В Вересаев - Сестры
У Лельки взмыла из глубины души холодная, озорная дерзость. Весело захватило дух. Уверенным шагом, высоко держа голову, она пошла прямо на Спирьку.
Спирька удивился, опустил кирпич и медленно пошел ей навстречу. Несколько парней двинулось следом за Лелькой. Спирька сверкнул глазами, и кирпич полетел мимо Лельки в глубину коридора. Ребята шарахнулись назад. Лелька сильно побледнела.
Подошла, положила руку на плечо Спирьки.
- Спирька! Как не стыдно! Что за хулиганство! А еще комсомолец!
Спирька задыхался. Глаза в пушистых ресницах со страданием глядели на Лельку.
- Лель!.. Лель!..
Он всхлипнул и крепко ударил себя кулаком в грудь.
- Лель! За что ты меня обидела?
- Чем я тебя обидела?
- Юрку позвала в легкую кавалерию, а меня нет? А мы вместе с ним тебя в кружке слушали... Я ведь тоже слушал, старался... Чем я хуже его оказался? Лё-ель!..
Он выронил кирпич, рыдал и продолжал бить себя кулаком в грудь.
Вдруг вокруг него выросли фигуры парней, бросились на Спирьку. Он зарычал. Ребята схватили его за руки и стали их закручивать назад. Он вывертывался, рвался, но подбежали еще парни. Так закрутили ему назад руки, что Спирька застонал. И вдруг Лелька увидела: Оська Головастое теперь, когда Спирька был беззащитен, яростно бил его кулаком по шее.
Лелька в негодовании крикнула:
- Брось же, Оська! Что за гадость!
Спирька неожиданно изогнулся, с силою боднул Оську головою в лицо, вырвался и, шатаясь, побежал к двери. Разгоряченные ребята - за ним. Оська стоял, зажав ладонями лицо, из носу бежала кровь. Вдруг - дзеньканье, звон, треск. У двери были сложены оконные рамы, Спирька споткнулся и упал прямо в рамы. Барахтался в осколках стекла и обломках перекладин, пытался встать и не мог.
Его вытащили. Оська с остервенением кинулся его бить, но другие не пустили. Спирька пришел в себя, беспомощно стоял и с удивлением глядел на свои залитые кровью руки, и как ручейки крови бежали с лица на нижнюю рубашку, выглядывавшую из разрывов верхней. Кровь не капала, а бежала быстрыми ручейками. Лелька сказала:
- Это серьезная штука. Нужно его отправить на перевязку. Спирька встряхнулся.
- Куда отправить? Никуда не пойду. И заворочал опять обезумевшими глазами. Явился заведующий клубом, распорядители. Спирька отказывался идти, буйствовал, кричал:
- Ни с кем не пойду, только с Лелькой!
И со звериною хитростью все время держался спиною к стене, чтоб его опять не схватили сзади. Лелька пожала плечами.
- Одна я с тобою не справлюсь. Не доведу. Пусть вот хоть Шурка Щуров с нами пойдет.
-Шурка? - Спирька внимательно оглядел Шурку,- Тех-ни-че-ский секретарь? Доверяю! Ладно!
Втроем пошли в больницу. В середине - шатающийся, весь залитый кровью Спирька, а под руки его держали с одной стороны Лелька, с другой - Шурка Щуров.
Спирька в счастливом упоении все бил себя кулаком в грудь и твердил:
- Из всех ребят! Из всех девчат! Боль-ше всех я уважаю тебя! Только тебя уважаю, больше н-и-к-о-г-о!,. Лё-ель! Видишь транвай идет? Скажи одно слово,сейчас же лягу на рельсы!
Лелька шла и в душе хохотала. Ей представилось: вдруг бы кто-нибудь из бывших ее профессоров увидел эту сценку. "Увеселительная прогулка после вечера смычки". Хха-ха! Ничего бы не понял бедный профессор, как можно было променять тишину и прохладу лаборатории на возможность попадать в такую компанию, как сейчас. Стало ей жаль бедного профессора за его оторванность от жизни, среди мошек, блошек и морских свинок.
* * *
Юрка тосковал и не знал, куда себя деть. Вышел новый номер заводской газеты "Проснувшийся витязь". В нем Юрка прочел:
НА ЧЕРНУЮ ДОСКУ!
В штаб легкой кавалерии поступило заявление, что некий Воробьев, по прозванию Богобоязненный, бывший рабочий нашего завода (какой позор!), торгует вином. Этот Воробьев очень хитрый и ловко умел скрывать от милиции свои делишки. Вальцовщик Иван Зяблов в минувшую субботу зашел к нему с товарищем, купил бутылку водки, но при выходе был остановлен отрядом легкой кавалерии нашего завода. Попросили его в милицию. Когда стали составлять протокол, то Зяблов стал скрывать этого шинкаря и ругать кавалеристов. Что это за рабочий, который скрывает шинкаря? Мы не ожидали, что на нашем заводе могут быть такие несознательные рабочие. На черную доску вальцовщика Ивана Зяблова!
