Девочки лета - Нэнси Тайер
Она провела его в столовую.
– Каждая комната нуждалась в ремонте, когда мы купили дом. Мы делали, что могли, но дети были маленькие… – Она не сказала «и муж ушел от меня к другой женщине».
Она одновременно застряла в прошлом и настоящем, где Мак, высокий и широкоплечий, определенно живой, стоял перед ней здесь и сейчас. Она не могла сообразить, что делать.
– Значит, тебя явно беспокоит потолок, – сказал Мак, указывая на трещины в штукатурке и зловещие выпуклости.
– Да-да, – сказала она, возвращаясь в реальность. – Вода во время того шторма на прошлой неделе каким-то образом попала внутрь. Я не понимаю как. Как она могла попасть сюда, если наверху еще есть второй этаж и чердак?
Мак ходил вокруг, запрокинув голову, изучая потолок с хрустальной люстрой, свисающей с середины красивой гипсовой розетки, которая была в каждой из комнат нижнего этажа.
– Она не повредила розетку, – сказал Мак. – Мои люди могли бы снести потолок – будет много пыли и разруха, но если мы его не заменим, то когда-нибудь все это рухнет. Обработаем розетку, наложим свежую штукатурку и покрасим. И мне нужно подняться на крышу и проверить обшивку вокруг дымохода. Если ее где-то нет, значит, туда попала вода. Вода всегда найдет выход.
– О-у. Что ж, это одна из главных проблем, которую нам нужно решить. Кроме того, в столовой, я не знаю, почему я так и не дошла до этого, но в части дымохода не хватает одного или двух кирпичей, поэтому я никогда не разжигала здесь огонь, у меня не было денег на ремонт – а у нас четыре дымохода, – еще там нет заслонки, поэтому, когда порывы ветра превышают восемьдесят девять километров в час, он дует прямо в дымоход и в комнату. Я… – это странно, но вроде как работает, – я засунула туда матрас для детской кроватки. Его не видно, и я знаю, что это не решение проблемы, но это лучше, чем ничего.
– Должно быть, в доме такого размера счета за отопление просто огромны, – сказал Мак. – Заслонку я сделаю.
– О, отлично. Мою ванную, я думаю, мы должны посмотреть следующей. Она старая, и раковина когда-то была красивая, но фарфор истерся в части сливного отверстия, – почему, судорожно думала Лиза, «отверстие» такое неловкое слово? – там все стало черное, металлическое, и краны капают, что бы я ни делала, так что есть пятна…
– Вперед, Макдуф [7], – сказал Мак.
Лиза вдруг осознала, что разговаривала с ним и смотрела на него как в трансе. Как будто пока она говорила, она могла удерживать его в некой ловушке, чтобы хорошенько на него насмотреться. Лиза знала, что он хотел, чтобы она отвела его в ванную, но сначала…
– Вау, ты не переврал цитату, – сказала она. – Большинство людей говорят: «Веди, Макдуф», но ты сказал правильно – вперед! – Лиза почувствовала, что краснеет, когда произнесла последнее слово.
– Плотники тоже читают Шекспира, – улыбаясь, сказал Мак.
– О, да, то есть нет, я имею в виду, я не думала, что ты не читал Шекспира…
– Ну, не могу сказать, что читал его в последнее время. В основном я смотрел бейсбол, но видел и показы пьес в Дримлэнде. А еще я купил дивиди с «Гамлетом» Браны.
Лиза чуть не захлопала в ладоши от неожиданности.
– Разве он не прекрасен? Костюмы были великолепны.
Мак рассмеялся.
– Конечно, ты обратила внимание на костюмы.
Увидев, что Лиза стесняется, он добавил:
– Я имею в виду, из-за твоего магазина. Ты знаешь все об одежде.
– Ну, – мягко сказала Лиза, – может быть, не все.
– Бэт любит делать там покупки, когда хочет чего-то особенного, и она ни разу не разочаровалась.
– О, я рада. Как Бэт?
– Отлично. Только что получила степень магистра музейного дела в Бостонском университете. Она хочет найти работу, связанную с сохранением исторического наследия. Когда-нибудь она надеется поработать с Нантакетской исторической ассоциацией.
– Как чудесно, – сказала Лиза. – Похоже, она умная девушка. И из тех, кто знает, чем хочет заниматься.
– Да. Ты же знаешь, что ее мать умерла, когда Бэт было три года…
– Мне очень жаль.
– Да, это было ужасно. Тяжело. Мы прошли через непростые годы, но с Бэт все в порядке, – наклонившись вперед, он показал Лизе свой телефон. – Вот Бэт.
На экране была изображена красивая молодая женщина с длинными блестящими светлыми волосами и зелеными глазами, как у ее отца.
– Она прекрасна. У нее чудесная улыбка.
– Спасибо ортодонту, – пошутил Мак. – У тебя двое детей, да?
– Да, – сказала Лиза с легким стоном. – Тео ты знаешь. Он был милым ребенком, но его подростковые годы были сумасшедшими. И Джульетта.
– Джульетта на два года его старше, верно? Милая девушка.
– Мой первенец. Самая умная в семье. Сейчас она в Бостоне, работает в какой-то крупной техкомпании. Тео на Западном побережье. Там он учился в колледже, но больше занимался сёрфингом. – Лиза помолчала, вспоминая. – Мой муж ушел от нас, когда Тео было девять, Джульетте – одиннадцать. К счастью, он обеспечил нам достаточно хорошее финансовое положение. Но он действительно бросил детей. Никаких телефонных звонков, никаких визитов, никаких рождественских открыток, никаких поздравлений с днем рождения. Мы и понятия не имеем, где он сейчас живет.
– Вот дерьмо, – сказал Мак. – Извини за грубость.
– О, я называла его и похуже, – сказала Лиза. – Дело в том, что я всегда думала, что Тео был таким неуправляемым ребенком, потому что у него не было отца, который показал бы ему, как быть мужчиной. И Джульетта… ей тоже было тяжело.
Лиза провела рукой по волосам.
– Я говорю так, будто я нахожусь на приеме у терапевта. Извини.
– Не нужно извиняться. У всех проблемы в семье. Посмотрите на бедного Аттикуса Барнса. Я знал Паулу и Эда. Они отличные людие. Они знали, что у Аттикуса были приступы депрессии, но никогда не предполагали, что он покончит жизнь самоубийством. – Мак помолчал, затем продолжил: – Бэт тоже не подозревала об этом, хотя проводила с ним много времени.
– Я знаю. Тео был лучшим другом Аттикуса. Они втроем иногда околачивались здесь, особенно если на столе стояла тарелка со свежим печеньем. Бэт была такой милой девочкой. – Лиза посмотрела на свои руки, как будто могла найти там нужные слова. – Такое ужасное было время.
– Я помню. Ну, я не могу забыть.
– И Тео, и Бэт… после смерти Аттикуса они редко виделись. Я думаю, это было слишком тяжело. Аттикус всегда был связующим звеном в их компании. Как бы магнитом. Потом его не стало, и они разошлись…
На мгновение Лиза поймала себя на том, что
