Василий Жуковский - Наль и Дамаянти

Полные слез, засохшие губы и все в беспорядке

Мысли, как волосы, – день и ночь Дамаянти вздыхала

Слабая, томная; не было ей ни сна на постели,

Ниже покоя на месте ином; и, тая в болезни,

Пищи она, ни питья принимать не хотела. Подружкам

Скоро стало заметно, что с их царевной прекрасной

Что-то случилось недоброе; скоро достигнул печальный

Слух и до Бимы-царя, что дочь его Дамаянти

Свой покой потеряла. Как скоро об этом проведал

Царь, то он весьма опечалился. «Видно, настало

Время любви для тебя, моя Дамаянти», – сказал он.

Вот и задумал Бима дать пир, чтоб отвсюду на выбор

Съехались к ней женихи. Гонцов разослал он по разным

Царствам индейским: царей приглашать на праздник в Видарбу.

Только к царям и царевичам весть об этом достигла,

Все снарядилися в путь; с востока и запада быстрый,

Шумный поток пути наводнил, наполняя всю землю

Смутным гулом слонов, коней, колесниц и до неба

Пыль густую подъемля. Сияя богатством уборов,

Множеством ратников, блеском оружий, пышностью броней,

Съехались гости в Видарбу; торжественно встретил их Бима.

В это время странствовать вышел глава и светило

Всех отшельников, праведный старец Нерада; избранный

Спутник его был Первата блаженный. Из пыльного мира

Темных гробов проникнул он в царство небесного света,

В оный предел, где сад веселий цветет, где великий

Властвует Индра. В светло-воздушные сени вступили

Оба странника; их приветствовал радостно Индра;

Им поклонясь и воздав им обоим приличную почесть,

Царь небесныя тверди спросил гостей о здоровье

Их и целого света. «Владыка, – с поклоном Нерада

Индре ответствовал, – божеской милостью вашей здоровы

Мы, и весь свет наш здоров: благоденствуют люди и звери;

В каждой пылинке и в каждой былинке жизнь и веселье».

Слыша такой ответ Нерады, могучий правитель

Мира спросил: «Но где же мои любимцы, кровавых

Споров решители, крови своей проливатели в битвах,

Смерти презрители, храбрые мира защитники? Ими

Светлую область мою населять я люблю; но напрасно

Жду я на пир мой желанных гостей, не приходят

Гости мои уж давно. Скажи мне, святой, что случилось

С племенем храбрых?» На это ответствовал Индре Нерада:

«Я объясню, всемогущий, тебе, отчего так давно ты

Здесь никого не видишь из храбрых вождей: Дамаянти,

Дочь царя видарбинского Бимы, которой на свете

Нет ничего подобного, хочет по сердцу супруга

Выбрать, и все цари и царевичи едут в Видарбу;

Всякая ссора забыта, и вот почему так спокойна

Стала земля, почему и в твою светозарную область

Гости давно не приходят». Покуда их длилась беседа,

Прибыли к Индре его соучастники в миродержавстве —

Агнис, властитель огня, Варуна, воды повелитель,

Яма, бог-земледержец. Услышав сказанье Нерады,

Боги воскликнули с светлым лицом: «На выборе этом

Будем и мы». И на быстрых конях, предводимые Индрой,

Боги пустились в Видарбу, куда все цари собирались.

Тою порою и Наль, любовью сгорая, лишь только

Сведал о съезде великом в Видарбе, на быстрых

Крыльях желанья помчался; нужды в конях не имел он.

Боги, спустясь с высоты, на дороге увидели Наля:

Был красотою он светел, как день; и боги, пленяся

Той красотой, на него с изумленьем смотрели; четыре

Стихий властителя, в воздухе свой полет удержавши,

Вот что сказали: «Здравствуй, нишадец, войск истребитель,

Наль Пуньялока. Хочешь ли нам оказать ты услугу?

Нашим послом полномочным иди отсюда в Видарбу».

3

Все исполню, – ответствовал Наль; и, руки сложивши

В страхе невольном, с видом покорным спросил он их: – Кто вы,

Солнечным блеском одетые? С вестью какой повелите

Мне в Видарбу идти? Ему ответствовал Индра:

«Знай, что мы боги бессмертные, сшедшие в мир для прекрасной

Дочери Бимы-царя Дамаянти, к которой отвсюду

Сходятся ныне земные цари; я Индра, властитель

Воздуха; это Агннс, огня повелитель могучий;

Это Варуна, двигатель вод, а эго великий

Тверди земной основатель Яма. Знай же, что ныне

Наш ты посол, и вот что ты должен сказать Дамаянти:

"Ведай, царевна, что боги стихий – бог воздуха Индра,

Агнис огня, Варуна воды и Яма земли – к нам

С неба сошли, чтоб из них одного избрала ты в супруги!»

