Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Несколько раз он поднимал глаза прямо на их столик, но ребята делали вид, что вместе смотрят какое-нибудь видео, хотя на экране крупным планом было хмурое бледное лицо с такими черными глазами, что леденели руки, мурашки бежали по загривку, а психологический дискомфорт достигал апогея.
– Нет, так ничего не выйдет. Надо его отвлечь. Заставить повернуться. А я попробую пересесть ближе. Один шанс на миллион.
Идти и отвлекать парня на свой страх и риск никто не согласился. Зато опрокинулась, неосторожно задетая чьим-то локтем, банка, за которой прятался телефон. На шум почти никто не посмотрел, и сами они не обратили особого внимания, полностью сконцентрированные на экране, где зум был выкручен на максимум, и виднелась только полоска эпидермиса с черной краской, а иногда на периметр заплывал и кусочек квадратной челюсти.
Алан все еще напряженно вылавливал татуировку в фокус, когда его пихнули локтем, и довольно больно.
– Болван, спрячь телефон, – шепнул Отто и закрыл лицо одной рукой, отворачиваясь.
Нина прыснула смехом, только теперь заметив, что банка упала и откатилась, и уже ничто не скрывало телефон, над которым они всем столиком нависли, с камерой, направленной на новенького, который смотрел прямо на них. Все сразу сели обратно на свои места и продолжили есть, а Кейн заблокировал сотовый и положил экраном вниз, старательно избегая зрительного контакта с предметом своего интереса.
– Вот черт, – сказал он. – Как думаете, у нас будут проблемы?
– У нас? Это твой телефон, бро.
– Да, действительно, ты о чем это?
– Эй, да бросьте, а не вы ли только что все надо мной нависли, желая увидеть его поближе?
– Заткнись, Алан, говори тише, мать твою. Он все еще смотрит.
– Может быть, сейчас самое время пригласить его за наш столик?
– Ты камикадзе, что ли? Валить надо. И как можно скорее.
– Согласна, – сказала Нина. – Первая здравая мысль за сегодня.
– Не хочется расстраивать, но далеко мы не свалим, он в нашем классе.
– Тише-тише, он идет сюда.
– Нам пиздец.
Все, кроме Нины, виновато вжали головы в плечи и ссутулились над своими тарелками, не поднимая глаз. Нине было смешно. Когда у тебя разбита голова, ты уже ничего не боишься. И в целом как-то иначе относишься к жизни. Что-то вроде «куда еще хуже? А если станет хуже, я хотя бы посмеюсь». Поэтому она с интересом фиксировала из уголка глаза приближение рослой фигуры в черном.
Брюнет шел с подносом и, проходя мимо них, немного замедлился. Как будто собирался что-то сказать, но в последний момент передумал. Шаг у него был крупный и тяжелый, и сам он вблизи оказался еще массивнее, чем издали. От него веяло невыразимой угрозой, которая даже Нине пощекотала косточки, вызвав любопытство, но не панику.
Когда опасность миновала, и новенький, оставив поднос на полке, скрылся в коридоре, все разом выдохнули. Лисбет дергала ногой под столом.
– Эпизод первый: скрытая угроза[28], – пошутил Отто, пытаясь разрядить обстановку.
– Кажется, пронесло.
– Я так не думаю. Он почти остановился рядом с нами.
– А он смотрел на нас? Кто-нибудь заметил?
– Не смотрел, – сказала Нина, откусывая хлеб. – Он перед собой смотрел. Как будто в столовой вообще никого нет. Зато на него все пялились. Слушайте, а как его звать-то?
– Сет Ридли.
Имя показалось ей знакомым, но при попытке копнуть поглубже в недра памяти в затылке предупредительно заломило, и она решила отложить это до лучших времен.
Episode 4
В день, когда он перевелся, Ханны, как назло, не было в школе. Утром она проснулась с температурой и зудом в носоглотке, поэтому осталась дома, глотая противовирусные и чай с имбирем. По закону подлости, стоило один раз не прийти в школу, там происходило что-нибудь из ряда вон.
Отто ей ничего не рассказал, скорее всего, забыл. Подобные явления его просто не волновали. Либо не считал повод таким уж важным, чтобы заговорить с сестрой. Брат вообще с ней практически не общался, несмотря на то что Ханна училась с ним в одном классе и сидела за одним столом на фудкорте. Второе исключительно по праву родства (и чтобы действовать Нине на нервы).
Зато чат с подружками взорвался.
Ажиотаж продолжался еще несколько дней, пока Ханна болела. Впервые она жалела, что не присутствует на занятиях, потому что пропускала кучу интересного. А от чужих пересказов и смазанных фотографий делалось лишь более завидно. Хотелось уже поскорее взглянуть на него своими глазами.
Судя по описанию, там было на что посмотреть.
Еще никогда Ханна не боролась с ОРВИ с такой настойчивостью, желая вернуться в школу немедленно. Она как будто сразу почувствовала что-то, не видя его, не зная его. Достаточно было новости о его появлении, чтобы внутри что-то шевельнулось. Гибрид интуиции и, наверное, надежды.
Шестое чувство не подвело.
Когда девушка выздоровела и вышла на уроки, ей оставалось благодарить судьбу за то, что новенький попал в их класс. Там она могла украдкой наблюдать за ним, когда это удавалось, и мечтать, чтобы его посадили с нею за одну парту. Чего, конечно же, случиться не могло.
Следить за ним было неудобно. Парень всегда садился один, всегда в конце, причем забивался куда-нибудь в самые отдаленные уголки, как будто стремился испариться для всех присутствующих, но с его габаритами это было сложно, невыполнимо сложно, а Ханна, как отличница и умница, всегда сидела на первых партах. Раньше это было предметом гордости, а теперь затрудняло ей жизнь, потому что минимизировало возможность зрительного контакта.
Но Ханна не жаловалась. Все удобные моменты она тратила на наблюдение, а иногда шла на хитрости, чтобы оказаться поблизости. У кого-то не было и той возможности, что представилась ей. Множество других девчонок могли вдоволь наглядеться на Сета Ридли только в столовой. В этом состояло преимущество, которое она планировала использовать.
Когда она увидела Сета Ридли в первый раз, сразу поняла, почему разговоры о нем не замолкали. Этот парень выглядел как тот, о ком можно говорить бесконечно, с полной уверенностью, что эта вершина недосягаема, а потому так ошеломительна.
Колени делались слабыми от нужды заполучить его.
Сет не производил впечатление человека, который пойдет с кем-то на контакт. Он в этом не нуждался, что делало его весьма желанным объектом для общения.
Первые дни он даже с учителями старался не говорить без надобности. Стоит заметить, они сами не горели желанием его трогать. По крайней мере, в период адаптации на новом месте. Наверное, тоже слышали
