Кинокефал - Ольга Сураоса
– Мне понадобились годы для понимания того, что истинная история происходит у нас под носом, а прошедшее – не более как занимательные сказки. Несмотря на это, без сказок мы попросту не вырастем, они тоже нам нужны, но жить ими не надо.
Абель Тот вздохнул, и его очки вновь покатились к носу, но он не стал их поправлять.
– И в один прекрасный день я бросил корпеть над докторской и отправился вживую знакомиться с тем, что мне так близко – с полузабытой культурой кинокефалов. В Одоре я увидел не так много, как предполагал, но мне повезло, что моя матушка родом отсюда. Она передала мне язык этих мест с коим я могу прочувствовать здешние, наиболее сохранившиеся обычаи народа. Кинокефального народа.
Он поднял рюмку.
– Что ж, каждый народ индивидуален и неповторим, но все мы – люди, едины, – подытожил я, подводя свою рюмку к его.
– Вы сторонник единой нации? – при этих словах герр Тот как-то по-отечески, с сожалением посмотрел на меня.
– Да, я павлист.
Я ответил грубо, с напором, намереваясь парировать нападки на своё убеждение, но их не последовало. Чтоб смягчить ответ, добавил:
– Я не приверженец чёткой павлистической структуры. Конечно, традиции и уклад, свойственные тем или иным общностям, должны сохраняться, но в то же время без уклона в национализм.
Морщинки печали на переносице Абель Тота разгладились. Его уши снова приподнялись.
– У вас очень хорошая позиция. Наш мир был бы добрее с личностями такой позиции, – с этими словами он стукнул борт своей стопки о борт моей. – За мир!
– За сказки! – в тон отозвался я.
Герр Тот, обрадованный моим тостом, зажмурился, а я был польщён неожиданной похвалой. Довольные друг другом, мы опрокинули стопки. Тепло, разлившееся вторично, заполнило не утомлением, но бодростью. Я по-новому взглянул на помещение, представляя перед внутренним взором длинную вереницу воинов, чёткими шеренгами преодолевающих горный перевал. Далеко вперед, разведывая дорогу, будто слитые со своими конями (или, может, машинами) в единое целое, уносились разведчики… это были… как же их… алланиты.
– Герр Доберман, я вам благодарен за приятную беседу, освежившую в моей памяти сказку о великом полководце.
Я улыбнулся. Сказки… похоже, я скоро сам начну называть прошедшее ничем иным, как сказками.
– И я хочу вам признаться в том, что сподвигло меня нарушить ваше уединение своим присутствием. Я, знаете… – он подался вперед, перейдя на шепот. – Вы только не держите обиду… вы напомнили мне бога…
Мои уши из расслабленного положения перешли в удивленную стойку.
– Я имею в виду Эгиптоского бога. Бога Анубиса.
– Герр Тот…
Я не смог сдержать порывистых смешков. Теперь этот человек был отрадно для меня понятен. Историк до мозга костей! Не типичный, но все-таки историк. Поехал за мечтой, сорвался с места, и это (если меня не подводит чутье) в шестьдесят пять лет? С годами намного сложней менять закоренелый образ жизни, а тут, без двух дней доктор наук, бросает всё и срывается в глушь, немыслимо! Надо иметь поистине мечту и тягу к странствиям. Но, позвольте, я ведь тоже здесь? И у меня есть цель, только вот какая?
С усилием перевёл свои мысленные стрелки с себя обратно на Абель Тота. Теперь я глядел на него тепло, без опаски.
– Я столько наговорил, но так и не полюбопытствовал, что вас-то привело на край Богемии?
Абель Тот потянулся к демановке, с любопытством взглянув на меня поверх своих роговых очков.
– Я прибыл сюда, в Диюй, прогуляться по Картарским горам.
– В Диюй? – рука герр Тота дрогнула, и напиток прилично пролился на скатерть, расплываясь по ней тёмным пятном.
– Но герр Доберман! Вы немного дальше Диюйя, вы в Асфоделе!
– Что?
В голове всплыли подозрительные события дня: и чудом подвернувшийся возница, и подобострастная учтивость Петере, и ужас в глазах почтовика в Постанте… и что же он сказал?
– Возможно, ваш ямщик не понял вас, такое бывает сплошь и рядом, вы не огор…
Добрый Абель Тот пытался подбодрить меня, но я бесцеремонно перебил его.
