Девочки лета - Нэнси Тайер
– Я не считаю Джона ле Карре автором детективом. Он пишет шпионские триллеры, тебе не кажется?
Пока они разговаривали, солнце медленно двигалось по небу, его свет освещал крыльцо и, с грустью думала Лиза, обнажал каждую черточку ее лица. Почему Мак здесь, думала она. Может быть, ее присутствие его успокаивало, как если бы она была любимой тетей или учительницей.
– Хочешь еще кофе? – спросила она.
– Нет, спасибо, – сказал Мак. – Что ты делаешь сегодня? На улице так тепло и солнечно. Не хочешь купить по бутерброду в пекарне «Кое-что натуральное» и съездить на Грэйт-Пойнт?
Теплота наполнила Лизу и невероятная радость… и столь же сильный страх.
– О, я уверен, ты не хочешь… – Мак прервался. – Но я хочу.
Его щеки покраснели.
– И был бы рад, если бы ты составила мне компанию. Я мог бы принести ходули и завтра. Но я зашел именно сегодня, чтобы узнать, не хочешь ли ты чем-нибудь заняться. Вдали от дома. Со мной.
Лиза встретилась взглядом с Маком, и все ее тело покрылось мурашками. Она ему нравилась? Верно?
– Ну, тогда да, с удовольствием. Я принесу холодного пива и, эм, печенья… но мне нужно одеться. Минутку… – Лиза вышла из комнаты. Это все, что она могла сделать, чтобы не бежать вверх по лестнице.
Что ей надеть? Джинсы, кроссовки, мешковатый хлопковый свитер – не тот, что с V-образным вырезом, она не хотела показывать даже намека на декольте, это было не свидание, это было… что? Что это было? Может ли это быть каким-то странным образом романтичным? О, кого она пыталась одурачить? Она была на десять лет старше Мака. Он был всего лишь другом. Лиза натянула на себя спортивное бра, чтобы грудь не тряслась, когда они пойдут по мягкому песку. Свободный хлопковый свитер и стеганый жилет от «Эл-Эл Бин». Все было аккуратно спрятано.
Она поспешила вниз по лестнице.
– Извини, что так долго.
– Без проблем, – Мак придержал перед ней дверь, и они вышли на улицу.
По узким дорогам они выехали к «Майлстоун Ротари», свернули налево и помчались по Сконсет-роуд. Они свернули в сторону «Вовинета» и вскоре оказались на станции рейнджеров, которая располагалась у дороги.
Маку пришлось выпустить воздух из шин на станции рейнджеров, чтобы они могли проехать по мягкому песку до Грэйт-Пойнт. За сорок пять минут они проехали около десяти километров, и дорога была такой ухабистой, что они не могли толком говорить. Но виды нетронутого пляжа со сверкающим океаном завораживали Лизу. Кулики-сороки, зуйки и чайки носились взад и вперед над песком, и когда они наконец приблизились к Грэйт-Пойнту, они увидели тюленей, плавающих или загорающих на пляже.
Грэйт-Пойнт представлял собой полосу земли, протянувшуюся между Нантакет-Саунд и Атлантическим океаном. Течения из двух водоемов встречались с бурной силой, которая привлекала тюленей, рыбу и людей. Маяк высотой в два метра сто шестьдесят четыре сантиметра из выкрашенного в белый цвет камня впервые был построен в 1784 году для предупреждения моряков об опасных мелях. В 1986-м он был перестроен с новыми линзами и панелями на солнечных батареях, чтобы питать фонарь.
– Ого, – сказала Лиза, когда Мак остановил машину на части мыса со стороны Саунда. – Давно я здесь не была. Я даже не знала, что здесь есть тюлени.
Некоторое время они сидели, глядя через лобовое стекло на десятки, если не сотни тюленей, валяющихся на песке. Попечители установили знак, который запрещал людям приближаться к месту, где обитали тюлени.
– Время обеда, – сказал Мак.
– Хорошая идея.
Они вышли из джипа Мака, взяли корзину, холодильник с напитками и плед и пошли по песчаному склону к берегу спокойных вод Нантакет-Саунд. Расстелили плед, наслаждаясь поздним майским солнцем, довольные тем, что не было ветра, который задувал бы им в еду песок. Они сидели на пледе с корзинкой между ними, жевали бутерброды и смотрели, как агрессивные серые тюлени то поднимались, то опускались в воде, явно пытаясь решить, достаточно ли хороши люди, чтобы их съесть.
Мак сказал ей:
– Не так давно тюленей считали вредителями и убивали. Их носы привозили в город, и охотник получал по пять долларов за нос. После они были признаны вымирающим видом, и их убийство было запрещено. Теперь круг замкнулся. У нас слишком много тюленей, из-за чего рыбаки не могут поймать достаточного количества рыбы.
– Я читала, что тюлени привлекают больших белых акул, – сказала Лиза, глядя на тянущуюся кучу существ, перекатывающихся друг через друга, хрюкающих и фыркающих.
– Это так. Они были замечены на мысе и вокруг острова. Забавно, как все меняется.
– Забавно, как время меняет всех нас.
В тот момент, когда она заговорила, Лизе хотелось проглотить свои слова. Она не хотела говорить о времени. Она была на десять лет старше Мака. Она была в пятом классе, когда он родился! Что она вообще здесь делала? Ее так привлекал этот мужчина, и все же ей нужно было защитить себя. Он был настроен только на дружбу.
– Ты знаешь, Тео и Бэт одного возраста. Мне исполнилось тридцать один, когда он родился. Я думаю, ты был намного моложе, не так ли?
– Мне было двадцать один, – сказал Мак. – И я был идиотом.
Лиза рассмеялась.
– Поверь мне, идиотом можно быть в любом возрасте.
– Верно. Я не имею в виду, что я был идиотом, когда женился на Марле. Я любил ее. И если бы я не женился на ней, в моей жизни не было бы Бэт.
– Расскажи мне о Марле. – Лиза смотрела в воду, давая ему возможность выговориться.
– Мне кажется, ты не была с ней знакома, – сказал Мак.
– Нет. Я тогда была в Вашингтоне. – И, как я уже сказала, я была на десять лет старше, хотела добавить Лиза.
– Так вот. Она была, ну, она была моей первой любовью. Она была хорошенькой, милой и, я полагаю, в некотором смысле, может быть, немного вела себя по-детски. Я не хочу ее критиковать. Но ей не нравилось смотреть правде в глаза.
– А остальные прямо любят смотреть правде в глаза, – пошутила Лиза.
Мак усмехнулся.
– Она все принимала близко к сердцу. Я имею в виду, например, счет за электричество. Если плата была большой, она могла расплакаться. Ей нравилось готовить, и она всегда старалась придумать что-нибудь необычное для нашего ужина, но, если что-то не получалось, она была несчастна. Даже зла – на запеканку или что-то еще.
– Похоже, она была перфекционисткой.
– Она была больше мечтательницей. Романтиком. Она была безумно счастлива, когда была беременна, хотя вся эта история с родами потрясла ее.
– Послушай, вся эта история с родами потрясает каждую женщину, – сказала Лиза.
Мак
