Все для вас - Ким Хоён
– Вчера вы говорили то же самое, но сегодня снова пришли.
– А вот завтра не приду!
– Тогда где вам есть-то? Не глупите и приходите. Завтра составлю вам компанию. Сегодня просто дел много было.
– Пф. Нашелся тут работничек. Все! Завтра не жди меня!
С этими словами Чхве толкнул стеклянную дверь и вышел на пустынную улицу. Все местные алкоголики уже разбрелись. С хмурым видом он стянул маску на подбородок: в конце концов, от круглосуточного магазина до его забегаловки всего пятьдесят метров, а оттуда до дома – еще сто.
Ему и без маски дышалось тяжело: все из-за алкоголя и летней духоты. Может, пора снова принимать лекарство от высокого давления? В этом году он даже не проходил диспансеризацию – случись что, на плечи жены свалятся все заботы об их торговой точке. А смогут ли его оболтусы найти работу после окончания университета? На Чхве снова нахлынули тревоги, которые не мог успокоить даже алкоголь, – они вечно витали повсюду, совсем как вирус.
И почему наутро его неизменно преследует похмелье, сколько бы он ни выпил? Придя в ресторан, Чхве стал разделывать мясо. Он приобрел эту точку после двадцати лет работы мясником в Мачжан-доне, и она помогала ему выживать последние десять лет. Благодаря ей к своему возрасту он достиг остального: купил квартиру, пусть и в стареньком доме, отправил сыновей учиться. Раньше, едва завидев вывеску, Чхве расплывался в гордой улыбке: перед его глазами был лучший мясной ресторан в Чхонпха-доне.
Теперь же, когда хозяин заходил внутрь, у него опускались руки и он тяжело вздыхал. Прошли времена, когда Чхве поддерживала мысль о том, что вот-вот придут посетители, – в последнее время он уходил с работы с тяжелым сердцем, понимая, что изменений к лучшему ждать уже не стоит.
Все из-за паршивого вируса и социального дистанцирования!.. Хотя, может, дело не только в вирусе? Задаваясь этим вопросом, Чхве чувствовал, как вся уверенность и гордость за собственное дело улетучиваются. Жена, которая работала вместе с ним, теперь всегда была на взводе, да и сыновья давно перестали помогать в ресторане. Канули в Лету дни, когда они всей семьей жарили мясо и радовались тому, что у них есть общее дело.
Так куда подевались клиенты? Те старики, которые поначалу регулярно к нему наведывались, совсем одряхлели и больше приходить не могли, а профессора и сотрудники из университета неподалеку давно перекочевали в другие заведения. Для студентов же говядина была дороговата, и они обходили его ресторан стороной.
На самом деле собственное дело – это не просто попытка заработать, а место, где и сотрудники, и клиенты чувствуют себя счастливыми. Куда теперь подевалось все это? С каждым днем лишь, словно ядовитые грибы, возникают все новые проблемы, которые приближают его бизнес к краху.
За тридцать лет работы Чхве пережил азиатский финансовый кризис[11], SARS[12], ящур[13], коровье бешенство, кризис говяжьего мяса и в конце концов оказался бессилен перед лицом глобальной катастрофы. Вчера он уволил последнего сотрудника, повариху Чо, с которой десять лет проработал бок о бок. Пришлось признать, что ему нечем платить ей за труд. Прощаясь с женщиной, Чхве даже пустил слезу: госпожа Чо своими умелыми руками готовила все закуски и супы, была душой ресторана – для него это стало трудным расставанием. Женщина не обиделась, ответив, что уже ожидала, когда придет ее черед, и за десять лет работы здесь и так сделала немало. Напоследок она похвалила мясо Чхве и подбодрила его, сказав, что все обязательно наладится.
– Так я замораживаю или нет? – в восемнадцатый раз за день спросила жена, приготовив закуски и собираясь их законсервировать.
Чхве лишь молча отрезал кусок говяжьей шеи, и женщина нарочито громко вздохнула, затем, включив кран, принялась что-то мыть.
– Успокойся, – заговорил муж. – Вот пройдет пандемия – и, глядишь, народ вернется.
– Удивляюсь твоему оптимизму. Когда она пройдет, нашего ресторана уже не будет.
– Опять ты за свое. Я же говорил, что мясо нужно жарить свежим. Даже суп на размороженной говяжьей кости, как только остывает, теряет вкус, а у нас лучший ресторан в Чхонпха-доне! Кто из местных еще не пробовал наше мясо? Правильно, все пробовали. И забыть его вкус невозможно. А станем замораживать – и будет уже не то. Да, сейчас из-за пандемии и проблем с экономикой приходится туго, но вот увидишь, все наладится – и люди снова начнут есть говядину!
– Не заказывай больше мясо. Оставшееся сами съедим: не пропадать же. Зачем нам эта корейская говядина? Даже наши дети уже не едят ее!
– Просто не голодные! Кстати, ты сказала Сынмину выйти сегодня вечером?
– Я же говорила, у него смена! – тяжело вздохнув, закатила глаза жена. – Сколько еще повторять, что он не может работать у нас?
– А кому тогда работать? Сегодня я уволил госпожу Чо. В трудные времена семья должна держаться вместе! Я их вырастил и поставил на ноги благодаря этому месту, а они берут и ходят по другим кафе! Куда это он устроился?
– Не знаю, но в час дают больше десяти тысяч. Много сейчас мест, где столько платят? Что я, по-твоему, должна ему сказать? Мы и так почти не даем парню карманных денег.
– Карманных денег не даем? Мы, вообще-то, его кормили и растили! Оплатили учебу! Где он? Я его быстро вразумлю, – вскипел Чхве, снял рабочие перчатки и, положив их возле разделочной доски, взял телефон.
– И что же ты ему скажешь? – снова закатила глаза жена, внезапно появившись перед ним.
От неожиданности Чхве чуть не выронил телефон.
– Я говорила тебе не наседать на него, когда он вернулся из армии два месяца назад. Но нет же, надо было талдычить ему, что он должен помогать семье! Так вот он и помогает! Старается заработать на учебу.
– Я всего лишь просил сына заниматься домашними делами, а мы сами внесем деньги за учебу. Что тут такого?
– Но мы не можем заплатить!
– Это еще почему?
– Сам не догадываешься?
Чхве застонал от раздражения.
– Ему придется брать кредит на учебу! Поэтому он и подрабатывает как может!
– Вот негодяй! Я же сказал ему получить стипендию!
– А как он ее получит, если ты заставляешь его вместо лекций работать тут? О том, что сам натворил, ты, значит, не думаешь – во всем у тебя сын виноват? Старый хрыч!
– Хрыч?
– А кто же еще? Своими руками от себя детей отпугиваешь! И сейчас опять! Меня не слушаешь и все
