По ту сторону моря - Пол Линч
Эй, кричит он, смотри сюда.
Эктор поднимает голову и видит, как Боливар хлопает дверью.
Они трясутся посреди нескончаемого шквала. Дни будто ночи вечного дождя. Боливар удерживает дверь, когда ливень врывается внутрь. Они промокли насквозь и стучат зубами под одеялом из водорослей, кожа посерела и сморщилась. На коленях у Эктора фигурка Пресвятой Девы. Юноша тих, вял и не спал бóльшую часть ночи. При каждом движении он пихает Боливара локтем под ребра. Сучит ногами, скрещивает руки на груди. Слегка хрипит при дыхании. Затем замирает и целый день сидит неподвижно, птичьими глазами уставившись в брезент, как будто пытаясь разглядеть что-то снаружи. Начинает шептать что-то неразборчивое, снова и снова, пока Боливар не велит ему заткнуться.
Затем Эктор произносит это вслух.
Я знаю, что она делает.
Боливар наклоняется ближе. Кто?
Лукреция. Она с ним.
С кем?
С Октавио.
Боливар испускает долгий вздох, затем стискивает кулаки.
Слушай, прекращай это. Ты не можешь знать, что она делает. Мы тут словно слепые.
Нет. Это легко понять.
Как?
Сегодня суббота.
С чего ты взял? Здесь нет дней недели.
Я считал дни. Сегодня точно суббота. Не спрашивай, откуда я знаю. Сейчас вторая половина дня. И она была бы со мной. Мы смотрели бы телевикторину или какую-нибудь глупость, мыло очередное. Но я здесь, а он – там.
Откуда тебе знать?
Это просто, Боливар. В это время ее родители ходят по магазинам. Ей больше нечем заняться. Поэтому она смотрит телик. Но у нее есть одна странность – она не любит делать это одна. Ей нужен кто-то для компании. Поэтому она пригласит его. Он припаркуется дальше по улице. Это просто. Войдет в дом и сядет смотреть телик. Но долго он не выдержит. Начнет теребить оборки на кресле. Собирать собачью шерсть и ронять на ковер. А потом скажет ей, пошли в твою комнату. Она ответит, дай досмотреть. Он подождет еще немного и снова скажет, кончилось, пошли уже. Она взглянет на дверь и помолчит, прислушиваясь, не едет ли машина. Он скажет, они еще не скоро вернутся. Она посмотрит в лицо Октавио, на его руки, представит их на своем теле, везде. А затем отведет его в свою комнату. Сейчас они там.
Боливар изучает Эктора, пока тот говорит. Даже в этом тусклом свете он видит, как глаза юноши мучительно мечутся. Будто проецируют на брезент то, что Эктор видит перед мысленным взором.
То, во что верит его разум.
Он трясет юношу за плечо.
Это не может быть правдой, говорит Боливар. Этого просто нельзя знать.
Эктор отталкивает Боливара ладонью.
Не говори мне, что правда, а что нет.
На, поешь.
Я не голоден.
Боливар качает головой. Затем выбирается наружу – проверить чашки. Они почти полные. Он переливает воду в емкость и какое-то время стоит, сжимая кулаки. Он все еще сердится, когда возвращается внутрь.
Слушай, говорит он. Они помнят о тебе, дома. Каждый день молятся о твоем возвращении. Ты бы лучше об этом подумал. Нужно рассуждать здраво. Ты выглядишь неважно. Прислушайся к своему дыханию. Тебе нужно подкрепиться. На, съешь кусочек.
Эктор не отвечает, продолжая пялиться в брезент.
Спустя некоторое время говорит отстраненным голосом.
Сейчас она делает это с ним.