Но и эта заметка не изменила настроения Юрки. Напротив, еще стало противнее на душе. "В штаб легкой кавалерии поступило заявление..." Это он там нечаянно проговорился про Богобоязненного, у которого и сам не раз покупал прежде вино. Проговорился, ребята пристали, пришлось сказать адрес... Ой, как все мерзко!
Юрка не знал, что сделать, чтоб утишить тоску. Напился пьян. Легче не стало.
* * *
Могучий рев гудка на весь поселок, заливистые звонки по цехам: половина двенадцатого, часовой перерыв на обед.
Юрка остановил свою машину, вяло побрел в столовку. По проходам и лестницам бежали вниз веселые толпы девчат. Девчата, пересмеиваясь, стояли в длинных очередях к кассе и к выдаче кушаний. Буро-красные столы густо были усажены народом,- пили чай, ели принесенный с собою обед или здесь купленные холодные закуски (горячие блюда в заводской столовке не готовились,- пожарная опасность от огня: бензин). Весело болтали, смеялись, спорили.
Юрка сидел в углу, угрюмо жевал колбасу с плохо выпеченной булкой и с завистью смотрел на кипевшую вокруг бездумно-веселую беззаботность. Увидел у окна в куче девичьих голов хорошенькую головку Лельки с вьющимися стрижеными волосами. Лелька, смеясь, горячо что-то говорила Лизе Бровкиной. Вот Леля: она все знает, все понимает, что хорошо, что плохо, у ней настоящие взгляды, марксистские... Эх, муч-чение!
Лелька встала из-за стола, пошла с Лизой из столовой. Юрка бросил начатый стакан чая и побежал следом. Нагнал в раздевалке, меж вагонеток, груженных рамками с готовыми галошами.
- Здравствуй, Леля!
- А-а, Юрка! - она радушно протянула руку.- Читал в газете про ваш налет? Юрка потемнел.
- Читал.
Лелька внимательно поглядела на него, взяла за концы пальцев и потянула за собой.
- Пойдем, поговорим.
Они пошли длинными и молчаливыми залами за раздевалкой, где чернели огромные вулканизационные котлы. Ходили по рельсовым путям взад-вперед и горячо говорили.
- Юрка, Юрка, глупая ты голова! Неужели и теперь не понимаешь? Какая у нас может быть установка? Пойми, - только одна: все, что способствует приближению социализма, то хорошо. Что вредит, то - к черту, с тем нужно бороться всеми силами, без пощады и без гнилых компромиссов. Ну а что, скажи: правильно поступает наша власть, когда борется с пьянством рабочих, когда запрещает продажу спиртных напитков?
- Ясно правильно.
- Н-ну-у?..- Лелька взъерошила Юрке волосы.- О чем же ты мучаешься, чем терзаешься? Дурак, дурак!
Взяла Юрку под руку, прижалась к его руке, и так пошли к раздевалке.
- Мы с тобою еще много делов наворочаем. Это у тебя "детская болезнь", остатки старой, дореволюционной психики.
Юрка радостно ощущал, как к локтю его прижималась тугая грудь Лельки. Волна уверенной радости окатила душу. Лелька видела его влюбленные глаза, и ей хотелось почувствовать свою власть над ним.
- Ну, сейчас гудок. Бежать на работу. Вот что, Юрка. В штабе нашей легкой кавалерии я предложила такую штуку: нужно повести решительную борьбу с прогульщиками. Прогулы дошли до четырнадцати процентов. Ты понимаешь, как от этого падает производительность. И вот что мы надумали... С понедельника мы работаем в ночной смене, ты - тоже?
- Ага!
- Так вот. В понедельник к восьми утра мы собираемся в завкоме, получаем список всех не явившихся на работу, разбиваемся на отряды - и на квартиры к прогульщикам. Проверяем - уважительный прогул или неуважительный.
Опять вихрь омерзения закрутился в душе Юрки, он неохотно промычал что-то, будто бы одобрительное. Лелька опять внимательно поглядела на него.
- Значит, в понедельник, в восемь утра, в завкоме. Придешь?
- Приду.
- Ну, смотри! Если надуешь...
Она погрозила ему кулаком.
Заревел гудок. Опрометью оба бросились к своей работе.
* * *
В завкоме, в комнате Осоавиахима [16], в понедельник собрались ребята-налетчики. Походом руководила Бася. Распоряжалась властно и весело. Шурка Щуров, во всяком деле незаменимый технический секретарь, принес длинный список работниц и рабочих, не явившихся сегодня на работу.
- Го-го! - общий раскатился хохот.- Какой эпидемический день!
Бася спросила Шурку:
- А адреса их раздобыл?
- Ну да, раздобыл. А то как же?
- Молодец, парень. Забыла тебе сказать. Боялась, сам не сообразишь.
Шурка, играя, схватил ее за запястья. Бася спокойно отстранила его руки.
- Брось заигрывать! Молодой парень, а к старухе лезешь... Ну, рассаживайся, ребята. Будем распределять адреса по районам.
С шутками и смехом сортировали адреса, потом стали распределять районы.
