Быть с тобой, думать о тебе - Фабио Воло
Волшебство окончилось.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Мы с ней никогда не ссорились. Я даже не мог понять, было ли то, что произошло между нами, ссорой или только некоторой натянутостью, но этого хватило, чтобы наши отношения прервались. Мы не созванивались целую неделю.
Когда нечто подобное случалось в отношениях с моей бывшей, я знал, что делать, как вести себя, достаточно было извиниться должным образом, и, отчитав меня как следует, она говорила:
— Ладно, забыли, я тоже ошиблась.
После этого мы занимались любовью, и все приходило в норму.
С Сильвией не было никакого протокола. Нашим отношениям суждено было рано или поздно завершиться, мы оба понимали это, и, наверное, такой момент настал.
Видимо, появилась какая-то трещина, которую невозможно было заделать. Волшебства не стало, мы возвращались в реальность.
Но я тосковал без нее, мучительно тосковал, я даже не подозревал, что способен так сильно страдать. По вечерам в постели мне чудился ее голос. Я никак не ожидал, не думал, что так увлечен ею.
Сильнее желания увидеть ее было ощущение, что она нужна мне, и это испугало меня. Я не понимал, как это могло случиться. Секунду назад думал, что все у меня под контролем, а уже секунду спустя понимал, что оказался в плену.
Мне следовало иначе смотреть на Сильвию и не придавать нашей связи такого большого значения. Я старался думать о ее недостатках, чтобы убедить себя, что нужно с ней расстаться.
Несколько месяцев назад, когда мы лежали в постели, зазвонил ее телефон. Звонил муж, он хотел рассказать что-то о своих делах на работе. Ни слова не произнеся, она ушла разговаривать на кухню.
И сейчас я убеждал себя, что мне не может нравиться женщина, которая так поступает — притворяется, обманывает, изменяет.
Но в конце концов и это не помогло. Сильвия обладала чем-то таким, что неудержимо влекло меня и что оказалось сильнее рассудка.
Спустя неделю я решил сказать ей правду; хочу видеть ее.
Я отправился к ее студии и засунул под дворник ее машины розу с запиской; «Я — идиот. Скучаю по тебе». И спрятался неподалеку — хотел посмотреть, как она отреагирует. Я волновался как мальчишка.
Когда увидел, что она идет, сердце заколотилось еще сильнее. Я не видел ее неделю, и она показалась мне намного красивее, чем помнилась.
Сильвия прочитала записку и улыбнулась.
Мне было достаточно. Я ушел довольный, переполненный радостью, и как только сел в трамвай, зазвонил телефон.
— Я тоже скучаю по тебе, — сказала она.
От эйфории сердце мое было готово выскочить из груди, я был счастлив как никогда в жизни, счастливее даже, чем когда мы бывали с ней вместе.
— Ты в офисе? — спросила она.
— В трамвае, возвращаюсь домой.
Двери вагона открылись, и я вышел, чтобы лучше слышать.
— Увидимся? — спросил я.
— Да.
— Когда? Завтра? — Я с нетерпением ждал ответа.
— Завтра смогу только вечером.
Значит, и она хотела меня видеть.
— Прекрасно.
— Ты свободен сейчас? — спросила она.
— Да, гуляю.
— Поболтаешь со мной, пока еду в машине?
Она была сама нежность, даже голос звучал иначе. Не стало ершистости, наверное, она кое-что поняла и изменилась.
Мы попрощались перед тем, как я вошел в лифт. Взглянув на себя в зеркало, я увидел влюбленного человека.
Дома я включил музыку на всю катушку, пел и пританцовывал, такое было у меня чудесное настроение, я чувствовал, что меня переполняют какие-то новые силы. В эту минуту я готов был обнять весь мир. И хотя рабочий день уже закончился, мне захотелось увидеть Луку, и я позвонил ему:
— Не выпить ли нам пивка сегодня вечером? Мариза отпустит?
— Сегодня весь вечер провожу с Оскаром, с нами сотрудник фирмы «Адзолини», ответственный за связи с общественностью. Нужно начинать рекламную кампанию будущего года. Давай присоединяйся к нам, помоги.
Адзолини — крупный производитель колбасы из Венето, который торгует своей продукцией по всему миру. Он хотел по-новому подать свой фирменный продукт — «каччаторино».
В любом другом случае я, ни минуты не колеблясь, ответил бы «нет», но в этот вечер я поступил по-другому:
— Хорошо, вы где?
Помолчав, Лука спросил:
— Ты серьезно? Что-то случилось?
— В кои-то веки следую твоему совету, — усмехнулся я.
— Ты меня осчастливил.
— Лучше скажи, ты уверен, что я тоже могу отправиться с вами?
— Не валяй дурака, Оскар знает, что, когда ты в форме, ты непобедим.
Он дал мне адрес. Ресторан вблизи пинакотеки «Брера»[13], куда шеф возил важных клиентов. Там готовили рис с потрясающим соусом.
Когда я вошел, все уже сидели за столом. Оскар уже знал, что я тоже приду. Я нервничал, пообещав себе, что буду смеяться его шуткам и не поддамся ни на какую провокацию. Счастье от сознания, что вновь увижу Сильвию, делало меня неуязвимым, подобно супергерою.
Когда я подошел к столу, Оскар поднялся.
— Вот один из наших мастеров экстра-класса. — И похлопал меня по плечу. Он не иронизировал, и я онемел, неужели он в самом деле так думает?
Представитель фирмы «Адзолини» был из Вероны, как и мой отец. Оскар уже создал на встрече неформальную обстановку, не без указаний, которые дал официанту: наполнять каждый бокал, как только увидит его пустым.
Не знаю, из-за вина ли или из-за Сильвии, я принялся рассказывать старые анекдоты, которые слышал в Венето от отца.
К концу вечера ответственный за связи с общественностью попросил меня называть его просто Альдо, я покорил его.
Я заметил, как посмотрел на меня Оскар, он явно гордился мной. И это неожиданно тоже сделало меня счастливым. И хотя мое уважение к нему со временем поубавилось, теперь его одобрение весьма порадовало. Я обнаружил, что его отношение еще много значит для меня.
Я чувствовал, что мы с ним стоим на одном берегу, играем в одной команде и объединились против других.
Иногда бывает, что находишь согласие с человеком, который годами казался тебе враждебным, и когда такое случается, испытываешь особенно сильное удовлетворение, потому что после долгого разрыва вы снова близки.
После ужина я повез Луку домой.
— Взгляни-ка, — предложил он, когда я вел машину. Во время ужина он тайком сделал снимок: Оскар похлопывает меня по плечу, и я улыбаюсь ему. — Если покажу это в офисе, решат, что это фотомонтаж.
— Почему?
— Ты никогда не замечал, что люди стараются уйти из комнаты, когда вы оба там? Все разбегаются.
Я и не знал, что наши напряженные отношения стали достоянием публики. Наверное, Лука прав, это я всегда нападал первым, ну а Оскар,
