Шанс его жизни - Софи Астраби
Перед ним стоит Лоран, на нем фартук, но Станислас знает, что он ничего не готовил, разве что открыл бутылку вина.
– Рад тебя видеть, – говорит он, дружески кладя руку ему на плечо. – Не стой здесь, заходи. Валери приготовила буйабес.
Голос из кухни сообщает, что она подойдет через минуту, и Лоран ничего не говорит, но все его жесты означают: «Что ты хочешь, это же Валери, никто не может ее изменить». Стол уже накрыт, и Станислас сразу замечает, что на нем четыре тарелки.
– Дети у родителей Валери, – говорит Лоран. – Тебе налить вина? У меня есть роскошное шабли, с цветочными нотками, как раз то, что нужно, тебе понравится.
– Кто четвертый?
Мимолетная улыбка пробегает по губам Лорана, на его правой щеке появляется ямочка. Он собирается ответить, но в эту секунду раздается звонок в дверь.
– Увидишь, – говорит он, открывая дверь.
Станислас прекрасно знает, что именно увидит. Девушку, которую только что бросили, коллегу Валери или одну из ее подруг по танцевальному классу. Она будет слегка подкрашена, с легкими румянами или подводкой на глазах, чего обычно не делает, но сейчас пытается доказать себе, что теперь она другая женщина. Валери скажет ей: «Ты прекрасно выглядишь», но никто не выглядит прекрасно в субботний ноябрьский вечер, кроме тех, кому очень нужно это услышать. Она посмотрит на него, опустит глаза, а когда снова поднимет их, ее щеки немного порозовеют, но румяна здесь уже будут ни при чем. Станислас вежливо спросит ее, чем она занимается, и станет играть в утомительную игру светского общения из дружбы к Валери, а еще потому, что давно понял: молчание еще тягостнее, чем обмен банальностями. Ее будут звать Люси, Мари или Джессика. Она будет бояться гололеда, обожать лошадей, окажется, что она видела последний фильм Тарантино и побывала в Саграда Фамилия. Она будет любить Италию, закаты и запах дождя на летнем асфальте. Она будет ненавидеть сельдерей, пауков и расизм. Она будет слишком много работать, плохо спать в полнолуние и иметь свое мнение об астрологии, ни на секунду, конечно же, не веря в нее. Она скажет: «Ах, твоя мама была парикмахером в салоне "Синтия"» или даже: «Я тоже училась в лицее Моншапе», и все станут вспоминать имя учителя естествознания и выяснять год получения аттестата, только для того, чтобы понять, что нет, это никому ничего не говорит, должно быть, они вращались в разных компаниях. Они выйдут от Лорана и Валери вместе, потому что было бы странно поступить по-другому. Станислас проводит ее до машины, и они скажут друг другу: «Приятно было познакомиться», а затем: «Увидимся в следующий раз», и им придется обменяться телефонными номерами, чтобы быть последовательными. Она напишет первой, потому что ей грустно, что время бежит, и еще потому, что ей нечего терять. Он ответит, потому что у него нет причин не отвечать. Они встретятся в четверг вечером в баре тускло освещенного ресторана. Она закажет бокал сухого белого вина, потом второй. Третий они выпьют у нее дома. В конце концов, она была не так уж и голодна. У нее будут три родинки в ложбинке на пояснице, нежная кожа и горячее тело. Она будет ждать, что он напишет, но он так и не напишет. Лоран прокомментирует: «А ведь она была супер», и Станислас ничего не ответит, потому что молчание давит сильнее, чем обмен банальностями.
Лоран входит в столовую. Вместе с ним женщина лет сорока, одетая в элегантный плащ и лакированные полусапожки под серыми джинсами. Тонкая черная линия подчеркивает ее голубые глаза. Она явно недоумевает, что́ она здесь делает и почему согласилась на этот ужин. Но у нее нет времени размышлять об этом. Лоран объявляет:
– Это Ингрид, моя двоюродная сестра, она приехала в Дижон на…
– Конгресс ветеринаров.