Руки сжав с умилением, Наль ответствовал Индре:

«Сам я за тем же в Видарбу иду; от других невозможно

Быть мне послом к Дамаянти; молю, от такого посольства,

Боги, избавьте меня». На то ответствовал Индра:

«Разве не ты, благородный нишадец, сказал нам: исполню?

Можешь ли слово нарушить? Иди ж и не смей отрицаться».

Наль отвечал с замешательством: «Как же дойду я к царевне?

Входы все заперты крепкою стражей». – «О том не заботься, —

Боги сказали, – дойдешь свободно, иди без боязни».

Наль пошел, покоряся без ропота воле бессмертных.

Он во дворец свободно проникнул и там Дамаянти

Скоро увидел в кругу подружек; как с неба слетевший

Ангел, она прекрасна была, и прелесть любви окружала

Нежные члены ее, вожделенье любви пробуждая

В каждом сердце; и месяц и солнце не столь утешали

Светом своим, как ее пленительно-девственный образ.

Муку любви почувствовал Наль при виде волшебном

Стройного стана ее; но он пересилил стремленье

Силы мучительной. Все подружки царевны вскочили

С мест, изумленные входом нечаянным Наля; прекрасный

Образ его поразил их так, что им показалось

Небо отверстым. Не смея его вопросить, меж собою

Тихо шептались они, повторяя: откуда пришел он?

Кто он? какой он породы? райской? земной? исполинской?

Так вопрошали друг друга они, ослепленные блеском

Наля, очей на него поднять не смея (столь боги

Прелесть его, уж и так неземную, блеском небесным

Вдруг возвеличили). В это мгновенье пред ним Дамаянти

С сердцевластительным взором, с улыбкой, чарующей душу,

Молча стояла, молча глядела и таяла тайным

Пламепем. «Кто ты? – она напоследок спросила. —

Кто ты, все озаряющий, прелестью дышащий, душу

Радостной мукой объемлющий? Как ты проникнул в обитель

Царской дочери, всем затворенную, мимо царевой

Стражи, никем не замеченный? Кто ты? Какое ты носишь

Имя?» На этот вопрос видарбинской прекрасной царевны

Наль ответствовал: «Знай, Дамаянти, я Наль; я в Видарбу

Прислан, царевна, тебя известить, что великие боги

Индра, Агнис, Варуна и Яма спустились на землю

С неба затем, чтоб из них одного избрала ты в супруги.

Их могуществом мог и сюда неприметно пройти я;

Зная теперь, зачем я здесь, видарбинская дева,

Сделай сама, что найдешь для себя и благим и приличным».

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Весть такую услышав, сначала богам Дамаянти

Сердцем смиренным свою принесла благодарность; с улыбкой

Налю сказала потом: «Не боги, а ты мой избранный

Светлый жених; я твоя, и все, чем я обладаю,

Все, что люблю я, каждое явное, тайное чувство

Сердца, все мысли, желанья и жизнь, и все, мой прекрасный

Царь, владыка души, твое без остатка. Что белый

Гусь мне сказал, то сердце мое сокрушило; и были

Все цари и царевичи созваны мною на выбор

Только затем, чтоб привлечь и тебя; но ты уж заране

Избран; отдаться тебе поклялась я, и был ты

Здесь уж давно ожидаем; но только совсем для иного.

Сватайся ж сам за меня; тебе неприлично являться

Здесь послом от других; и знай, что если тобою

Буду отвергнута я, от которой приемлешь ты ныне

Почесть такую, то все мне смертию будет: вода ли

Яд ли, огонь ли, веревка ли, все мне равно; нестерпимо

Женскому сердцу в любви безответно признаться». На это

Наль видарбинской царевне ответствовал: «Как же ты можешь

Вечным богам предпочесть обреченного смерти? Как можешь

С теми, от коих жизнь истекает, кем держится зданье

Мира, ставить меня наряду, недостойного с прахом

Ног их сравниться? Идущий против воли бессмертных

Смерти навстречу идет. О пленительно стройная дева!

Будь мне спасеньем, избравши небесное вместо земного.

Легкость чистых, беспыльно-эфирных одежд, неземные

Перлы, венки и повязки богов предпочти и блаженствуй.

Что желанней тебе? Благовонный ли воздух? Огня ли

Жертвенный пыл? Живая ли влага воды? Иль твердыня

Вечной земли? Один, лазурно-воздушным пространством

Мир объемля, движеньем и светом его наполняет;

Искрою в каждой пылинке таяся, другой проникает

Все, разрушая тела и духу даруя свободу;

Третий, кристальною цепию землю обвив и на зыбком

Пухе воды отдыхая, жемчужные нити вплетает

В кудри свои; четвертый дает живущему место,

Мертвому пристань и все созданье на суд собирает —

Вот твои женихи, Дамаянти; богам ли бессмертным

Ты откажешь? Не делай того, послушайся друга».

С трепетом сердца и влагой печали затмивши сиянье