По ту сторону моря - Пол Линч
* * *
Позже он говорит, понимаешь, заняться было нечем, работы не найти. Почему бы не поработать на них? Я про картель. Посмотреть, на что это похоже. Ты же знаешь, бабок у них хватает. Машины, женщины, легкая жизнь, все эти радости. Ты смотришь на систему и видишь, что она настроена против тебя. Система не хочет, чтобы ты жил. Мой друг работал на них. Сегодня он сказал им «нет», а завтра – «да». И зажил припеваючи. А однажды попросил меня об услуге. Ерундовой. Просто сделай это для меня, Боливар, сказал он. Пустяки, ничего серьезного. Присмотреть за тем или другим заведением. Подвезти кого-то на джипе. Зайти в заведение, одно, другое. Отметелить парня, который не заплатил, такие штуки. К этому привыкаешь. Потом я начал выходить с ним по ночам. Повидал всякого. Мы были в горах. И я видел кое-что. Они мне приказали. А потом мне стало не по себе. Как будто в кровь впрыснули медленный яд. И яд начинает разъедать кости. Я больше не мог спать. Не мог на себя смотреть. Как ты можешь остаться собой, если ты с ними? Ты больше не ты. Ты стал ими. Как ты можешь сказать «нет», если уже сказал «да»? Ты говоришь «да», и это значит «да». Ты говоришь «нет», и это значит «да». Говоришь «может быть», и это тоже «да». Молчишь в тряпочку – все равно «да». А если ты помер, значит они сказали «да» за тебя. У тебя есть только «да». Но в глубине души я знал, что должен сказать «нет», даже если они не знают такого слова. И я сбежал туда, где никто бы меня не нашел. Шагал пешком и день, и ночь. Много дней и ночей. И все повторял себе, я говорю им «нет», а не «да». Повторял с каждым шагом, пока не дошел до побережья в чем был. Правда, у меня оставалось немного деньжат. Понимаешь, на побережье я мог заработать на пропитание. Мужчина и лодка, простая тихая жизнь, никаких сложностей, зато спишь спокойно. Каждый день одно и то же. У тебя есть выбор: ловить или не ловить? Такая жизнь меня устраивала. Поэтому я ушел.
В темноте Эктор наклоняется и понижает голос. А что было там, в горах?
Какое-то время Боливар молчит, затем говорит.
Никогда больше меня об этом не спрашивай.
Эктор не спит. А если спит, его посещают сны, от которых он вздрагивает всем телом и ворочается, как будто не спит. Что-то бормочет, кашляет, извивается. Затем вылезает из ящика и начинает расхаживать по лодке. Возвращается, хватает Боливара за локоть, впивается взглядом.
Говорит, кажется, я схожу с ума. Снова и снова вижу один и тот же сон. Мне снится, что я в лодке. Я просыпаюсь и обнаруживаю, что все так и есть. И когда это случается, у меня перехватывает дыхание. Я встаю и начинаю ходить, пока не отдышусь. А порой, когда мне снится этот сон, я не могу проснуться. Во сне я очень боюсь не проснуться. Откуда-то я знаю, что, когда проснусь, все будет хорошо. Но когда просыпаюсь, вижу, что все еще в лодке, в другом сне, таком же, как предыдущий. И тогда меня охватывает настоящая паника. Потом я окончательно просыпаюсь, но теперь не знаю, какая реальность настоящая. Кажется, я видел такое в кино. Выхода нет.
Скажи, Боливар, спрашивает Эктор позже, отчего Бог так жесток? Зачем посылает такие сны? Не дает ни жить, ни умереть? Скажи, зачем Бог это делает?
Я не знаю, Эктор. Откуда мне знать? Я не знаю ответов на эти вопросы. Тебе нужно спросить священника или кого-нибудь в этом роде. Где нам найти священника?
Кажется, Боливар хмыкает.
Затем вылезает из ящика, проверяет чашки. Контейнер в пять галлонов и ведро полны. Отпивает из чашки, протягивает ее Эктору.
На, выпей.
Эктор молча принимает чашку.
