Хорошая компания - Синтия Д'Апри Суини
За последние годы Флора разбила несколько сердец. Она отрезала себя от единственной жизни, которую знала, от привычного и утешительного. Она избегала своего старого района, потому что с каждой станцией метро в сторону Бэй-Ридж чувствовала, как перестает быть Флорой и становится все больше Флорентиной Розой. Но она по-прежнему могла быть частью этого общего языка. Пение, ритм, зов и отзыв, просим Тебя, Господь, – все это могло связать ее с тем, что она оставила, с тем, что не хотела лишь слегка ослабить.
Она захватила в лавочке на углу кофе и банан и направилась в центр. Церковь была недалеко, погода стояла по-весеннему теплая. Флора пришла в церковь рано, села на ступеньки, кивая другим прихожанам, с которыми привыкла здороваться, – по большей части успешные католики были так непохожи с виду на прихожан ее церкви в Бэй-Ридж, где сейчас, наверное, сидит в одиночестве ее мать.
Флоре хотелось подумать о Джулиане (Джулиан! Сама мысль о его имени приводила ее в тихий глубокий восторг, ее, девочку, выросшую среди Патриков, Джонов, Марков и Кристоферов), и обо всех обменах остроумными репликами, и о том, как она его рассмешила, и как он отваживал всех, кто подходил поговорить (девушек!), и возвращался к их беседе один на один. Она думала о том, как чувствовала на себе его взгляд, бродя по комнате со своей зачарованной клубникой; она была носителем ягод, пятнателем губ. В конце вечера, когда она, пьяная, воспламененная и полная желания, пошла в комнату, где были свалены на кровати все пальто, в спальню Джулиана, Джулиан пошел следом. Она искала свою куртку и гадала, что делать, как попрощаться. Хотелось снова его увидеть, но как дать это понять и не поставить себя в неловкое положение? Может, сказать напрямую? Дать ему свой телефон? Предложить поужинать? Она не знала, как это работает.
– Я прекрасно провела вечер, – в конце концов сказала она, натягивая свою джинсовую куртку.
– Я рад, – ответил Джулиан.
Они стояли, улыбаясь друг другу, и ей на мгновение показалось, что он ее сейчас поцелует. Она замерла, глядя ему в глаза, пытаясь протранслировать разрешение, но тут раздался голос от двери:
– Простите! Я не вовремя?
Женщина, Флора не знала, как ее зовут, она весь вечер увивалась вокруг Джулиана. Флоре показалось, что Джулиан раздосадован, но, возможно, ей просто этого хотелось.
– Конечно, нет, – сказал Джулиан, делая шаг назад и разрушая чары.
Второй раз за вечер он пожал руку Флоры.
– Рад был познакомиться, мисс Манчини. Очень рад.
Сидя на ступеньках церкви, прихлебывая выдохшийся кофе, Флора задумалась, что это могло значить – «рад»? Надежду или пренебрежение? Свяжется ли он с ней? Флора так хотела, чтобы он ее поцеловал, что чувствовала это желание глубоко внутри. Она слышала, как в церкви разыгрывается орган, начальные такты «Не страшись» – она сегодня солировала в этом гимне. Флора на минутку закрыла глаза и вспомнила, как танцевала прошлым вечером с Джулианом, каким он был ловким, как уверенно двигался. Ничего общего с Патриком, который был слишком высоким и слишком стеснительным и постоянно наступал ей на ноги. Они с Джулианом были идеальной парой. Он напевал ей на ухо, кружил ее, ронял в поддержке и поднимал… Флора впервые поняла, что значит «ускориться», потому что ее сердце вытворяло что-то такое, чего она раньше никогда не чувствовала. Она хотела поцеловать Джулиана, но еще она хотела, чтобы он ее раздел, провел рукой по ее телу, вошел в нее пальцем – она покраснела, когда мистер и миссис Винченцо, поднимавшиеся по ступеням, помахали ей. Флора была уверена, что все видят желание на ее лице, грех похоти. Впервые в жизни она могла представить, как это – вести себя с кем-то чувственно, более того, решительно. Она видела, как спокойно расстегивает лифчик, как Марго, и стоит перед Джулианом, позволяя ему одобрительно себя рассматривать, глядя, как у него встает. Да что на нее нашло?
Она встала, спустилась с крыльца и выбросила стаканчик из-под кофе и банановую кожуру в ближайшую урну. Кто-нибудь другой споет «Не страшись». Вот хоть Эдит Коннелли, которая всегда рвалась петь, но со слухом у нее беда. Эдит будет в восторге от возможности занять место Флоры.
Флора была в пяти кварталах от квартиры Джулиана и почему-то знала, что если пойдет по его улице, то непременно его встретит. Она это знала, как знала, что сейчас утро воскресенья. И точно, едва повернув за угол в его квартал, она увидела Джулиана; он сидел на крыльце, глядя в другую сторону. Флора остановилась и чуть не струсила. Как объяснить, что она делает в его квартале? А впрочем, разве надо объяснять? Это же Нью-Йорк, это ее район, она может ходить, где пожелает. Улица ему не принадлежит. Флора гуляет. Что здесь такого. Она расправила плечи, и ее нервозность ушла, когда Джулиан повернулся, заметил ее, и она увидела в его глазах откровенную радость.
– Флора Манчини, – сказал он, поднимаясь.
На нем была та же одежда, что вчера вечером. Он выглядел усталым, но счастливым.
– Это ты.
– Она самая, – сказала она, слегка пожимая плечами и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не обнять его и не расцеловать его славное лицо. – Я пришла.
Глава шестая
Флоре нужно было продержаться еще несколько часов, но она чувствовала себя так, будто вот-вот развалится. Церемония выпуска оказалась неожиданно красивой. Флора предполагала, что будет трогательно – как мог не быть трогательным переход, такой зрелый и явный, как выпускной? Но она не предполагала, что ее захватит зрелищность мероприятия. Сидя в новом актовом зале, том, что был построен после большой кампании по расширению кампуса, милосердно завершившейся до того, как Руби приняли в школу (Руби не застала стройку; ее родители не застали агрессивный сбор средств), Флора не знала, как воспринимать то, что жизнь Руби настолько отличается от ее жизни. Это смятение не было новым, но в тот вечер проявилось как-то особенно остро. Флора вспоминала, как они посещали школу, когда планировали переезд. Она никак не могла отойти от того, какие тут девочки. Созвездие умных и прелестных созданий, пребывающих в уверенности,
