Devil ex machina - Марьяна Куприянова
Но Фаина была собой, а значит, оставалась сильной даже в разбитом вдребезги состоянии. Обнаружив в себе полное отсутствие тяги к жизни, она все же дожила до утра следующего дня. Но легче ей не стало. И уже никогда не станет.
Как и ожидалось, к ней зашел обеспокоенный ее вчерашним поведением Гена. С порога он заговорил о том, не придумывает ли она этого Яна, не могут ли воспоминания о нем быть бредом, которая она увидела, находясь в коме дольше недели? Фаина наотрез отказывалась признавать, что ее воспоминания ложны. Тогда приятель заставил ее прямо при нем измерить уровень сахара, чтобы убедиться, не впадает ли она в состояние спутанности сознания и галлюцинаций, которые медленно развиваются, приводя организм к инсулиновому шоку.
Разозлившись, Фаина прогнала его и заперлась у себя. Следующие сутки она ничего не ела и не пила, размышляя над своим положением. Ей в подробностях вспомнились сеансы у Инессы Дмитриевны, и уже не получалось заверить себя в том, что с нею все в порядке, что она здорова психически. Чем больше вспоминала Фаина (остатки воспоминаний осыпались на нее, как дождевые капли с ветвей разума), тем более ни в чем не могла быть уверенной. Какие у нее есть доказательства? Пятно на стене и внезапный поток информации? Дырка от гвоздя, где раньше висела картина? Странное поведение Кирилла? Стихотворение в дневнике? Песок на полу, который явно появился здесь с того самого побережья? Это просто смешно… Она ничего никому не докажет, и это тоже часть его плана. Запасной вариант.
А что, если диабет был не единственным недугом. Может, на его благодатной почве в ней развилось то, что находилось в зачаточном состоянии во время психотерапии у Браль. И две болезни усугубили друг друга. Но нет, Ян никакая не выдумка. Невозможно выдумать все, что с ним связано. Все их встречи, диалоги, ссоры, драки, примирения, спектакль, прогулки по берегу безымянного моря. Ян более реален, чем окружающие ее сейчас люди. Чем бы Ян ни был, а он – настоящий. Факт его отсутствия не нарушал стройной логики ее убеждений, а то, что никто, кроме нее, не мог вспомнить Янхъяллу, служил самым глубоким подтверждением его визита.
Был только один способ проверить, где реальность, а где вымысел. Он требовал времени. Однако Фаина вознамерилась воспользоваться им, чего бы ей это не стоило.
Эпилог
Фаина брела между рядами, внимательно всматриваясь в потертые надписи и пожелтевшие фотографии. Уже несколько часов она искала здесь подтверждение тому, что не сошла с ума. Но разве нормальные люди ищут это в подобном месте? Разумеется, нет. В этом весь парадокс.
Она приходила сюда уже вторую неделю подряд. В руках у нее была карта, за спиной рюкзак, а в рюкзаке – термос, саперная лопатка, лом, плоскогубцы и гвоздодер. Всем необходимым она закупилась в строймагазине только на днях, когда в ней поселилось предчувствие, что скоро все разрешится. Интуиция редко подводила ее, вот и на этот раз Фаина ее послушалась.
Она продолжала бродить в лабиринте между бесчисленным множеством могил, рассматривая памятники взрослых, старых, молодых людей. Детей. Младенцев. Ее сердце не поддавалось жалости и состраданию, отныне оно было каменным, тяжелым балластом. Твердым и непробиваемым. Ничто не могло растрогать его.
По ее расчетам, в этом секторе кладбища располагались могилы тех, кто скончался или был убит 4-5 лет назад и позже, вплоть до настоящего дня, если двигаться на север. Могил было очень много. Слишком много для мира, в котором стоит жить беззаботно. Так много свежих мертвецов самых разных возрастов. Среди них могла бы быть и Фаина, если бы оказалась чуть слабее, чем есть. Было бы неплохо, на самом деле, лежать в земле и не знать никаких проблем. Не мучиться и не искать доказательств своей адекватности, в которой все сомневаются. Не вспоминать о том, кого больше никогда не увидишь. Не лежать каждую ночь с распахнутыми глазами, не понимая, как и зачем жить дальше.
Фаина брела, оглядываясь по сторонам. Во-первых, ей не хотелось наткнуться здесь на кого-нибудь. Она попадала на кладбище незаконно, через дыру в заборе с западной стороны, а не через главные ворота с контрольно-пропускным пунктом. И уходила так же. Большая часть территории не охранялась, потому Фаина могла свободно перемещаться по ней в личных целях. Однако случайно встретить сторожа не хотелось: на счет мародеров и просто вандалов здесь действовали строгие правила. Во-вторых, постоянно осматривать местность приходилось, чтобы не пропустить момент узнавания. Фаина знала наверняка, что однажды видела сон, в котором уже побывала здесь. Если она внезапно узнает местность, это будет значить, что цель как никогда близка.
Такие разные надгробные плиты. И такие разные люди под ними. Кто-то из них не любил апельсины. Кто-то мучился от аллергии на кошачью шерсть. Кто-то не выговаривал букву Р. Кто-то много трудился и был умен, а кто-то никогда не старался стать лучше. Лентяи, безумцы, идиоты, гении, работяги, симпатичные и некрасивые, жадные и щедрые, завистливые и добрые, лживые и искренние… Всех уравняла земля.
Так устроен этот мир. Ты можешь быть кем-то особенным, пока жив. Можешь быть личностью, но потом… Ты станешь просто фотографией над искусственным венком. Кусочком бумаги на кусочке камня. Сколько тысяч таких фотографий, когда-то бывших людьми, видела Фаина за один день. Они были теми, кто даже не знал друг друга, а ныне их кости лежат в деревянных ящиках в нескольких метрах друг от друга. Все это было печально и навевало тоску. Но не настолько, чтобы отвлечься от основной цели.
Благодаря Янхъялле Фаина знала о жизни и смерти кое-что сверх того, что положено знать людям, и привычные вещи теперь виделись ей под иным углом, не вызывая в душе прежнего отклика. Физически эти люди исчезли, но информационно, в текстах, воспоминаниях и визуальных образах, в чьих-то дневниках, телефонных книгах, в мыслях, которые они надумали за все время – продолжали существовать. И этот образ жизни вечен, в отличие от пребывания в телесной оболочке, полной изъянов и программных ошибок. Энергия – наилучшая форма жизни. Без самосознания, но и без боли.
Начались могилы тех, кого не стало 3,5-3 года назад, и Фаина удвоила бдительность, замедлила шаг. Впереди показался перекресток, узнать его не составило труда. Значит, все действительно так. Это место она видела во сне: на этом перекрёстке ее ожидал Ян, чтобы
