68 дней - Елена Калугина
Мама накрыла стол, как на праздник. Впрочем, как всегда, уж Лина-то знает. Конечно, дочка в большой обиде на мать за то, что она предпочла ей молодого мужика. Конечно, мама не идеальна во многих смыслах. Но чего у неё не отнять, так это таланта сделать обильный и невероятно вкусный стол, принять гостей, как следует, чтобы ушли отяжелевшими, сытыми, довольными и непременно захотели вернуться. В этот раз всё как всегда, и даже чуть лучше. Мама раскраснелась, и румянец ей очень идёт. В молодости она была очень красива, да и теперь ещё хороша. Смотрит ласково, следит, чтобы тарелки не пустовали, и по рюмочке налила. Гость расслабился, улыбается, охотно поддерживает разговор. Всё выглядит так, будто Макс в этом доме мгновенно стал своим. Мама разговаривает с ним, словно знала его всегда, и это так естественно, что они пришли вместе, иначе и быть не может. Лина поглядывает на Макса украдкой и чувствует себя абсолютно, невероятно, невозможно счастливой, как будто попала в сказку с "хэппи эндом", где "они жили долго и счастливо и умерли в один день". Даже мысль промелькнула: "Вот бы сейчас взять и умереть, на пике счастья… Кто знает, что готовит завтрашний день? А если ничего хорошего? Если всё хорошее у нас уже было?.." Лина вздрогнула, услышав тихое шипение Умной Лины: "Да-да, ты права. Всё уже было! Ничего хорошего не жди. Дальше будет всё хуже и хуже! Ещё наплачешься". Лина мысленно прикрикнула на неё и велела не высовываться. Дай насладиться мгновением, злобная стерва. Не мешай.
***
Наступил день концерта. Лина не находит себе места, волнуется больше, чем обычно. Ещё бы, Макс будет в зале! Ей и страшно, и безумно, до дрожи в коленках хочется блеснуть перед ним талантами, показать, что она себя не на помойке нашла, что она тоже кое-чего стоит. Пусть увидит, как ею восхищаются люди. Пусть узнает, что она – королева этой сцены, и это признают все, кто придёт сегодня в зал. Пусть и он признает очевидное: японский магнитофон и дорогой прикид – ещё не всё, в этой жизни есть и другие ценности, которыми Лина обладает в полной мере. Она – звезда, она на взлёте, на крыле успеха. А Макс – где-то там, внизу, в толпе. Конечно, Лина готова протянуть ему руку и позвать с собой, ввести в этот чудесный мир, в клан артистов, небожителей, которых носят на руках. Разве не заманчиво? Кто откажется от восторгов публики? Это как наркота – раз подсел, уже не слезешь. И только здесь, на артистическом Олимпе они смогут стать равными богам и равными друг другу, смогут идти вместе к успеху, рука об руку…
Умная Лина тут как тут: "Размечталась! Да твой Макс положил с прибором на все твои финтифлюшки! Мишура это всё, несерьёзно. Завтра твой мнимый триумф станет вчерашней новостью. Зрители тебя забудут, как только выйдут за дверь. И Максик твой вместе с ними. Не обольщайся, ты факир на час и возлюбленная на день. День закончился, и хватит с тебя. Возвращайся в реальность, здесь тоже люди живут".
***
Макс сидит в тёмном зале и внимательно смотрит на ярко освещённую сцену. Линка сегодня чудо как хороша – причёска, макияж, платье. Тёмно-бордовое, в талию, с широкой струящейся юбкой и светлыми узорами на широких рукавах. Вроде ткани много, а фигурка вся, как на ладони. Макс с гордостью осознал – его девушка красотка, да. Есть в ней сегодня нечто неуловимое, нечто новое, раньше не замеченное. Что-то вроде искры в глазах, делающей её на сцене притягательной, манящей. Как будто она зовёт каждого, кто в зале, пойти за собой. Макс уверен, что слышит её зов лучше остальных. Он чувствует, что зов предназначен сегодня только ему, ему одному. Оглядываясь по сторонам, он замечает, как смотрят на сцену парни. Почему-то он уверен, что взгляды притягивает именно она, Лина. Остальные лишь создают ей оправу, как драгоценному камню. Музыка затягивает, завораживает, приглашает погрузиться в неё с головой, раскачиваться в такт, подхватить мелодию. Макс впитывает в себя голос Лины, вслушивается в слова, пытается почувствовать их музыку, но… Отвлекает раздражающий бубнёж по соседству.
Рядом с Максом сидят две девчонки, переговариваются громким шёпотом. Не захочешь, всё равно услышишь. Видимо, придётся вместо музона подслушивать чужие секреты.
– Севка такой хорошенький, прям не могу, так бы и съела!
– Ага, обломись. У него роман.
– Да ну? Бли-ин… С кем?
– Так с этой, которая за клавишами. Кислякова Линка, заочница. Она ансамблем этим рулит.
– Не-е, у них точно ничего нет!
– Откуда знаешь?
– Знаю! Линка занята, у неё парень есть. Мне лаборантка с экономики сказала. И это точно не Севка. Блондинчик, говорит, зелёный совсем.
– Ой! Мало ли, кто что сказал?! Я точно знаю: Севка по ней давно сохнет, с первого курса. Ну, и она…
– Что она?
– Точно не знаю, но говорят… Вроде, спит она с ним. Изредка. От скуки. В перерывах между романами. А он и рад, дурачок.
– Сама ты дура! Севка классный! Артистичный, обалдеть! И хохмач. У нас девки в группе все по нему кипятком ссут. Ничего, всё равно мой будет!
– Ага, держи карман. Ты посмотри на Линку и на себя. Она – королевишна, у неё поклонников половина этого зала, а ты… Вот что я тебе скажу, подруга, без обид, но не тебе с такой звездой тягаться. Забудь Севочку.
– Ой-ой! Подумаешь, звезда! Смазливая, фигуристая, знаменитость, спорить не буду. Но Севка всё равно рано или поздно устанет за ней бегать. А тут я, вся такая милая, симпатичная, на всё согласная. Вот и посмотрим, чья возьмёт!
У Макса пылает лицо. Ему кажется,