Спрашивает, скажи, Боливар, может ли человек жить во сне?
Он поворачивается и смотрит на Боливара, но, кажется, не видит его. Кожа стала серо-желтого цвета.
Боливар начинает тереть глазницы кулаком. Дергает себя за бороду, крутит волосы.
Что это за вопрос?
Я наблюдаю за своей жизнью, отвечает Эктор, но не могу ею жить. Вот я и решил, что это не жизнь, а сон. В этом есть хоть какой-то смысл. Но вот чего я не понимаю: это я вижу сон или Бог? Или, может быть, дьявол. На самом деле, не важно. Но если я сплю, значит могу проснуться. Вопрос – как? Если сон видит Бог, то никак, потому что это зависит от него.
Слушая Эктора, Боливар перестает дышать. Лицо мрачнеет. В глазах застывают испуг и озадаченность.
Я тебя не понимаю. Как это может быть сном? Я здесь. Вот, смотри…
Он протягивает руку и щиплет Экторово запястье.
Юноша отдергивает руку.
Смотри, вот же ты не спишь.
Юноша безучастно кивает.
Да, говорит он, но это ничего не доказывает.
Возможно, говорит Эктор позднее, я просто еще не готов проснуться.
Поэтому она с ним. Я должен страдать, пока Бог не решит меня разбудить. Кажется, теперь я понимаю. Это мое искупление.
Он вылезает из ящика, порыв ветра отбрасывает волосы с лица. Затем поворачивается к Боливару, который вылез вслед за ним и смотрит на юношу встревоженно и печально. Эктор начинает кивать.
Говорит, если это мой сон, я могу делать все, что пожелаю. А если Бога, я и тогда волен делать все, что угодно, потому что Бог сам решит, когда мне проснуться.
Эктор стоит под дождем и с непроницаемым лицом наблюдает за миром.
Она у меня попляшет, говорит он. Уж я позабочусь, чтобы она обо мне не забыла.
Он издает странный раскатистый смешок.
По телу Боливара пробегает дрожь.
Что там за этим смехом, думает он. Что там в глазах того, кто смеется?
Море распускает их сеть. Несколько дней – никакого улова. Боливар вытаскивает сеть, Эктор распутывает ее, затягивает узлы. Боливар наблюдает за фульмаром, который кружит над лодкой. Снова и снова птица нацеливается на вялящуюся рыбу. Боливар отмахивается от нее, птица наблюдает за ним черными, будто слепыми глазами. Он думает, каким его видит или не видит птица. Пристально смотрит в глаза Эктору. Ему кажется, он стал другим. Гадает, что у Эктора на уме. В глазах юноши расползается ползучая желтизна, которая поражает белки.
Во сне Боливар должен бежать. Ему снится, что ноги его не слушаются. Проснувшись, ощущает неподъемную тяжесть тела. Это все от сидения, думает он. Ты стал похож на старика. Хочешь выглядеть стариком, когда вернешься домой? Надо приводить себя в форму. Ты должен укреплять мышцы. Тогда будешь готов ко всему.
Эктор ворочается и бормочет во сне.
Боливар начинает разминать тяжелые ступни. Огонь в далеком небе. Огонь в отяжелевших ногах. Медленно выползает из ящика. Огонь добирается до сердца и легких. Когда рассвет озаряет лодку, он добредает до променада. Бежит между деревьями, вдыхает свет. Рассветные лучи падают на свежую зелень.
Думает, загляну к Габриэле, посмотрю, кто там. Дыхание выравнивается. Он может бежать с полузакрытыми глазами. За деревьями – покой лагуны. Под ногами – твердая почва. Он направляется к бару, но дыхание перехватывает, и он вынужден остановиться и вцепиться в планширь. Боливар открывает глаза. И замечает аккуратные зарубки, процарапанные Эктором на корпусе под нижним краем скамьи. Зарубки почти неразличимы. Он щурится, наклоняется ниже, начинает считать.
Он слышит собственное бормотание. Этого просто не может быть.
Теребит себя за волосы.
Пересчитывает, находит нож. Принимается зацарапывать.
Сидит