Боливар выбирается наружу и проверяет чашки, чувствуя кожей теплый воздух. Мир в первых лучах солнца. Как бывает почти каждое утро, расплавленный свет медленно разливается по небу. Мир рождается на свет. Боливар вытягивает руки и ноги, вслушивается в море, и ему начинает казаться, что он слышит давние шепоты. Он все время думает об Алексе. Она движется у него внутри, словно тень. Интересно, какой она стала. Он оборачивается и спокойно изучает Эктора, который, как ребенок, свернулся калачиком в ящике. Рука прижата ко рту. Боливар наклоняется, чтобы рассмотреть его лицо. Взгляд следует за раздвоенной бровью, веки юноши подрагивают во сне.
Старческий голос внутри него спрашивает, в чем смысл Эктора?
День за днем его одолевают эти непривычные мысли. И голос всегда старческий.
Он ведь тоже чье-то дитя, думает Боливар.
Целыми днями он наблюдает за юношей, но не за тощими руками и ногами, не за хмурой гримасой. Боливар пытается разглядеть что-то внутри. Может быть, суть. Жизненную силу. Волю к жизни, которая сталкивается с волей других. Он видит, как Эктор ведет себя среди родных. Слова, простые жесты. Кивок, улыбка, гримаса, безразличное пожатие плечами. Куда-то идти, сделать то или другое или не сделать, отказаться, просто сидеть среди своих, просто находиться в одной комнате. Его воля сталкивается с волей других, каждое действие или бездействие образует связь с родными людьми.
В этом и есть его смысл, думает Боливар. Жизненная сила, которая и есть воля, незаметная, неразличимая. Его воля в этом мире.
Но его воля здесь.
Воля увидела самое себя.
Боливар не уверен, что понимает правильно, что все так и есть.
Затем трясет головой.
Почему у него не может быть смысла здесь?
Боливар начинает осознавать собственную жизнь. Когда-то и он был частью этой живой воли среди других. Он думает о том, как отдалился от семьи, от дочери, от всех людей, которых знал, выбрав отсутствие, отказавшись присутствовать в их жизнях.
Он думает – ты сам лишил себя смысла.
Глаза Алексы. Он видит, как они смотрят в пространство, где когда-то был он.
Впервые испытывает печаль, думая о своем ребенке.
Чувствует горе, которое ей суждено нести всю ее жизнь. Его мать и отец смотрят в пространство, где когда-то был он.
Боливар закрывает глаза и думает, что же я натворил? Может быть, еще не поздно все изменить?
В голове отдается одно слово.
Папа.
Что-то внутри Боливара пробуждается. Он смотрит на море воспаленными глазами. Сидит и видит себя, как он возвращается домой, переполненный раскаянием.
Тихо плачет в кулак.
Эктор наблюдает за ним, не зная, чем помочь. Кладет руку на плечо.
Говорит, все хорошо, Боливар. На, поешь. Ты уже не такой толстый, как раньше.
Ночью Боливар слышит, что Эктор тоже плачет. Горе бесформенной массой громоздится между ними.
Боль как собака, говорит Боливар, которая таскается за тобой, куда бы ты ни пошел.
Он трясет головой, вытирает запястьем глаза.
Мы похожи на двух плаксивых старух, говорит он. Надо кончать с этим хныканьем. Только влагу расходуем.
Боливар встает, прохаживается, снова садится. Ему нужно выговориться. Он, не мигая, смотрит на Эктора.
Здесь, начинает он, я каждую ночь вижу во сне свою дочь. Какой она стала. Мне снится пустота, которую я оставил за собой. Должно быть, сейчас ей четырнадцать.
Он умолкает.
Похоже, мне все еще тяжело об этом говорить.
Позже он заводит снова. Слушай, такое бывает сплошь и рядом. У вас рождается ребенок, а отношения не складываются. Есть проблема. Умом женщина хочет мужчину, но любовь оставила ее тело. Мужчина ощущает себя ненужным. Такое бывает со многими. Нет, дело не в этом. Пойми, я ушел из-за того, какой она стала, эта женщина. Она изменилась. Ее интересовал только ребенок. А меня словно не было. А то, что от меня осталось, она пыталась подавить, совершенно игнорируя. Я больше не мог так жить. К тому же она храпела. Так громко,