– Герр Тот вы можете перевести слова? Как же это… päta psa. Что это значит?
Он в недоумении уставился на меня.
– Это пята собаки, отпечаток лапы.
– Отпечаток лапы…
Я опустил взгляд на стол и чуть не подпрыгнул от увиденного, шерсть на загривке вздыбилась. И как я не заметил раньше?! На скатерти переплетения сложного узора складывались во всё тот же гигантский отпечаток лапы! Пролитая герр Тотом демановка сделала узор чётче, и отпечаток стал более видным, наглядным, угрожающим…
– Что с вами?
Абель Тот обеспокоенно глядел на меня, а я пытался успокоиться. От него исходило лишь волнение, значит, герр Тот не в курсе. Его тоже заманили сюда. Я огляделся одними глазами. Гомон и суета были по-прежнему, но теперь я прочувствовал царивший над всем этим запах. Запах чеснока. Чеснок! Ну конечно! Чеснок перекрывает хмель и серу, перебивает вранье. Вот я дубина! Единственные, кто не источали чеснок в этом лживом заведении, были мы с Абель Тотом.
– Герр Тот, – голос мой предательски подрагивал, – вам сказали, что здесь сосредоточие кинокефальных общин, и поэтому вы здесь?
– Да, мне сказали об этом в Люге, – Абель Тот нервно поправил очки, – когда я уже собирался обратно в Одор. Знаете, я долго не мог отыскать сказителей, и тут в последний момент выясняется, что здесь, в Асфоделе, живет один. Я сдал билеты на поезд, а мой спаситель, рассказавший мне о сказителе, был до того любезен, что лично отвёз меня на своем авто, представляете?
Тон Абель Тота был посредственный, чего нельзя было сказать о его виде. До него тоже дошло понимание того, что события редко складываются так гладко.
– Герр Тот, вас привезли сегодня? – Абель Тот только кивнул. – Хорошо, думаю, нам стоит…
Тут я ощутил зуд в переносице и, словно обжёгшись, повернулся на его источник. На меня в упор смотрели колкие глаза молчаливого ямщика. Он стоял у стойки в дальнем конце зала и без отрыва прожигал меня. Я не отвёл взгляда, стараясь испепелить его ответно. Рука возницы со стаканом потянулась к губам, замерев на полпути. В его глазах я прочёл, что он понял, что понял я, и медленно, поставив стакан, его фигура стала ретироваться к выходу. Вскочив, я, как заколдованный, последовал за ним.
– Герр Доберман, вы куда? Подождите!
– Прошу, не ходить за мной, герр Тот, – бросил я и, пробравшись к выходу, выскочил за дверь.
На улице был глубокий предночной вечер, под козырьком светился болтавшийся от ветра фонарь. Но темнота была мне нипочём. Сосредоточившись, я прекрасно увидел силуэт, удалявшийся во мраке. Кричать мне показалось бесполезным, легче догнать и выяснить. Выяснить, на кой чёрт сюда завозят людей.
Как только я перешёл на бег, то с такой же скоростью возница рванул от меня. Но нет, ты от меня не уйдешь! Не может быть, что б кто-то бегал быстрее!
На мне была лишь лёгкая рубашка, но кровь забилась в жилах, и, разгорячившись, я перестал ощущать холод зимнего ветра.
Вдруг возница резко скрылся между двумя домами, а я, разогнавшись, пролетел мимо.
– Он завернул туда!
Развернувшись, я увидел неугомонного профессора, бежавшего всё это время следом. Опершись руками о колени, он старался привести в норму свое отяжелевшее дыхание. В отличие от меня, он успел накинуть верхнюю одежду, и полы его пальто нервно трепыхались на ветру.
Заглянув в проход, куда нырнул возница, я убедился в отсутствии тупика. Смысла догонять не было. С умением бегать резвее, чем собственный дилижанс, он вполне мог быть уже в Диюйе.
Я повернулся к историку и с ужасом увидел, как его голову поглотил мешок. Тут же чьи-то руки накинули мешок на меня, но я сумел увернуться, и мешок заграбастал воздух. Я схватил за горло, стоявшего сзади меня, и хорошенько приложил его затылком к стене. Его руки обмякли, выпустили смердящую тряпку. Разжав пальцы, я бросился
