Смерть приходит с помидором - Светлана Аркадьевна Лаврова
– Держите крепко, – приказал Леонид и склонился над кушеткой. Митя и Кирилл сжали предплечье, потом потянули на себя, пока Леонид делал что-то странное с пальцем. Люська, вусмерть обезболенная и довольная, уже почти нормального цвета, с интересом смотрела, что вытворяют с ее конечностью.
– Гуттаперчевый мальчик, – вспомнила она классику. – То есть девочка. Я и не подозревала, что мой палец может гнуться вправо-влево, вперед-назад и вообще во все стороны. Как вы храбро его ворочаете. А вы точно его не оторвете?
– Да могли бы, – хмыкнул Леонид, разгибаясь. – Связки совершенно не держат. Это ж надо такое сотворить с собственной рукой! Ну вывих я вправил, сейчас в лонгету и сразу на рентген.
Митя отпустил руку девушки и с жалостью поглядел на глубокие красные следы от своих пальцев. Наверное, синяки останутся. Леонид наложил лонгету.
Варвара с Люськой сходили в рентген-кабинет и вернулись в ординаторскую. Люська шатнулась и слегка приложилась о косяк, Варвара ее поймала и пихнула на диван.
– Спасибо, Леонид, вправил высший класс, все отлично, – сказала Варвара, показывая снимок. – Теперь я отвезу ее в травмпункт, чтобы дали больничный.
– Я сама поеду, мне уже хорошо, – сопротивлялась Люська, уже не зеленая и почти не бледная. – Этот отважный юноша меня вылечил.
Леонид смущенно хмыкнул.
– Этот отважный юноша тебя качественно обезболил, а когда лекарство перестанет действовать, ты опять позеленеешь и грохнешься в обморок, – возразила Варвара. – Тебя надо сопровождать.
– Варвара Вадимовна, но вы нужны сегодня Павлу Борисовичу на операции, – сказал Кирилл. – Давайте отправим Дмитрия Ивановича в качестве сопровождающего. Старшая медсестра уже машину вызвала до травмпункта. А обратно он ее на такси отвезет.
– Да я сама доеду, я прекрасно себя чувствую, – протестовала Люська, порываясь встать с дивана. – А в травмпункте мне что-то с пальцем будут делать? Я не хочу, мне уже хорошо.
– Ладно, – согласилась Варвара. – Из-за этой противной девчонки я даже про операцию забыла. Люська, не выделывайся, это правая рука, она тебе еще пригодится, ее надо качественно вылечить. Митя, проводите эту вредную девицу, пожалуйста, а то она еще что-нибудь себе вывихнет исключительно назло возмущенному миру. А мне пора в операционную.
И Митя повез «вредную девицу» в травмпункт. Он совершенно не знал, о чем говорить с человеком, только что перенесшим болевой шок и вправление вывиха. Утешать? Так вроде она не жалуется. Митя теоретически понимал, что больную надо отвлекать от тягостных мыслей о болезни, и брякнул первое, что пришло в голову:
– А вы совсем не похожи на Варвару Вадимовну. Она вам сестра?
– Она мне мачеха, – криво усмехнулась Люська. – Дурацкое название, как из сказки. Все принимают за сестру. Было бы странно, если бы я была на нее похожа.
Митя подумал, что бы еще спросить.
– Знаете, Дмитрий Иванович, расскажите мне что-нибудь, пожалуйста, – попросила Люська. – А то я и вправду немножко противно себя чувствую, я уж Варваре не признавалась. Но только не про медицину. У меня отец врач, Варвара врач, медициной полон дом выше крыши.
Митя слегка растерялся. Он больше ничего и не знал, кроме медицины, искренне считая все остальное неинтересным. Впрочем…
– Я вам про палеонтологию третичного периода расскажу, – вспомнил он. – Про животных миоцена. Миоцен – это такое время с 23 до пяти миллионов лет назад. Хотите?
– Хочу, – безучастно согласилась Люська, баюкая руку.
– Вот, например, девятнадцать миллионов лет назад в Новой Зеландии жил попугай весом семь килограммов.
– Ой! Да ну! Это же как пять куриц! – оживилась Люська. – Ничего себе попугайчик. Чик-чирик пичужка.
– Правда-правда, его косточки недавно нашли ученые и назвали Неожиданным Гераклом. А еще в миоцене были лошади с когтями, слоны без хоботов, жирафы без длинных шей, носороги без рогов, зато свиньи и верблюды с рогами.
И всю дорогу до травмпункта и все сидение в очереди Митя рассказывал про животных миоцена, которыми увлекался в одиннадцатом классе и даже хотел пойти учиться на палеонтолога, но передумал.
Очередь в травмпункте была небольшая – одна бабушка со сломанной левой рукой и кислым выражением лица, одна бабушка со сломанной правой рукой и кислым выражением лица и мужик с огромным фингалом, запекшейся кровью в лохмах и совсем без выражения на отекшем лице. Митя посмотрел на бабушек с зеркально поломанными руками и почему-то вспомнил из химии «левовращающий изомер аскорбиновой кислоты и правовращающий изомер аскорбиновой кислоты».
Митя усадил Люську на свободное место и негромко продолжил разговор о миоцене. Сначала бабушки и мужик тихо сидели и страдали от своих травм, а потом стали прислушиваться.
– Платибелодон был очень странным животным, – вещал Митя. – Формально он родственник слонам. Но хобота у него не было, а была мощная верхняя губа, а нижняя челюсть расширена, как лопата. Мускулистой губой он захватывал пищу – прибрежные растения, прижимал ее к нижней челюсти. Верхние бивни были неразвиты, а нижние уплощились и образовали что-то вроде ложки. Очень удобно.
– Ишь ты, прямо вылитая Никодимовна с пятого этажа, – прокомментировала бабушка с левой рукой. – У нее тоже губа верхняя такая мускулистая, тренированная, да и нижняя тоже, материться может три часа подряд и не устанет. А нижняя челюсть тоже расширена.
– Длина платибелодона около трех метров, а в высоту он небольшой, около метра, – продолжил Митя, игнорируя Никодимовну.
– Во-во, и рост у нее метр с кепкой, – обрадовалась левая бабушка. – Она крепкая такая, коренастая.
– Платибелодон тоже крепкий и коренастый, – сбился с рассказа Митя, представляя неведомую Никодимовну, на четвереньках стоящую в воде в зарослях нипы – низкой болотной пальмы миоцена – и захватывающую мускулистыми, привычными к ругательствам губами всякие водоросли.
– Это от экологии, – вступила в дискуссию бабушка с правой рукой. – Я в интернете читала. Заводы всё в реки сливают, вот и образуется там всякая пакость вроде этого… с ложкой вместо рта. А в Титикаке младенец родился с ложкой вместо рта. Даже два младенца.
– Один с ложкой, другой с вилкой, – совершенно серьезно поддержала Люська. – Я в интернете читала.
«Титикака – это озеро», – подумал Митя, но возражать не стал и продолжил:
– Да, платибелодон хоть и был формально почти слоном, больше походил на бегемота. И по виду, и по жизни… ну, по поведению. А вот динотерий, его современник, уж слон так слон. Он появился 50 миллионов лет назад и вымер только полтора миллиона лет назад. Высота три с лишним метра. Правда, верхние бивни маленькие, зато нижние загнуты книзу, он ими ветки отгибал. Возможно, бивни использовались в драках за самку, но это не доказано.
– Во-во, – кивнул мужик с фингалом. – Пятьдесят миллионов лет прошло, а ничего не изменилось, все беды из-за баб. Только бивней щас у мужиков нет. А не помешали бы
