Американские девочки - Элисон Аммингер
– В сумке есть бананы. – Сестра показала на сумку с короткими ручками. – Декс за тобой заедет в одиннадцать. Хорошо? Только, пожалуйста, не встречай его ударом молотка по голове, если тебе покажется, что он пришел тебя убить. И, умоляю, ни слова о вчерашнем вечере.
– Ты о косяке?
– Я о Коре.
– Ладно, – сказала я. Бананы оказались слишком зелеными, и есть их было невозможно, но сестра купила еще ванильного миндального молока и органических шоколадных печенюшек. – А почему ты не хочешь, чтобы он знал про маму?
– Потому что мне не нравится каждый раз объясняться по поводу наших семейных дел.
Она ополоснула лицо и теперь подсушивала его салфеткой. Ее слова прозвучали как обвинение, как будто она только что разобралась с одной сумасшедшей и совершенно не хочет пускаться в объяснения с другой. Совершенно очевидно, с точки зрения моей семьи я несла ответственность за все зло мира. Но разве главный смысл отношений с парнем не в том, что он готов прийти на помощь в по-настоящему трудный момент?
Неудивительно, что они с Корой терпеть друг друга не могут. Они же похожи как две капли воды. Даже в бочке меда найдут ложку дегтя. В вечном поиске шанса все погубить.
– Не волнуйся, – сказала я. – Я совсем не хочу вынуждать тебя врать.
– Ну что ж, я рада, что мы поняли друг друга.
Мы таращились друг на друга специальным яростным сестринским взглядом не меньше тридцати секунд, но потом спустили ситуацию на тормозах.
Сегодня у сестры были прослушивания для реалити-шоу, рекламы про герпес и небольшой роли в полнометражном фильме. Декс согласился всю неделю брать меня с собой на работу, а Делия обещала присоединяться к нам, как только освободится. Поначалу я заподозрила Декса в тайных извращениях: не такая уж я горячая штучка, чтобы так со мной возиться, но и допустить, что кто-то готов ради Делии идти на такие безумные жертвы, тоже было сложно. Однако, поскольку я не очнулась в незнакомом месте накачанная наркотиками, я пришла к выводу, что он, похоже, действительно очень хорошо относится к сестре. Намного, намного лучше, чем она того заслуживает.
Мне Декс нравился, потому что он никогда не спрашивал, что я такое пишу, и позволял мне торчать в телефоне, сколько моей душе будет угодно. В одиннадцать он меня забирал, потом мы ехали за пончиками, а потом на площадку «Чипов». Я познакомилась с Джошем и Джереми в первый же день, и они оказались типичными актерами: оба в реальной жизни были ниже ростом и симпатичнее, чем на телеэкране. Похоже, все, кто работал над шоу, прекрасно понимали, что «Чипы на палубе!» – нечто вроде угревой сыпи детского телевидения: проще пока прикрыть, а с возрастом само пройдет. Полагаю, в ситуации, когда шестнадцатилетние изображают двенадцатилетних в сериале для шестилеток, не раз появится повод, чтобы мощно закатить глаза.
Несмотря на немыслимую тупизну этого шоу, съемочная площадка впечатляла. Действие происходило на одной из трех локаций: на палубе яхты, в каютах внизу или же на сменяющих друг друга островах – на самом деле «остров» был один и тот же, только там передвигали туда-сюда пальмы. Во время съемок три этих места были ярко освещены, а как только огни гасли, все разбредались по замысловатому лабиринту полуобставленных комнат и начинали читать сценарий или играть в видеоигры. Между сценами мне нравилось бродить по площадке и присаживаться на разные кресла и диваны, опробуя их, будто героиня сказки в гостях у трех медведей. Иногда я делала снимки и отправляла их Дун, чтобы она могла показать их Бёрчу: я корчу рожи перед зданием, где идут съемки; ящерица, которая случайно забрела внутрь; горы разноцветных капкейков на складных столиках.
Однажды, когда у всех был перерыв, я пробралась на локацию, изображающую жилые помещения. Усевшись в кресло-качалку, где обычно дремал дворецкий / стюард, когда остальные персонажи предавались бесшабашному веселью, я почувствовала под собой здоровенный бугор и перепугалась, что сломала какую-то деталь. Я засунула руку под подушку и извлекла резиновый пенис размером с банан. Раньше я толком и не видела пенисов, не считая тех случаев, когда мы с Дун тайком посматривали порноканалы, поэтому совершенно непроизвольно отшвырнула его прочь, брезгливо, как чужую испачканную салфетку. Он трижды подпрыгнул, прежде чем окончательно приземлиться прямо у ног Джоша.
– В чем дело? Тебе что, не нравится наш Мизинчик? – сказал он, поднимая пенис и помахивая им у себя между ног. – А ты знаешь, что это значит? Ты наш счастливый победитель!
Раньше он никогда не обращался ко мне напрямую, и было странно слушать, как он непринужденно обсуждает со мной фейковый пенис, будто мы знакомы тысячу лет. Как будто мы вообще знакомы.
– Победитель чего?
– Не знаю. Вообще-то, ничего. На съемках каждой новой серии мы эту штуку куда-нибудь прячем. Просто чтоб не помереть со скуки. А кто находит, должен спрятать в новое место.
Он протянул его мне, будто обычную колоду карт. Я, разумеется, взяла, чтобы доказать, что мне не слабо́, но постаралась не слишком всматриваться в детали: вздутые вены, грязно-розовые полоски вдоль складочек. Потом я подошла к одной из книжных полок и сунула его между книг в горизонтальном положении, головкой наружу, так что со стороны он выглядел как игрушка или как странноватый корешок книги.
– Мило, – сказал Джош. – Ты получаешь дополнительные баллы, если он спрятан на самом виду.
А потом Джош ушел, будто мы с ним просто немного поболтали о погоде.
К тому времени я уже успела заметить, что из двух близнецов Джош более общительный. В свободное время он по большей части тусовался со всякими хипстерами, которые между съемками заходили к нему поболтать и выкурить сигаретку. Я терпеть не могу табачный дым, поэтому я обычно пряталась в одном из коридоров, если не общалась в этот момент с Дексом или не наблюдала за съемками. Время от времени туда же заглядывал Джереми, чтобы поиграть в видеоигры на компьютере. Он вел себя тише, чем Джош, и, если я поднимала на него взгляд, он улыбался и спрашивал, как у меня дела или что я читаю.
На днях у нас с ним состоялся самый настоящий разговор. Об ЛСД. Я пересказала ему одну дичь, о которой только что прочитала. Оказывается, в пятидесятые годы правительство США допускало проведение неких экспериментов над ничего не подозревающими людьми: им давали такие дозы ЛСД, что наркотик полностью стирал все их воспоминания. Но и это еще не все. По ходу эксперимента
