Ангелина - Александр Козлов
Постепенно Ангелина приняла эту мысль как данность, и чувство «никомуненужности», опустошающее и леденящее сердце, стало ее постоянным спутником, тенью, что неотступно следовала за ней по пятам. Она больше не боролась, не пыталась вырваться из этой клетки, а лишь тихонько угасала, как догоревшая свеча оставляет после себя слабый запах горечи и несбывшихся надежд.
Шли годы – тянулись, как нити из веретена судьбы, неумолимо сплетая гобелен жизни. Вокруг нее, словно бутоны весенних роз, раскрывались ровесницы. Щеки алели румянцем влюбленности, глаза искрились предвкушением счастья. Вскоре каждая из них находила свою половинку, своего спутника жизни, создавая уютные гнездышки семейного очага. А ее, Ангелину, тихую и незаметную, растворенную в серости будней, казалось, не замечал никто. Купидоны, озорные проказники, будто сговорившись, посылали свои стрелы мимо, оставляя ее сердце нетронутым, в томительном ожидании чуда.
Время – безжалостный скульптор – лепило из девичьей нежности черты взрослеющей женщины. В морщинках, едва заметных в уголках губ, читалась усталость, а в задумчивом взгляде – отражение пережитых тревог. Но в глазах окружающих она оставалась все той же «женщинкой», хрупкой фарфоровой куколкой с детским личиком и неизменно грустными, припорошенными пеплом отчуждения, глазами.
Ее неприметность служила ей и проклятием, и защитой. Мужчины, скользя взглядом, не задерживали его надолго, не замечая за внешней оболочкой настоящую Женщину. А внутри нее бушевали страсти, похожие на дремлющий вулкан, готовый взорваться лавой любви. Она мечтала о любви – страстной и всепоглощающей, способной утолить ее жажду быть кому-то нужной. Однако этот огонь томился в одиночестве, запертый в темнице ее скромной и подавленной натуры.
Годы тянулись медленно, как патока, оставляя на сердце незаживающие рубцы от оскорбительного равнодушия. Ангелина научилась прятать свою боль, но она, как тень, преследовала ее повсюду. Молодая женщина мечтала о сильном мужском плече, о надежном пристанище, где можно было бы забыть о тяготах жизни. Но судьба, казалось, оставалась глухой к ее мольбам, слепой к ее слезам и страданиям.
Один, правда, вскорости нашелся – бобыль, красивый, как языческий бог, но беспутный, как перекати-поле. По поселку о нем ходили легенды, сплетенные из амурных похождений и разбитых женских сердец. О нем говорили шепотом, осуждали за легкомыслие и ветреность, но втайне завидовали его свободе и неуловимому шарму.
Ангелина, привыкшая к равнодушию, не смела и мечтать о внимании Михаила, хотя знала о его репутации и ненасытной жажде приключений. Ей казалось, что она, серая мышка, не достойна даже мимолетного взгляда этого херувима с гнильцой внутри.
Но судьба, полная иронии и неожиданных поворотов, распорядилась иначе. Даже он, казалось, обратил на нее внимание только от безысходности: в селе ни одна незамужняя женщина не рискнула бы связать с ним свою судьбу.
– Уж лучше в девках помереть, – смеялись они, – чем за такого замуж выйти!
Михаил призадумался всерьез. Время неумолимо подгоняло, напоминая о годах, уходящих в прошлое, и о необходимости обзавестись семьей, чтобы не коротать остаток дней в одиночестве, как старый пень, забытый в глухом лесу.
Да и от людских пересудов, от косых взглядов, порой ранящих сильнее ножа, хотелось схорониться за стеной брака. «Замутил женитьбу», как говорили в народе, не от пылкой любви, не от головокружительной страсти, а от холодной расчетливости, от страха остаться одному.
Он увидел в девушке тихую пристань, спокойную гавань, где можно было бы переждать бурю жизни. Страсти и огня в ней, разумеется, не искал – ему нужна была лишь покорность и тихая преданность. Ему нужна была жена: хозяйка в доме, мать будущих детей, а не возлюбленная, с которой можно было бы делить радости и печали.
И Ангелина, измученная одиночеством, уставшая от равнодушия окружающих, согласилась. Она знала, что он не любит ее, что его предложение – лишь вынужденный шаг. Но искренне верила, что сможет завоевать его сердце своей заботой, преданностью и любовью, которая годами томилась в ее груди, готовая излиться на того, кто хотя бы немного позволит ей приблизиться. Верила, что любовь способна творить чудеса – исцелить даже самое израненное сердце.
Как-то во время вечерней прогулки по центру села, когда они для людей изображали будущую подвенечную пару, Михаил остановился и неожиданно спросил ее:
– Чего тебе хочется больше всего?
Этот вопрос застал ее врасплох. Она сначала растерялась, но потом наспех собрала мысли в кучку и ответила тихо, пряча глаза:
– Детей хочу, семью настоящую…
– А-а, вот оно что! – рассмеялся Михаил в голос. – Значит, любишь это дело, да?
Ангелина вся зардела, не зная, куда девать глаза, руки, ноги…
– Али в девственницах еще засиделась? – его насмешливость хлестнула ее обжигающей пощечиной. Он протянул к ней руку и почти дотронулся до груди, но почему-то передумал, обхватил ее за тонкую талию и притянул к себе настолько близко, что она ощутила на своем пылающем лице его дыхание, слегка подернутое перегаром. – Да ты не боись, у меня в таких делах опыт богатый – враз снимаю пломбы!
От этих слов ее внутри всю перевернуло. Ангелина высвободилась из его объятий и быстрым шагом пошла обратно, почти побежала. А он за ней вдогонку, смеялся, извинялся, говорил, что пошутил, потому что «здесь все так шутят». Позже, успокоившись, ей самой показалось, что напрасно погорячилась – могла бы свой «отворот-поворот» в другой раз продемонстрировать. Подумала вдруг, понадеялась, что ей удастся разжечь в его душе угасающий огонь и растопить лед его равнодушия. И пусть ее решение было отчаянным, почти безумным, но она готова рискнуть всем, чтобы обрести хотя бы видимость счастья!
Поэтому, не раздумывая вовсе, вступила в этот брак, как в омут, с головой, не зная, что ждет ее впереди: тихая семейная жизнь или горькое разочарование. В ее груди теплилась надежда, слабая, как мерцающий огонек свечи, но все же дающая силы двигаться вперед, к своей долгожданной мечте – стать кому-то нужной. Надеялась в глубине души, что однажды он увидит в ней не «женщинку», а настоящую Женщину, способную любить и быть любимой, и полюбит ее так, как она мечтала всю свою жизнь.
– Ой, не ходи за него – пожалеешь, – предупредила девушку одна сердобольная пенсионерка, которой Ангелина носила почту. – Хоть и вымахал в два метра красоты, только мозгов у Мишки нету, обо всем мать кумекает, а у него все помыслы промеж ног. С кем он
