Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Нина бросила еще один незаметный взгляд направо и на этот раз рассмотрела больше. Серая водолазка в облипку на крупном торсе, джинсы на ремне, черный плащ перекинут через спинку соседнего стула, короткая вязаная шапка едва прикрывает уши с серебряными сережками и старомодной проводной гарнитурой, высокие шнурованные ботинки, похожие на военные, на указательном пальце широкое серебряное кольцо, на лице – хмурый взгляд, а на щеке крупный белый шрам, напоминающий почему-то шов на варенике.
Весь он с головы до ног производил впечатление, будто и не человек это вовсе, а огнестрельное оружие. Матово блестящий, начищенный и смазанный «глок», готовый к применению по назначению, способный накормить любого холодным невкусным свинцом, но лежащий в кобуре и потому создающий иллюзию безопасности.
Когда Нина вернула взгляд, Алан покачивал рукой единственный свободный стул (Ханны сегодня не было в школе) и многозначительно смотрел на каждого. Отто отрицательно мотал головой, остальные хмурились. И тут до Нины дошло.
– Не вздумай, – сказала она.
– А почему? – весело спросил Алан. – У нас как раз свободное место сегодня, да, Отто?
Блондин смотрел недовольно.
– Только аппетит всем испортишь. Зачем он тебе тут нужен?
– А что такого, если мы проявим дружелюбие? Хоть кто-то должен его проявить. Между прочим, этот паренек поглядывает на наш стол с момента, как вы с Ниной пришли в столовую. Я профессионально расцениваю это как отличный шанс узнать его получше и получить преимущество.
– Ни разу не видела, чтобы он сюда смотрел, – сказала Нина.
– Личностей с сотрясением мозга сейчас вообще не спрашивают.
Девочка закатила глаза и сложила руки на груди. Она не обиделась, но показать недовольство было необходимо по негласному протоколу общения с друзьями.
Кейн задвинул стул, сдаваясь.
– Ладно, я вижу, все тут против моей гениальной идеи. И очень зря.
– Это почему?
Алан выждал интригующую паузу (в своей манере) и заявил, загадочно улыбаясь:
– Потому что вы не знаете, какие слухи ходят об этом парне.
– А ты откуда знаешь?
– Не обижай меня подобными вопросами, если только они не риторические, – поморщился Алан, – вообще-то я знаю все и обо всех. И в Саутбери у меня тоже есть связи.
– Он из Саутбери?
– Ну, конечно. Смотрите, какой дородный. Кровь с молоком. Откуда же еще ему быть.
– И ты за несколько уроков нарыл о нем информацию?
– Не нужно меня недооценивать.
– Так ты расскажешь или нам до завтра ждать?
И Алан, еще немного понабивав себе цену, выложил все (или практически все), что знал. Повезло, конечно, что главный школьный информатор предпочитал тусить с ними, хотя легко мог прибиться к какой угодно компании, и его бы приняли с распростертыми объятиями, потому что информация – большая привилегия и лучшая валюта.
Слухи были зловещие, хотя, если прикинуть, очень подходили мрачной ауре новенького. Глядя на него, можно было при желании поверить во все услышанное, но почему-то возникало ощущение, что смотреть в его сторону чревато большими неприятностями, хотя парень просто ел и слушал музыку.
Рассказывали, что у него буйный и строптивый нрав; что в предыдущей школе он почти не посещал занятия; что ударил однажды учителя, и ему сошло с рук; что работал на кого-то страшного и получал большие деньги; что продавал наркотики; что однажды сидел под домашним арестом около полугода; что избил кого-то до полусмерти; что от него залетела старшеклассница, когда ему было четырнадцать…
С другой стороны, сплетни распространяют обо всех, кто переходит из одной школы в другую, потому что больше тут делать нечего. Да что там говорить, всякое болтают даже в пределах одной школы. О Нине, должно быть, курсирует много интересных историй, да и о каждом, кто не укладывается в общепринятые стандарты. А судя по тому, что новенький предпочитал сидеть отдельно, никого не слушать и не заводить знакомств, душой компании его точно не назовешь. Это прожженный одиночка, всегда сам по себе.
Угрюмый, безразличный взгляд, тяжелое молчание и комплекция парня, безусловно, подстегивали к созиданию жутких баек вокруг его персоны. Передаваемые из уст в уста, они обрастали колоритными подробностями. Но Нина не поверила ни в одну из них.
По правде говоря, ей это было просто неинтересно: обсасывать кости и поддерживать слухи о человеке, которого впервые видишь. Да и сам этот человек ей неинтересен. У нее есть Отто, есть Ларс, свои занятия, хобби и планы на будущее, есть чердак, гараж и книги по физике. Ее жизнь слишком полна, чтобы интересоваться чьей-то чужой.
Она попыталась донести это Алану, и тот взбеленился. Мол, его информацию ставят под сомнение, а это удар в спину. Нина пожала плечами и предложила высказать хоть что-нибудь, что будет являться гарантированной правдой о новеньком, за которую можно поручиться.
– Хочешь достоверные данные, да? – горячился Кейн, задетый за живое. – Хорошо, сейчас будет. Сейчас все будет. Смотрите, как работают профи.
Он схватил свой «айфон», открыл камеру и начал настраивать максимальный зум.
– Да ты не кипятись, Алан, а то перейдешь в состояние плазмы.
– Ты чего задумал?
– Сейчас фоткать будем нашего красавчика. А через фото и в интернете пробьем. Поиск по картинке. Может, найдем соцсети и всякое такое. Родственников. Хобби. И так далее. Короче, режим сталкера.
– Только сделай это незаметно, ладно? Нас не втягивай. Я не хочу с ним проблем.
Лисбет, Клаус, Бекка и Отто тоже заявили, что проблем не хотят.
– Не дрейфьте. – Алан спрятал мобильник за банкой содовой, едва выдвинув камеру. – Не в первый раз я что-то скрытно снимаю, поверьте. И до сих пор жив-здоров.
Всем вдруг стало весело, и ребята неосознанно вытягивали шеи, чтобы посмотреть на экран, где плавало увеличенное лицо брюнета, разбитое на пиксели.
– А это еще что? – нахмурился Алан, и все как по команде подались через стол и сгрудились вокруг телефона. – Смотрите на шею. Вот.
На шее у парня что-то было. Полоски какие-то темные. Алан вручную настраивал четкость, пока не стало ясно, что это татуировка в виде штрихкода. Но ее было слишком плохо видно.
– Я обязан его отсканировать. Эта штука не даст мне уснуть, если я ее не прочту.
– Зачем тебе это?
– Любой штрихкод куда-то ведет, Нина! Не понимаешь? Просто так подобные татуировки не делают. Это ведь навсегда. Там что-то важное для него. Что-то сокровенное. И мы можем узнать это. Сейчас.
Но камера никак не ловила код в фокус, никак не считывала его. Слишком большое расстояние, слишком размыто изображение, да и брюнет все время смотрел в телефон, опустив голову, а надо было,
