108 ударов колокола - Кэйко Ёсимура
В итоге женщина смирилась и вышла за одноклассника. Однако ходили слухи, что ребенка она родила не от мужа, а от парикмахера, к которому устроилась на работу вскоре после свадьбы. Ханако научилась стричь секущиеся кончики волос, делать объемные прически, завивать и выпрямлять волосы, а также окрашивать их в разные цвета, следуя веяниям моды и предпочтениям клиенток. Знавшие ее характер никогда не просили у госпожи Сохары сложную стрижку. Они понимали, что женщине, охотно взявшей у законного мужа только фамилию, лучше не перечить. «Сохара хорошо звучит! Мне нравится!» – говорила она.
Разумеется, это были лишь сплетни и слухи, без которых на крошечном острове жить просто невозможно. Тем более что они всегда затихали сами собой ради мирного сосуществования его обитателей. И все же Сохара Мамору был совсем не похож на отца. В итоге внешность ребенка стала одной из причин распада семьи: с каждым годом черты лица Сохары приобретали новые особенности и все сильнее отличались от отцовских.
Когда Мамору исполнилось четыре года, отец нашел работу на материке и больше на остров не возвращался. Иногда он писал родным, но жене оставил только две вещи: фамилию и дом, в котором она жила с сыном.
За последующие двадцать лет остров покинуло столько жителей, что его население уменьшилось вдвое, будто пораженное безымянной лихорадкой. Члены семейства Сохара, некогда включавшего каждого пятнадцатого жителя острова, и вовсе исчезли. Из представителей этого рода остались только мать с ребенком.
Но несмотря ни на что, детство у Мамору было счастливым. Его мать, в отличие от большинства женщин своего поколения, не боялась одиночества. Она с головой ушла в работу и так увлеклась парикмахерским ремеслом, что переняла дело своего учителя, заразившегося континентальной лихорадкой и переехавшего в крупный город на северном побережье Японии.
На протяжении тридцати лет эта парикмахерская оставалась единственным местом на острове, где можно было постричься. Именно возле салона матери много лет спустя Сохара встретил женщину, которая впоследствии стала его женой. Все события, имевшие для него значение, произошли на территории крошечного острова площадью четыре квадратных километра. Все близкие ему люди появлялись на свет, жили или умирали на этой земле.
Скрипящие ставни, перекошенные двери, заедающие замки, прохудившиеся крыши. Берешь молоток, выкручиваешь старый болт из балки, вставляешь новый, счищаешь ржавчину, извлекаешь гнездо личинок или вырезаешь целый кусок, чтобы в следующий раз устраивались в другом месте.
Сохара рано научился исправлять все, что выходило из строя. В детстве он с любопытством изучал мир предметов. К тому же он был «единственным мужчиной в семье», о чем ему часто напоминали подруги матери. Особенно живо его интересовало внутреннее устройство вещей: ему хотелось узнать, на чем держится дом, как собираются столы и шкафы, как проложить проводку и провести канализацию.
«Если неполадку можно поправить, это надо делать сразу! – говаривала мать. По дому она с удовольствием управлялась сама, его ни о чем не просила, зато научила сына самостоятельности, потому что на острове нельзя полагаться на других. – Не будешь приносить пользу, пропадешь».
Все ломается, приходит в негодность, пропадает. Вот и тепло растворяется в ночной мгле, когда температура опускается так низко, что лед начинает искриться на морозе. Краска на фасадах облупляется, а на оконных рамах в дождливую погоду проступают темные капли смолы. Изъяны повсюду: в кондиционерах по весне гнездятся ласточки, на чердаках еноты устраивают себе норки, а в ливневой канализации заводятся змеи. Ничто не стоит на месте, все движется.
Однажды Сохара поссорился с одноклассником. Тот обозвал его ублюдком и песьим сыном, присвоившим одну из знатнейших фамилий острова без всякого права. Мать спокойно объяснила сыну, что вместе с проблемой возникает и ее решение. Может, дворовая драка и впечатляет, но конфликтовать на маленьком острове не самая удачная мысль. В классе и так не больше десятка учеников. Не говоря уже о том, что на острове нет даже больницы, поэтому шрам на щеке у Сохары останется на всю жизнь.
Мать без умолку говорила, обрабатывая рану, а Сохара думал, что жизнь состоит из сплошных вопросов. И хотя у каждого человека свое предназначение, поиск ответов на эти вопросы – главная задача людей. Мир постоянно искривлялся, и все должны были стараться выпрямить его. Этот закон действовал везде и тем более на острове. В условиях ограниченности небрежность становится недопустимой.
– Что же мне было делать?
– Этого я не знаю. Жизнь полна вопросов. Людям приходится искать на них ответы. Каждый находит свои.
Мальчик просидел несколько часов, грустно глядя на разодранный школьный ранец. Наконец, он решил, что если что-то ломается, ответ на вопрос может быть только один – починка. На следующий день госпожа Хасимото, близкая подруга матери, научила его шить, а ее муж показал, как аккуратно скрепить страницы учебников, порвавшихся во время драки.
Спустя неделю Сохара, желая окончательно помириться, тайком подклеил учебники одноклассника, обозвавшего его ублюдком и песьим сыном. Он не рассказал об этом никому, даже своему обидчику, но это помогло ему усмирить гнев и избавиться от неприятного чувства. С тех пор Сохара больше никогда не сердился на людей, и обида забылась.
С годами Сохара в целом начал воспринимать жизнь как нечто требующее исправления, налаживания, оздоровления. Все было непрочным, зыбким, уязвимым. Став подростком, Сохара и дальше думал, что жизнь разрушается, как браки, книги, люди. Взять хотя бы курицу госпожи Маэда – она осталась без глаза в драке; или ножку стола госпожи Фукуда, из-за которой вечно дребезжала посуда. Или потолки, трескавшиеся после каждого землетрясения. Сломалась даже ручка у соседского немого мальчика, хотя его мать утверждала, что сын просто стесняется, потому и молчит. Но его застенчивость так и не прошла.
Сохара помнил, как однажды, когда ему было шесть, тот мальчик с грустным видом протянул ему неисправную шариковую ручку. Устроившись на их обшей веранде, Сохара разобрал ее, развинтил корпус и колпачок, достал шариковый стержень, протер его уголком рубашки, наладил спусковой механизм и, наконец, расправил пружину.
– Теперь ручка щелкает, смотри.
Он впервые чинил вещь для другого человека. Лицо соседского мальчика озарилось радостной улыбкой, и в тот миг Сохара понял: это и станет делом всей его жизни. Он будет устранять все неполадки и ошибки, с которыми столкнется
