Любовь в Сочи, мопс и белые ночи - Женя Онегина
И не потому, что весло ему было жалко, больше, чем меня. В конце концов, я сама на этот поход согласилась.
А потому, что не только я косячила.
Все косячили. Анька филонила, пользуясь повышенным вниманием Миши. Ева тоже гребла вполсилы. Но почему-то Ремизов цеплялся только ко мне!
Весло я поймала.
Он даже и не думал похвалить.
Я тяжело вздохнула, выпрямила спину и продолжила грести.
А впереди загрохотал порог.
– Чалим, – отдал команду наш капитан. – К правому берегу.
Пока все чалили, я сидела на горячем валуне и смотрела на порог. Выглядел он, если честно, пугающе. Темная вода, закручиваясь в пенные валы, разбивалась о камни и падала вниз. Камни казались какими-то незыблемыми. Сотни лет они стояли на пути водного потока, но не шелохнулись. Убранные в скалы берега венчал сосновый бор. На противоположной стороне я разглядела даже небольшой песчаный заход. Никого кроме нас поблизости не было.
Только небо, скалы, река и мы…
Они целовались так искренне, так нежно, что мое сердце в груди заколотилось гулко-гулко, а к щекам прилил жаркий румянец. Было немного стыдно, ужасно неудобно, но я не могла отвести от них взгляда. Миша, раздетый по пояс, в штанах, закатанных до колена, прижимал к себе Аню. Она едва доставала ему до плеча. И он наклонил голову, чтобы поймать ее губы своими. Вокруг сновали люди, ребята вытаскивали на скалистый берег байдарки, Никита с визгом носился по воде, его с громким лаем преследовал Воланчик, а эти двое целовались так, будто кроме них не осталось никого в целом мире.
– Кажется, мы с тобой страдаем не зря, – усмехнулась Ева, а я моргнула и удивленно уставилась на подругу. – Анька потащила нас в поход, чтобы забыть о громадной дыре в сердце. Что-то мне подсказывает, что она о ней забыла.
– Мы вернемся в Москву, и через пару дней в ее сердце окажется новая дыра, – заметила я. – Миша, конечно, мил. Но не слишком ли все быстро?
– Алиса, ну нельзя же быть такой… такой…
– Черствой? – подсказал Ремизов и подмигнул мне. Откуда он вообще взялся? Только что был на воде!
– Вот точно! – обрадовалась Ева. – Ты сухарь, Алиса! Я всегда это знала!
– Это я сухарь? – возмутилась я.
– Ну не я же! – заявила Ева, хотя тут бы я поспорила.
– Девчонки, не ссорьтесь! – призвал нас к порядку Святослав. – Почему бы просто не порадоваться за подругу?
Мы обе не нашлись с ответом. Катя позвала нашего капитана, и он поспешил к ней на помощь.
Аня с Мишей тем временем прекратили целоваться, и подруга направилась к нам. Не сговариваясь, мы с Евой подняли вверх большие пальцы. Анька закатила глаза.
– Миссия выполнена? – уточнила я.
Ответить она не успела, потому что Ремизов скомандовал общий сбор. Я с неохотой слезла с насиженного места и следом за девчонками стала спускаться к реке.
– Как настроение? Готовы к приключениям? – спросил Святослав.
Все усердно закивали. Анька уже снова обнималась с Мишей. Тимофей стоял рядом с отцом и был предельно собран. Ирина следила за Никитой и мопсом, которые устроили купание в ледяной реке. Лично у меня при мысли о том, что можно окунуться в воду, начинало сводить зубы. Киреев и Петров в предвкушении покатушек на пороге не могли устоять на месте. Федор что-то уточнял у Ивана. Я уставилась на свои розовые кроксы и попыталась слиться с ландшафтом. Вдруг повезет, и мне не придется участвовать в этом сомнительном мероприятии?
Ева дернула меня за руку.
– Алиса! – зашипела она. – Не спи!
– Не сплю… – буркнула я, мечтая вернуться на теплый камешек и позагорать.
Святослав тем временем озвучил очередной план:
– Итак, сейчас мы разбиваем лагерь, ставим палатки, разгружаем суда и только после этого собираемся здесь. Иван и Катя покажут вам, как проходить порог. Я буду страховать их с берега. Первыми пойдут Саша Киреев и Ваня, потом Аня и Миша, далее Катя и Ева, потом Федор и Саша Петров. Анатолий пойдет с Ваней, Ирина с Катей. Алиса и Тимофей со мной. Потом сделаем перерыв на обед и отдых, и продолжим. Если всем все ясно, обустраиваем стоянку.
Палатку нам с девчонками конечно же ставили ребята под неусыпным контролем Евы. Кто-то проговорился, что в ближайшие сутки ожидаются грозы, и, хотя на небе не было ни облачка, Ева подошла к вопросу о ночлеге основательно. Ребят мне было немного жаль, но только совсем чуть-чуть. Мне тоже совершенно не хотелось проснуться в луже.
Аня и Миша готовили обед. Или пытались готовить, постоянно отвлекаясь друг на друга. В итоге не выдержала даже непробиваемая Катя.
– Так, дежурные! Если вы дежурные, то вы дежурите, а не вот это вот все! Никто не хочет есть пересоленный и подгоревший суп! А продуктов у нас строго на четыре дня осталось! Молодые люди, в самом деле! Держите себя в руках!
– А ты не завидуй! – хохотнул Ваня и тут же получил от рассерженной Кати кулаком под дых.
Ремизов усмехнулся, но промолчал. Он сейчас стоял совсем рядом со мной и держал на руках мокрого Воланчика. Тонкое колечко в его верхней губе блестело на солнце, и я с трудом подавила бешеное желание коснуться его рукой. Откуда у такого человека, как Святослав могло взяться такое украшение? Слишком тонкое, слишком изящное для парня, который похож на викинга. Вдруг захотелось протянуть руку и распустить хвост на макушке, чтобы волосы упали ему на лоб… И эта борода…
Как же я не поняла сразу! Святослав был на похож на проводников-следопытов из вестернов. Такая же смесь цивилизации и дикой природы.
– Ну и каков вердикт? – спросил он тихо, на меня даже не взглянув.
– Прости, что? – Голос мой прозвучал испуганно и как-то глухо.
Ремизов негромко рассмеялся.
– Ты так тщательно меня рассматривала, что я даже засмущался. – Теперь Святослав посмотрел прямо на меня, и колени предательски задрожали. – Что же ты решила, Алиса? Нравлюсь? Или нет?
– Нравишься… То есть… Ты такой…
Язык не слушался. Я несла полную чушь, уже понимая, что помогать мне Святослав не собирается. Он лениво почесывал сопящего мопса и смотрел на меня с нескрываемым интересом. Я промямлила что-то еще и покраснела. Тогда он подошел ближе и прошептал на ухо:
– Ты мне тоже нравишься, Алиса…
– Суп готов! – провозгласил Миша на весь лагерь, и я вздрогнула. – Прошу всех к столу!
Ремизов усмехнулся, сунул мне в руки Воланчика и как ни в чем не бывало направился к костру.
Вкус супа я не
