На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова
Он прижимал к себе тонкое девичье тело и смотрел сверху вниз на макушку девочки, чьи руки лежали на его руках. А под ладонями был шелк кожи, но ощущения… ощущения были другими. Тогда он жаждал сорвать платье с плеч, добраться до того, что было скрыто под ним. А в голове: «Это ведь и так уже мое!» Сейчас ему так же, как и тогда, не хотелось убирать рук, но больше всего хотелось защитить. Спрятать. Спрятать от похотливых глаз и грязных мыслей. Сейчас в своих руках он чувствовал всё доверие, что ему оказывала Аля — девочка, которая незаметно для него самого превратилась в прекрасную взрослую девушку.
Она подняла на него глаза и улыбнулась.
— Ух ты! Как близко! — сказала она весело и крепко обняла его за шею.
— Растишку надо было есть, — усмехнулся он, чтоб скрыть свое смущение.
— Еще чего! Зато в твоих руках я такая маленькая!
— Это просто я большой.
Он оторвал ее от пола. Она взвизгнула и засмеялась. После той истории она несколько лет не смеялась вообще. Только улыбалась. И то редко.
Славка закружился с ней на руках.
— Ой, а я помню, помню! — закричала Аля. — Я помню! Это называлось «Каруселька»! Покатай меня, большая черепаха!
Славка захохотал, потом подхватил девушку на руки и понес в ее спальню.
— Время позднее, — начал, было, он.
— Скорее раннее, — встряла Алька.
— Рота отбой! — сказал он и поставил девушку у кровати.
— Есть! — ответила Алька и взяла под козырек.
Ресторатор оставил ее и прошел к себе. Откинул одеяло, сбросил халат и рухнул в кровать. За окном громыхало, но это не помешало ему быстро уснуть.
Проснулся он резко. Кто-то тряс его за плечо. Подскочил: Алька в обнимку со своим одеялом.
— Ты чего, Аль? — переполошился Славка.
— Я… я… можно я здесь лягу?
— Что???
— Я… боюсь, — призналась девочка. — Мне кажется. Там кто-то ходит… Ходит и стучит.
— Аль, это всего лишь гроза.
Девочка кивнула. Славка едва мог ее разглядеть. Но тут молния полосонула небо, осветив на долю секунды испуганное лицо девочки. Славка тут же отодвинулся на кровати, Алька сразу забралась на нее, легла, натянула на себя принесенное одеяло и замерла. Парень слышал ее частое дыхание. Протянул руку и погладил малышку по голове.
— Спи, я с тобой, не бойся, — проговорил он, поправляя на ней одеяло. Молния вновь разорвала небо, и Славка увидел глаза девочки: напуганные, блестевшие во тьме.
«Может там и правда кто-то ходит?»—стрельнуло в голове.
Он поднялся, Алька вцепилась в него.
— Ты куда? — спросила она с тревогой в голосе.
— Пойду, проверю.
— Нет! Не ходи! — отчаянно запротестовала девочка, повиснув на нем.
Он чувствовал ее руки, обнимавшие его голый торс. Чувствовал ее дыхание на своей груди. За окном опять громыхнуло: Алька вздрогнула.
Славка погладил ее по спине.
— Глупышка, — произнес он нежно, — это просто гроза.
Вновь уложил, укрыл, лег рядом.
— А ведь Элли такая смелая, не то что ты! — сказал он.
— И причем тут Элли?
Славка вздохнул и повернулся к ней.
— Я всё хотел спросить. Почему тебе так не нравится твое имя?
— Потому что эти двое назвали меня именем героини этой дурацкой книжки наркомана!
— В смысле?
— Я не знаю, что курил или принимал Льюис Кэрролл, создавая мир своей Алисы…
— А это-то тут причем? — возмутился здоровяк, приподнявшись на локте.
— Ну, «Алиса в стране чудес»…
— Это я тебе придумал имя! Я! И оно точно не Алисы Кэрролла, — фыркнул Славка и лег.
Алька села.
— А вот с этого места поподробней, — потребовала она.
Ресторатор вздохнул.
— Когда тебя принесли из роддома, ты еще неделю была безымянная, — ответил он. — Я пропадал у бабушки, потому как мать опять была в запое. У твоей матери было какое-то осложнение, и она вместе с тобой и отцом перебралась на месяц к родителям, дед ей помогал. И начались баталии! Дед говорил одно, бабушка — другое. Родители настаивали на третьем. Тебя едва Марианной не назвали. Так героиню в «Богатых тоже плачут» звали. А я как раз дочитал «Волшебника изумрудного города» и был влюблен в Элли.
— Влюблен? — усмехнулась Алька.
— Представь себе! Влюблен! Смелая, отзывчивая, дружелюбная! Да она по сей день моя любимая героиня! — отвечал Славка с гордостью. — Я и предложил. Все согласились. Дебаты стихли. Но в Загсе отказались записать такое имя. Твоя мать тогда переписала на Алису. Но дома тебя звали исключительно Элькой.
— А я почему этого не знала? — спросила удрученно Алька.
Молния полыхнула за окном, следом за ней раскат грома пробежался по крыше. Девочка тут же нырнула под одеяло. Славка поправил его.
— Спи, скоро уже вставать, — сказал он.
Он вскоре уснул. Аля вытащила руку, нашарила его теплую ладонь и сжала. Так было нестрашно. Тут Слава вздохнул, подтянул девушку к себе, подсунул руку под ее голову и обнял. Алька в ту же секунду превратилась в натянутую струну. Она задышала открытым ртом, ожидая паники, которая должна была накрыть через мгновенье. Зажмурившись, ждала знакомых страшных ощущений. Ждала. Ждала... Но их не было. Ни через мгновенье, ни через пятнадцать минут. Славка ровно и глубоко дышал. Его горячая тяжелая ладонь лежала на ее животе поверх одеяла. Алька перебирала жесткие мужские пальцы и вдруг улыбнулась.
— Это же не просто мужчина, — сказала она чуть дрожащим голосом, — это же мой Слава.
И через несколько минут она уже спокойно спала, невзирая на бурю за окном.
Солнце светило прямо на лицо. Славка долго терпел, но потом не выдержал и открыл глаза. Чтобы одернуть портьеру, нужно было встать. А вставать не хотелось. Он вытащил из-под подушки телефон: 7:40. Скосил
