Бунтарка - Дженнифер Матье
— Я знаю, прости, — говорю я, направляясь в спальню. Надеюсь, она не собирается со мной разговаривать. Я не хочу говорить о Джоне.
Я переодеваюсь в пижаму и иду в ванную чистить зубы. Мама заходит в свою спальню, падает на расстеленную кровать, набирая что-то в телефоне большим пальцем. На ее лице появляется легкая улыбка.
Может, она и не собирается со мной разговаривать. Я наблюдаю, как улыбка мамы становится все шире и шире, пока она смотрит в экран телефона. Возможно, это сообщение от Джона. Может, он прислал запись их поцелуя.
Я громко сплевываю в раковину и немного задерживаюсь на тот случай, если этот звук выведет маму из ступора. Разве она не хочет расспросить меня, как прошел мой день в школе, расстроена ли я из-за дресс-кода? Разве она не хочет обсудить со мной Джона?
Когда я наконец выхожу из ванной и останавливаюсь у ее двери, чтобы пожелать спокойной ночи, она только поднимает взгляд и улыбается.
— Спокойной ночи, милая, — говорит она, снова утыкаясь в телефон.
— Спокойной ночи, мам, — говорю я.
Я иду в свою комнату без наших обычных обнимашек на ночь и закрываю дверь.
* * *
Я следую тому же плану, что и в первый раз. Рано утром бегу в школу и проскальзываю в женский туалет с экземплярами «Мокси» в руках. В этот раз я действую более целеустремленно. Я снова вижу перед глазами обиженное лицо Сары и отвратительную футболку Джейсона Гарзы.
Я представляю, как меня поймают и директор Уилсон, скорее всего, отстранит меня от занятий. Я представляю, как вся школа узнает, что «Мокси» придумала я. Я перестану быть серой мышкой и стану школьной чудачкой. А еще городской чудачкой. Бабуля с дедулей будут в шоке. Клодия подумает, что Люси оказывает слишком большое влияния на меня. А моя мама… Ну, раньше она наверняка подумала бы, что «Мокси» — это круто. Но после знакомства с Джоном я уже не уверена, что она меня поддержит. Ведь кроме всего прочего проблемы в школе не помогут мне выбраться из этого города и попасть в хороший колледж.
Я знаю, что Люси нормально к этому отнесется. И это уже что-то. Но в мире Ист Рокпорт Хай это немного стоит.
Я делаю глубокий вдох. Стискиваю зубы и продолжаю.
На первом этаже все проходит гладко. Никого нет. Но когда я иду в крыло иностранных языков и поворачиваю за угол, то внезапно врезаюсь в кого-то. Я вскрикиваю и роняю буклеты «Мокси». Это похоже на сцену из дешевой романтической комедии.
Мой крик все еще звенит у меня в ушах, я поднимаю глаза и вижу Сета Акосту.
— Привет, — говорит он.
Я не могу решить, что должно стать причиной моей смерти: то, что меня поймали с экземплярами «Мокси», или то, что я столкнулась с Сетом Акостой в коридоре задолго до начала уроков.
— Давай помогу, — говорит Сет, садясь на корточки. Его облегающие черные джинсы натягиваются на коленях, пока я молча стою. Я наблюдаю, как он поднимает странички моего тайного революционного зина.
Я не могу пошевелиться.
Угольно-черные глаза Сета пробегают по обложке «Мокси», а потом он встает и смотрит на меня.
— Ты их типа раздаешь?
Я сглатываю. Мои щеки горят. Я смотрю направо, потом налево.
— Да, — говорю я. Что еще я могу сказать?
Он пролистывает один экземпляр, а потом смотрит на меня внимательно с серьезным выражением лица. Его голос становится ниже на тон или два:
— Ты… их сделала?
Я делаю вдох. Молчание уже выдало меня с головой.
— Ты, да? — спрашивает Сет очень тихо. Он говорит «да» так мягко и ободряюще одновременно. Я киваю, все еще прикованная к месту.
— Да, я, — шепчу я. — Только никому не говори, ладно?
Сет смотрит на меня, а потом медленно кивает. Почему меня поймал именно он? Не могу в это поверить.
— Эй, может, отдашь мне несколько? Я положу их в мужском туалете.
Я громко смеюсь.
— О, мальчикам наплевать на это. Будь уверен. — Я опускаю взгляд на свои туфли. — Может, кроме тебя.
Сет передает мне стопку «Мокси».
— Я не хочу мешать твоим планам. Может, ты это делаешь только для девочек.
Я прижимаю зины к груди на случай, если кто-то еще появится. А потом заставляю себя сказать:
— Думаю, я действительно делаю это для девочек. Хотя ты явно видел первый выпуск, не так ли?
Сет вскидывает бровь:
— Да, откуда ты знаешь?
— Я видела твои руки в тот день. — О боги, я разговариваю с мальчиком и не теряю сознание. — Ты нарисовал сердечки и звезды.
— Да, нарисовал, — соглашается Сет. — Я нашел один экземпляр в коридоре. Думаю, кто-то его уронил. Честно, мне он показался обалденным.
Обалденным. Значит ли это, что я тоже обалденная? Я сейчас взорвусь. Пожалуй, это даже лучше, чем если он считает, что я красивая. Точно лучше.
— Я понимаю, почему ты хочешь, чтобы это оставалось для девочек, — говорит Сет, проводя рукой по волосам. — Но суть в том, что ты говоришь правду. — Он оглядывается, его глаза широко раскрыты, а голос понижен до шепота. — В этой школе полно дерьма.
Я улыбаюсь. Рада слышать, что кто-то произнес это вслух.
— Да, так и есть, — говорю я, — наверно, в Остине все было по-другому?
Сет кивает, а потом слегка хмурится.
— Откуда ты знаешь, что я из Остина?
— Ой, — я заикаюсь, — это все моя подруга Клодия. Вы снимаете дом у ее родителей.
Сет снова кивает.
— Мои родители переехали сюда работать над своим картинами. Смена перспективы. — Он пожимает плечами и слегка закатывает глаза.
— На перспективу маленького удушающего городка? — выдавливаю я. Сет смеется, и у меня внутри снова теплеет.
— Думаю, да, — говорит Сет, — теперь мы живем здесь.
Звучит обреченно. Потом он снова улыбается. Я чувствую себя неловко и лишь сильнее прижимаю «Мокси» к себе. Моя последняя фраза была удачной, и если я скажу что-нибудь еще, я могу все испортить. Чем бы это все ни было.
— Тебе, наверное, надо идти, если ты хочешь раздать остальные экземпляры, — говорит Сет. — А мне нужно найти учителя испанского. Я поэтому пришел сюда так рано. Хочу сдать пропущенный тест.
Внезапно я вспоминаю, что у меня осталось не так много времени.
— Только… то есть… ты точно никому об этом не скажешь? — Я хочу доверять его обещанию.
— Я правда не скажу, — говорит Сет, кивая, — могу я взять один себе?
Я вытаскиваю один журнал из стопки и отдаю ему. Наши большие