– Да-да, именно. Ингрид, это Станислас, один из моих самых дорогих друзей.
⁂
Станислас никогда не рассматривал будущее как нечто, что должно произойти. Он не видел себя нигде ни через две недели, ни через десять лет. Поэтому, когда директор по кадрам задала ему этот вопрос на собеседовании, он просто не ответил.
– Месье Желен? Вы все еще здесь, со мной?
– Будущего не существует, – наконец сказал он, сам не понимая почему.
Директор по кадрам пришла в замешательство, она не могла понять, говорит ли этот ответ о гениальности или о глупости кандидата. Так и не решив этот вопрос, она предпочла нанять его на работу. Так он попал в банковский мир спустя две недели после получения диплома. Это было почти двадцать лет назад.
Свою первую неделю в банке Станислас провел за агентской стойкой. Он изучал программное обеспечение и знакомился с основными операциями. Одной из первых его клиенток стала пожилая дама, которая пришла зарегистрировать банковские реквизиты владельца квартиры для ежемесячной оплаты аренды. Станислас взялся за эту операцию и скрупулезно заполнил двадцать семь цифр счета. После чего подтвердил введенные данные.
Через два месяца она вернулась и пожаловалась, что хозяин грозится выселить ее из-за того, что она не платит за квартиру. Деньги с ее счета при этом регулярно списывались. Станислас быстро понял свою ошибку. Его палец съехал с клавиши шесть на клавишу семь, и деньги женщины отправились на счет неизвестного, который предпочел не объявляться. Станисласу хватило одного телефонного звонка, чтобы понять, что этот человек не обязан возвращать деньги, и еще одного – чтобы понять, что тот об этом прекрасно осведомлен.
Станислас ошибся, и виноват в этом был только он один. Поскольку он все еще был на испытательном сроке, все шло к тому, что он потеряет работу. Он поделился бедой с коллегой, которого едва знал, но с которым в тот день оказался за одним столом: Лоран проработал в банке больше года и уже успел хорошо зарекомендовать себя. Именно так он и сказал Станисласу.
– Я хочу сказать, что в отличие от тебя я ничем не рискую. Конечно, будет небольшой скандал, но у меня хорошие показатели, и они не станут от меня избавляться. Поэтому я собираюсь сказать им, что это моя вина. Что я проходил мимо, решил помочь новичку и неправильно продиктовал тебе цифры.
– И с какой стати тебе это делать?
– Честно говоря, не знаю, – ответил тот, откинувшись в кресле.
Он сделал большой глоток воды, долго смотрел на Станисласа, затем добавил:
– Мне кажется, ты из тех, кто заслуживает второго шанса.
Лоран сдержал слово, он пошел к руководству и взял вину на себя. В результате все утряслось без особых последствий. Но в конце года его премия была урезана на сумму двухмесячной арендной платы мадам Ренуар, с точностью до сантима. С этого дня Лоран в шутку стал называть Станисласа своим самым дорогим другом. Но в глубине души Лоран знал, что на самом деле тот для него нечто гораздо большее.
⁂
– Я люблю сквозняки.
Станислас поднял глаза от своей тарелки. Он был заинтригован этой женщиной, сидящей напротив него, высокой стройной блондинкой, чье имя вызывало воспоминания об австрийских лугах. Его зацепила фраза, которую она только что произнесла. Погруженный в свои мысли, он не следил за разговором и понятия не имел о контексте. Он не понимал, была ли это метафора или речь на самом деле шла о том, что эта женщина открывала окна в своем доме и сидела, подтянув колени к груди, в ожидании простуды. Он не решился спросить, и разговор продолжился в совершенно нормальном русле.
Потому что Ингрид была совершенно нормальной. Она держала столовые приборы так, как это принято в обществе, и ее движения казались ему изящными.
