внутри стало теплее, и тело быстро восстановило силы. Все контрольные работы и сочинения были сданы, и теперь Сури переживала и без конца отслеживала свои оценки. Видя состояние дочери, мама хотела взбодрить ее и предложила сходить куда-нибудь. Они уже давно не гуляли вместе, к тому же до Рождества оставался один день. Поначалу Сури восприняла эту идею без энтузиазма и неохотно вышла из комнаты. Если бы не простуда, она бы уже договорилась встретиться с друзьями. Я последовала за собственным телом и выплыла из дома.
Я смотрела себе в спину, с каждой секундой осознавая, что все меньше и меньше понимаю себя. Близилось Рождество, радостный праздник, но неполученные итоговые оценки не давали Сури покоя. Эмоции постоянно переплетались и завязывались в тугие узлы. Несмотря на потерю души, мое тело не стало счастливее: оно волновалось об оценках, которые даже не выставили. Сури не знала, что такое отступать, в том числе от своих страхов, и в то же время боялась, что заберется слишком высоко и падать будет слишком больно. Размышляя об этом, я чувствовала себя настоящей дурой.
– Может быть, и нам нарядить елку? Давно мы этого не делали, – спросила она, взяв маму под руку.
– Где же нам ее взять?
В последний раз мы украшали елку на Рождество, когда я училась во втором или третьем классе.
– Раньше я покупала игрушку в магазине напротив школы и наряжала ее, а еще вырезала бумажных Санта-Клаусов.
Хан Сури, ну ты и вспомнила, конечно. Это было так давно!
– Я выбросила все игрушки, но какие-то наверняка еще остались. Чего это ты вдруг заговорила о елке?
– Мама, стиль ретро снова в моде, и все гонятся за вещами той эпохи. Если мы сами украсим елку, получится настоящая атмосфера старого Рождества и фотографии выйдут очень красивыми. А улицы каждый
