Жена Дракона - Анна Бабина
Суп нужен был ей одной; дракон не ел ничего, кроме сырой убоины, девочка подражала ему. Иногда, правда, она ловила взгляд светлых карих глаз на плошке с дымящимся супом. Однажды, бледнея от страха, она решилась: оставила немного супа на дне миски и вышла из пещеры, чтобы набрать воды. К её возвращению миска оказалась пуста. Так у них появился первый секрет от дракона.
23
Отец уехал; Катя понемногу приходила в себя, работала, готовила что-то на завтрак, обед и ужин, ходила в магазины и на прогулки с Танюшей. Ирина рассказала ей, что судья направила запрос в органы опеки, и они должны будут дать какое-то заключение, а перед этим обязательно придут к ним домой.
Катю это немного напугало. Она то и дело что-то терла, мела и мыла, но злой дух запустения, поселившийся в квартире после смерти тёти Зои, уходить не желал. Что-то постоянно отваливалось, осыпалось, шло трещинами. Скрип паркета, к которому она почти привыкла, теперь раздражал. Пятна кофе на обоях смотрели с укоризной.
Заседание назначили на середину марта, и Катя ежедневно с ужасом смотрела на календарь, ощущая, как неумолимо приближается этот день. По вечерам, когда Таня засыпала, она становилась под горячий душ и пыталась выплакать глухое отчаяние, но оно застревало в горле и душило, не желая выливаться наружу. Как бы быстро она ни бежала в комнату, холод успевал влезть в рукава и штанины спортивного костюма, болезненно стянуть кожу, оледенить влажные волосы.
По ночам Кате снились страшные чужие сны про Блокаду, в которых она умирала в холодной квартире, и некому было прийти на помощь.
Вдобавок она заболела: проснулась однажды с жестокой головной болью, промаялась день, а к вечеру её затрясло и бросило в сухой лихорадочный жар. Катя маленькими глотками цедила из стакана воду, ощущая на запекшихся губах отвратительный привкус болезни. Лицо горело, комната крутилась вокруг своей оси.
В полусне Катя увидела Дракона. Он сидел в ногах постели, растирая ее ледяные ступни и повторял что-то вроде: «Никуда не денешься, мы кровавой клятвой повязаны. Ты – мышь, а мы с дочерью – Драконы». Потом он встал, взял за руку Таню и вышел вон.
Катя проснулась от собственного крика. Постель под ней была влажной от пота. Пришлось встать и дрожащими руками постелить сухое.
Таня тоже проснулась, но лежала тихо-тихо, только дышала чаще обычного.
Занимался рассвет. Ночной жар ушёл, но шевелиться по-прежнему было трудно. Лёжа в постели, Катя впервые за долгое время беззвучно плакала от жалости к себе.
Пока она боролась с жаром и слабостью, которые сменяли друг друга, на улице случилась весна. Именно случилась: пышные шапки сугробов разом осели, провалились внутрь себя, на белом ноздреватом снегу проступила копоть. Вода побежала вдоль тротуаров, пытаясь найти лазейку, канализация не справлялась, и на перекрёстках стояли огромные грязные лужи. Люди неуклюже прыгали через них, поскальзываясь на остатках льда, шли на носках и пятках, смешно задирая колени и щурились на яркое, но холодное солнце.
Школьники шагали без шапок, в расстегнутых куртках, смеялись и переругивались.
Катя не заметила, как рекламная газетка сама собой сложилась в кораблик – он вышел кривобоким, примятым с боков, но Танюшка смотрела с таким восторгом, что Катя невольно заулыбалась и стала придумывать историю.
Она с детства любила сказки. Ей всегда хотелось, чтобы за границами обыденного и тесного мирка оказалось что-то совсем иное, неисследованное, но доброе и светлое. Чтобы явился принц и полюбил её без памяти, чтобы взмахнула палочкой фея-крестная, и Катя сделалась писаной красавицей, чтобы в ночь на Ивана Купалу отыскался клад с золотыми монетами, на которые можно будет купить дом на далёком сказочном острове.
Теперь в любой сказке оказывался дракон. Он камнем падал с небес, свистя кожистыми крыльями, и терзал полотно повествования острыми когтями. Он похищал принцесс и крестьянок, сжигал замки и хижины, воровал детей и животных.
Катя пыталась сделать сказку счастливой и весёлой, но выходило плохо. Над белым кособоким корабликом скользила чёрная крылатая тень.
… а потом они свернули на бульвар и столкнулись с Драконом наяву. Улыбаясь, он стоял возле скамейки и в упор смотрел на Таню – девочка будто к месту приросла, только мигала часто-часто. Катя запоздало считала шаги до парадной. Нет, никак не успеть. Он все равно окажется быстрее.
–
Танюша, ну что же ты, иди сюда, поцелуй папу!
Танины глаза полыхнули голубым пламенем, да так, что несмотря на страх, сковавший тело, Катя залюбовалась дочерью.
–
Понятно, – процедил Дракон. – Мамина агитация работает. Культпросветработа, да, Катя?
–
Не паясничай. Что тебе нужно?
–
А как ты думаешь, умная ты моя? Явно не на тебя посмотреть.
–
Ты будешь общаться с Таней только после решения суда.
–
После решения суда ты будешь с ней общаться, когда я разрешу. Я тебе экспертизу назначу, истеричка чертова.
–
Давай не при ребёнке, – устало попросила Катя.
–
Нет, именно при ребёнке. Мне надоело. Ты узурпировала права на дочь и манипулируешь мною. Когда я зарабатывал деньги…
–
А когда ты зарабатывал деньги?
–
Тебе будет нелегко, Катюша. Ты даже не представляешь, насколько. Я уничтожу тебя. Растопчу. Ты приползешь ко мне…
–
Ты уже пытался, – неожиданно звенящим голосом произнесла Катя. – Я оказалась тебе не по зубам. Пойдём, – и она крепко взяла Таню за руку.
–
Таню-ю-ша, – вдруг закричал Дракон тонко и пронзительно, – я твой папа, останься! Так нельзя по живому…
–
Успокойся, пожалуйста.
Прохожие оборачивались, дородная женщина с коляской специально подошла поближе, чтобы лучше слышать. Катю замутило, и она крепко сжала Танюшину потную ладошку.
–
Пойдём, мама, – сказала Таня.
–
Ты – исчадие ада, – продолжал ломать комедию Дракон, косясь на прохожих. – Ты совершаешь тяжкий грех.
Катя развернулась и пошла прочь, ведомая Танюшей. Люди смотрели на неё с любопытством. Сзади причитал Дракон, доигрывая свою мизансцену. Только не бежать! Нельзя бежать никогда.
Катя дважды уронила ключи в снег, пока открывала парадную.
24
После каждой встречи с Драконом приходилось собирать себя заново. Первые один-два дня она ходила тяжелая, молчаливая, ничего не ела, только пила кофе, боялась смотреть в окно, подходить к двери, отвечать на звонки. Уезжая из Москвы, она сменила сим-карту, но он как-то узнал номер, и теперь названивал целыми днями, забрасывал пачками электронных писем, в которых угрожал, оскорблял и призывал на ее голову все кары небесные.
Однажды Катя отправила Дракона погулять с Танюшей перед ужином. Стоял погожий летний денёк, в квартире нечем было дышать, а когда она включала плиту, все обливались потом.
Прошёл час, другой, ужин дымился на плите, а они все не возвращались. Телефон Дракона остался в кармане летней куртки, и его вибрация в пустой квартире заставила Катю ощутить неприятный холодок
