Альма-матер - Максим Эдуардович Шарапов
И дальше Иван стал перечислять все те придумки, которые они вместе договорились внедрять ещё за месяц до появления Олега Николаевича. Обновления были заморожены на переходный период в связи со сменой бенефициара, но на личных встречах с ним Кирилл Эдуардович уже дважды пытался их озвучить. Но каждый раз его предложения не находили поддержки. Теперь же, выслушав те же самые тезисы от Ивана, новый владелец заявил, что давно уже ждал именно таких ясных и понятных мыслей и, к большому сожалению, так и не смог добиться их от главного редактора.
– Я несколько раз предлагал вам поддержать именно эти изменения, – негромко сказал Кирилл Эдуардович. – Но вы меня не услышали.
– Всё я прекрасно слышал! – повысил голос Олег Николаевич. – Просто вы не смогли донести до меня то, что сейчас так чётко и аргументированно озвучил этот молодой человек.
– Да это наша общая программа развития! И мы её придумали ещё до вашего прихода! – возмущенно выкрикнула мгновенно покрасневшая блондинка.
– Ну ладно, – голос владельца стал жёстким. – Мы потом разберёмся, что тут новое, а что невразумительное. А пока давайте завершать. Мы и так уже почти три часа заседаем. Спасибо, все свободны. А вы, Иван, пожалуйста, задержитесь.
Выходя из зала редколлегии, Кирилл Эдуардович попытался посмотреть в глаза своему верному соратнику, но Иван свой взгляд старательно прятал.
В коридоре сотрудники закипели эмоциями. Некоторые откровенно говорили о предательстве Ивана, но Кирилл Эдуардович, с грустью заметив, что несколько членов редколлегии тихо исчезли, спокойно сказал, что эту ситуацию нужно обсуждать на остывших эмоциях.
Теперь, стоя у окна и глядя на милый дворик, Кирилл Эдуардович прекрасно понимал, что замена ему на посту главного редактора найдена. Сейчас будут поддержаны любые инициативы Ивана, который в обмен на лояльность и увеличение зарплаты пообещает сохранить коллектив или хотя бы значительную его часть, а значит, и работоспособность редакции в переходный период. Возможно, и сам Иван станет только временной фигурой, что нередко бывает с предателями, но это уже совсем другая история.
Кирилл Эдуардович сел за свой рабочий стол, открыл ящики и стал разбирать бумаги. Некоторые откладывал в сторону, но большинство рвал и бросал в мусорную корзину. Иван был младше Кирилла Эдуардовича лет на пятнадцать. Он разглядел этого смышленого парня ещё на прошлой работе, когда тот только начинал свою журналистскую карьеру и мало в чём разбирался. Кириллу Эдуардовичу нравилось работать с молодежью. Полные азарта, желаний и прекрасных иллюзий, они невольно заставляли и его самого постоянно двигаться и меняться.
Он достал из ящика настенный календарь и улыбнулся. Несколько лет назад его сотрудники устроили тайную фотосессию и подарили ему на день рождения этот бумажный калькулятор времени со своими прикольными фотками и подписями. Но в любом, даже самом дружном и монолитном сообществе рано или поздно начинается брожение накопившихся противоречий, которое неизбежно приводит к смене правящих элит и поколений. Этот процесс можно искусственно притормозить или ускорить, но невозможно остановить. Кирилл Эдуардович положил календарь на стол, перелистнул несколько страниц. Но ему всё равно было больно, что эти перемены возглавит именно Иван.
Корзинка для мусора была уже полной, Кирилл Эдуардович открыл дверь своего кабинета и попросил помощницу найти какие-нибудь пустые коробки.
Разбирая шкаф, он выкидывал уже неактуальные презентации, старые газеты, где в колонках колумнистов мелькало его имя, банальные партнерские подарки, которые всегда принимают с благодарной улыбкой, но почти никогда ими не пользуются. За одной из створок открылся небольшой импровизированный бар, где на случай личных гостей и особых обстоятельств прятались несколько бутылок вина, коньяка и виски.
Кирилл Эдуардович взял уже открытую когда-то бутылку вискаря, который не очень любил, повертел её в руках, а потом быстрым движением свинтил крышку и сделал из горлышка два больших глотка. И сразу вспомнился подъезд в панельной многоэтажке рядом с универом, где они часто прятались от дождей и морозов между этажами и пили по кругу прямо из горлышка дешёвенькое кислое вино или приторно-сладкий портвейн. Чтобы дефицитного хмельного напитка доставалось всем поровну, считали «бульки», глотки, которые делал очередной счастливчик с бутылкой в руках. Но некоторые виртуозы, не нарушая установленного для всех числа «бульков», обычно двух или трёх, ухитрялись делать их более глубокими и за счёт этого выпивать больше остальных. Самым способным в расширении «бульков» был Миша, за что не раз попадал под недоказуемое подозрение своих приятелей.
«Что-то часто ты стал пить из горлышка», – Кирилл Эдуардович отразился в зеркале на одной из створок шкафа. «Плохая тенденция. Надо завязывать», – он закрыл бутылку и поставил её на место. «Я только начал», – ответил Кирилл Эдуардович своему отражению.
Нервное напряжение, накрывавшее последние несколько часов, начинало потихоньку отпускать.
Аня готовила на кухне своей съёмной квартиры лёгкий овощной салат. Очень хотелось говяжьего стейка с кровью, но она не разрешала себе объедаться на ночь. Эти выходные она провела дома. Погода была плохая, встречаться ни с кем не хотелось, и два дня она валялась в кровати, читая программные книжки и заглядывая иногда в свой телефон.
В отличие от Кирилла Эдуардовича Аня мечтала о переменах в своей жизни, не понимая, правда, какими именно они должны стать. Она перешла на выпускной курс, через полгода закончится регулярная учёба и начнется свободная подготовка к защите диплома, а там и совсем уже взрослая жизнь. Аня давно примеривала её на себя, и она ей нравилась.
Пару лет назад Аня сняла себе однушку на окраине Москвы, хотя была коренной москвичкой и могла спокойно продолжать жить в трёхкомнатной квартире родителей. Из дома её никто не гнал, наоборот обижались, что она так неожиданно и очень рано захотела повзрослеть. Но Аня настояла на своём. С детства свободно владея испанским языком (родители несколько лет проработали в Мадриде), уже со второго курса она начала зарабатывать репетиторством. В сумме с родительской поддержкой хватало и на квартиру, и на не очень роскошную, но вполне самостоятельную жизнь.
А ещё у Ани, как и у любой привлекательной девушки, начали появляться поклонники, которые старались подвезти на такси, угостить в ресторане, сводить в кино или в театр, и за всё это совершенно не обязательно было расплачиваться постелью. Достаточно разок поцеловать в щеку или позволить обнять себя за
