Хорошая компания - Синтия Д'Апри Суини
– Это еще кто?
Марго обернулась на голос – Сидни Блум. Сегодня у Марго было не то настроение для Сидни.
– Джулиан? – сказала Марго, зная, что Сидни имела в виду другое.
– Нет, я знаю, кто такой Джулиан. У нас… – Сидни помотала пальцем туда-сюда, показывая на себя и Джулиана, – кое-что было.
У тебя и, наверное, еще у десятка в этой комнате, хотела сказать Марго, но не стала. От Сидни одни неприятности. Вечно пристает к Джулиану и Бену, выпрашивая работу. Жуткая собственница, непонятно с чего. Вечно мутит воду.
– Кто эта баба, которая на нем повисла?
Марго оглянулась, увидела, как Джулиан взял Флору за руку и поцеловал ее. Невольно рассмеялась.
– Это моя соседка, Флора.
– Хм, – Сидни устремилась к Флоре и Джулиану.
Джулиан не обрадовался, увидев ее; он как будто ушел в себя. Скрестил руки на груди, чуть попятился, вполуха слушая, что говорила Сидни, а сам краем глаза поглядывал на Флору, которая увидела Марго и пошла к ней, улыбаясь во весь рот.
– Ты пришла. – Флора, покачиваясь, обняла Марго. Она была пьяна.
– Да, – ответила Марго.
Флора так давно была грустной и виноватой. Такой, как сейчас, она Марго нравилась. Такая озаренная.
– Похоже, тебе весело. Похоже, ты нашла нового друга.
Флора слишком крепко за нее ухватилась. По линии роста волос у нее блестела испарина.
– Ты была права, – прошептала она Марго на ухо. – Один из них мне и правда понравился.
Наутро после вечеринки Флора проспала. Она легла куда позже своего обычного, до неловкости раннего часа. Золушка – так Марго ее называла за привычку убегать из бара или с вечеринки, даже не попрощавшись. Но не прошлой ночью. Прошлой ночью она осталась до конца и спала беспокойно, как бывает, если слишком много выпил и ничего хорошего не ждешь. Она проспала до десяти! Даже вспомнить не могла, когда в последний раз так разоспалась; она была ранней пташкой, вставала вместе с солнцем.
У нее болела голова. Нужна была вода и аспирин. Она прислушалась у двери спальни, которая вела в одну половину гостиной. Вторая половина Г-образной комнаты приличного размера служила спальней Марго. Когда Флора сюда переехала, она предлагала Марго занять спальню, а сама хотела поселиться в алькове, но Марго нравилось, как она обустроилась как раз перед одним из окон третьего этажа, выходивших на Западную 76-ю улицу. У нее были три черные лаковые восточные ширмы, которые раскладывались, обеспечивая уединение, и она обставила свой уголок тем, что привезла от родителей. Медная кушетка, круглый антикварный столик с деревянной инкрустацией, Марго его использовала как туалетный, он вечно был заставлен лосьонами и косметикой. Над столом висело большое старинное зеркало в серебряной раме. На полу – траченный молью выцветший восточный коврик в розовых и зеленых тонах. Вся эта старая мебель и предметы из гардероба Марго, а также стопки сценариев с закладками-наклейками почему-то придавали обычному помещению гламурный вид – так и красота Марго, казалось, не требует никаких усилий. Когда Марго спала – хотя она спала как убитая, Флора, наверное, могла бы провести через комнату духовой оркестр, а Марго бы не проснулась, – Флора все равно проявляла тактичность и сидела у себя, в крошечной спальне. Насколько элегантным был уголок Марго, настолько у Флоры было чисто и нетронуто. Белые стены, тщательно заправленная кровать с белыми простынями и белым покрывалом. Несколько предметов на маленьком письменном столе. Единственным цветовым пятном в комнате был стеллаж с книгами от пола до потолка, его построил предыдущий жилец.
Флора открыла дверь в пустую комнату. Марго прошлой ночью не пришла домой. Прежде чем Флора успела задуматься, что ей делать с воскресным утром в одиночестве, в замок вошел ключ и дверь распахнулась. На пороге возникла Марго, слегка зеленоватая в области жабр.
– Ни о чем не спрашивай, – сказала она, устремляясь к кровати.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Машина времени? Таблетка, от которой забываешь последние двенадцать часов?
Марго швырнула сумочку в угол, схватила щетку и, морщась, стала расчесывать спутанные волосы.
– Что случилось? – спросила Флора.
По утрам Марго обычно бывала подтянута и всем довольна. Флоре было непривычно видеть ее злой и рассеянной.
– Ты спрашиваешь, – сказала Марго, стягивая через голову платье, расстегивая лифчик и бросая все на пол в кучу.
То, насколько свободно Марго чувствует себя в своем теле, поражало Флору, которая выросла среди женщин, никогда не видевших ничьей голой груди, кроме собственной. Она изо все сил старалась не пялиться на грудь Марго – маленькую, аккуратную, идеально округлой формы (разумеется), но с несуразно большими коричневыми ареолами. Флора почему-то думала, что все тело Марго должно быть жемчужно-розовым.
– Когда я туда вчера пришла… – Голос Марго звучал глухо, она рылась в куче грязной одежды, выискивая что-нибудь подходящее; вытащила футболку с длинным рукавом, понюхала подмышки и надела ее. – Разве я тебе не говорила: «Что бы ни случилось, не позволяй мне уехать с Куинном»?
– Там был Куинн?
Куинн, предмет стольких разговоров о том, как плох он был для Марго: самовлюбленный, высокомерный, эгоистичный, но красивый, опасно красивый, и талантливый, невероятно талантливый.
– Жаль, я не знала, что он там. В чем он был?
– В овечьей шкуре. – Марго эффектно плюхнулась на кровать и застонала. – Это было больно, – сказала она, прижимая руку ко лбу. – Я бы вас познакомила, но ты была занята другим, Флора.
– Принести тебе воды или аспирина? – спросила Флора, направляясь в кухню.
Минуту назад она хотела, чтобы Марго была дома, чтобы можно было с ней поговорить, но сейчас поняла, что не хочет обсуждать прошлый вечер. Пока не хочет.
– И того и другого, – сказала Марго. – Четыре таблетки, пожалуйста.
Флора принесла ей большой стакан воды со льдом и аспирин.
– Сядь, – сказала Марго. – Я чувствую, что не смогу уснуть. У меня есть вопросы, Флорентина.
– Не могу, – ответила Флора, удивив их обеих. – У меня церковь.
– Флорентинаааааааааааааааа, – в расстройстве протянула Марго. – Сегодня же воскресенье. Давай оттянемся, закажем жареного сыра или чего-нибудь такого.
Флоре очень хотелось жареного сыра или чего-нибудь такого. Она не хотела надевать пальто, ботинки и идти в церковь, но и откровенничать с Марго тоже не хотела. Когда она собралась, Марго уже спала, тихонько похрапывая. Флора смотрела на нее с минуту. Она любила подругу, но решила поступить, как велел инстинкт, и не рассказывать про прошлый вечер и Джулиана.
В то утро Флору выгнало из дома то, что обычно поднимало с постели по воскресеньям, основополагающая истина ее жизни: недели, начинавшиеся с воскресной мессы, были качественно лучше тех, что с нее не начинались. Если церковь и подбадривала Флору, когда та хандрила или чем-то тяготилась, то дело было не в том, что говорилось во время мессы. Флора едва
