Два спутника планеты Ксюша - Татьяна Раевская
– Это как?
– Я слезла. Подобрала палочку. Взяла Ники под уздцы. Говорю ему:
– Сейчас будем прыгать! Раз-два-три!
И я его хлестанула слегка палочкой по боку. И мы как прыгнули! Одновременно. Прямо с места! Перелетели через эту канаву и на том берегу остановились. Ники, кажется, не понял, как это у него получилось.
– Ого! А если бы он не прыгнул?
– Ой, ты что! Это очень опасно. Если бы он остался на той стороне, повод бы порвался, и он мог бы убежать. И потеряться! А если бы он не допрыгнул и упал в канаву, то мог бы ногу сломать! Но он умный! – Я сказала, и в груди потеплело. А потом снова кольнуло болью. – Он очень умный! Он все-все понимает!
– Угу, – Илья кивнул.
Почему-то мне становилось легче.
Глава 14
Не просто животные
Мы наконец подошли к конюшне, и я открыл массивную дверь. Ого, сколько их! Несколько лошадей одновременно выглянули из-за прутьев денника.
– Вон он! – Ксюха мотнула подбородком. – Вон, видишь, рыжая морда со звездочкой?
– Ники! Привет! Мой хороший, мой лапочка! – она подбежала к деннику, где уже нетерпеливо бил копытом красивый, но не очень высокий конь. Он тихонько ржал, пока она вытаскивала из рюкзака, по-прежнему висевшего на моем плече, морковку и сухари. Она копошилась в рюкзаке так близко, что я чувствовал аромат ее волос. Они пахли ромашкой. У меня ужасно некстати засосало под ложечкой.
– А можно мне тоже морковку? – помявшись, спросил я. Выгляжу, конечно, как дурак. Но так хочется есть!
– Конечно! – Ксюха, казалось, даже не обратила внимания на мое смятение. Она протянула мне полиэтиленовый мешок, и я выловил из него несколько крепких кругляшков. И с наслаждением их съел. Так мы и стояли с Ники, поедая морковку и глядя друг на друга. Интересно, что он думает обо мне?
– Мне в раздевалку, – сказала Ксюха. – Я переоденусь, а ты там, на улице, на лавочке можешь посидеть. Или, хочешь, тут погуляй.
– Я тут похожу, – сказал я. – Посмотрю на них.
Она уважительно кивнула.
– Ладно! Только пальцы сквозь прутья не суй, тут есть и такие, что откусят.
И она убежала. А я медленно двинулся вперед. Лошади были заняты своими делами. Кто-то лежал на подстилке из опилок и дремал. Кто-то вяло жевал сено. Кто-то, просунув морду сквозь решетку, призывно ржал, требуя, наверное, морковку или сахар. Я подошел к деннику большой вороной лошади. Какая она красивая! Как будто точеная. Как скульптура. А ноги тонкие и в белых носочках.
– Прости… У меня ничего нет. Я все сьел, – виновато произнес я.
Она посмотрела на меня искоса, одним глазом, и царственно отвернулась.
Какой приятный запах. Я раньше думал, что лошади как-то пахнут… не очень… Но оказалось, все не так.
– Прежде чем делать выводы, проверь все на собственном опыте, – мне папа говорил. Вот теперь я вижу, что все не так, как я думал. Лошади очень чистые, сразу видно – ухоженные.
Я дошел до конца конюшни и пошел обратно. Под потолком ворковали голуби, а из дальнего угла, где лежали кипы сена, вдруг выскочил маленький котенок и помчался к выходу. Большая вороная лошадь, которая мне понравилась, не теряя достоинства, наблюдала за ним. У двери котенок остановился. Она была закрыта. Я подбежал к двери и распахнул ее, чуть не столкнувшись с невысокой девушкой, которая тащила огромное седло.
– Ой! – пискнула она и поспешила протиснуться мимо меня.
– Вам помочь? – озадаченно спросил я.
– Нет. Спасибо! – не менее озадаченно ответила она.
– Не тяжело?
– Я уже привыкла.
Она прошла с седлом к той самой красивой вороной лошади. Повесила седло на специальный держатель у денника и открыла дверцу.
– Дерби, Дашенька моя, хорошая девочка, сейчас пойдем седлаться, – проворковала она.
Тут показалась и Ксюха с таким же огромным и, судя по виду, тяжеленным седлом.
– Тебе помочь?
Она вроде бы тоже удивилась и так же странно посмотрела на меня, как и первая девочка.
– Да нет, все нормально.
А что такого? Я просто предложил помощь, вижу ведь, что им тяжело.
– Давай, я понесу, – я все-таки забрал у нее седло. И мы пошли по коридору к Ники. Ксюха улыбалась.
Пока она седлала коня, я неловко топтался рядом. Иногда поглаживал его морду и почесывал лоб с белой звездочкой. Он тогда жмурился и блаженно закрывал глаза. Совсем как кот на завалинке под лучами теплого солнца.
У меня был кот. У нас, то есть. Филя. Больше всего он любил бабушку, хотя с самого начала кормила его мама. Но мама часто уезжала, и Филя, наверное, скучал. И чтобы не скучать, он решил любить бабушку. Она всегда на месте. Либо в кресле сидит читает, либо за столом перед ноутом пишет. На ее коленях всегда есть место для кота. Иногда он и на столе пристраивался, среди бумаг. Лапами их раскидает, пошебуршит немного, укладываясь поудобнее, и спит себе.
– Филя! – бабушка не могла его согнать, не хватало воли. Филя правил всеми нами. Она отодвигала его вместе с ворохом бумаг и, кое-как пристроив компьютер, начинала свою работу. Но Филя, завидев бабушку, менял тактику. При ком-то ему лежать в бумажках было неинтересно. Он тут же спрыгивал со стола и забирался к бабушке на колени. Иногда тихо лежал и мурчал, иногда внимательно смотрел в экран ноута. Как будто читал бабушкин доклад.
А ко мне Филя относился как к младшему брату. Ведь ему было уже шесть лет, когда я родился. У нас в семейном альбоме есть фото, где мы с ним в обнимку спим в детской кроватке. Он полноправный член нашей семьи, как второй ребенок.
Я заметил интересный факт: когда я в школе или в кружке, я не вспоминал о нем, а вот дома все время хотелось, чтобы он был рядом, чтобы я его гладил, а он мурчал. Иногда он заходил и ко мне в комнату и даже спал со мной, устроившись калачиком в ногах, но нечасто. Убегал под утро к бабушке.
Думаю, ему с ней повезло, потому что она почти всегда дома. Иногда только на лекции ходит или встречается в кафе с аспирантами или подругами. Тогда Филя остается совсем один. Говорят, коты сидят и ждут у двери. Им кажется, что «их» человек просто спрятался за ней и почему-то не появляется. И готовы долго ждать. Для них же времени не существуют, они живут все время в настоящем. Они же не знают, сколько прошло – пять минут, четыре часа,
