Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
– Да, и я только ее хочу! – рявкал Ицик, обращаясь к своей партнерше. – Она лучше тебя.
– Ну и трахайся с нею, – скривилась та, – хоть до полусмерти.
Ицик снова прижал Галь к вонючему холодному полу. Лесбиянки принялись, наконец, ласкать одна другую. Мейталь, Авиу, Миха и Наор сгрудились на диване.
– Давай притащим и ту вторую, – предложил увлеченный Авиу. – Она, должно быть, скучает там в коридоре.
Лиат почувствовала, что умрет, если кто-то из них сделает шаг в ее сторону. Лучше ей было терпеть оскорбления Шахара, чем эту мерзость. Лучше было не садиться в чертов джип, бежать оттуда. Какой же она была дурой! Легче было покончить с собой, не дожить до такого! Девушка обхватила себя за колени, за плечи, сжалась в похолодевший от страха комок. Но тут раздался властный голос Мейталь:
– Ты хочешь потерять эрекцию? Это чучело даже в раздевалке перед уроком физкультуры просит подруг ее прикрыть. На вид ей не больше тринадцати лет.
Услышав это, Лиат захотелось рыдать от счастья. Она сейчас была готова целовать Мейталь лодыжки.
– Зачем же ты ее тогда приволокла?
– У меня свои счеты с ней. Скоро мы от нее избавимся. Я хочу только показать ей еще одну сценку. Который час?
– Второй час ночи, – прикинул Миха, запаливая сигарету. – Я устал.
– И я, немного, – подхватил Наор Охана и потянулся. – Завтра в школу.
Как чудовищно нелепо прозвучала эта обыденная фраза в этом жутком вертепе! Да, завтра все они, герои сегодняшних дня и ночи, опять сойдутся в привычной школьной обстановке и, как будто ни в чем ни бывало, будут вращаться в кругу соучеников. Только никто не догадается, что пришлось им пережить каких-нибудь несколько часов назад, чем именно они занимались.
– Ну, а что мы будем делать с этой шлюхой? – спросил Авиу, кинув сонный взгляд на Галь.
– Вышвырнем по дороге. Сама доберется, – решил Наор, прикуривая от товарища. – А вообще…
– Вообще я слышал об одном, весьма крутом человеке, – заговорил, зевая, Миха. – Он, правда, недавно освободился, но снова принялся за дело. Такие, как эта, – указал он на девушку, барахтавшуюся под Ициком, – у него едят с ладони. Он посылает их спать с клиентами за пакетик или укол, и, чем больше девочки стараются, тем больше кайфа они получают. Тому же, кто их приводит, причитается щедрая награда наличными, из рук в руки.
– Кто этот человек?! – спросил восторженный Наор.
– Я его имени не знаю, – молвил Миха, – но спрошу у ребят.
– Сделай это, и поскорее! – попросил Наор. – И попытайся набить цену. Скажи, что это – бриллиант, каких немного!
– Чтобы ты все заграбастал себе? Ах ты плут! – вскочил Авиу.
– Мы поделимся. Честное слово, поделимся. Не смотри на меня так, как будто я вор.
– О, я тебя отлично знаю!
– Перестаньте! – распорядилась Мейталь. – Сейчас не время для разборок. И вообще, пора заканчивать. Эй, ты! – толкнула она уже терявшего сознание от нескончаемых оргазмов Ицика, – А ну, слезай с нее!
Парень что-то промычал и не шелохнулся. Тогда все четверо вцепились в него, стащили с полумертвой Галь и усадили в кресло в том же виде, как он и был – со спущенными штанами и стояком. Потом, следуя знаку Мейталь, ухватили бедняжку за шею и плечи и поставили на колени. Вид ее был ужасен. Это была уже даже не опустившаяся Галь, а подзаборная дранная кошка.
Мейталь торжественно сняла с ног сапоги – единственную одежду, что на ней оставалась, – и аккуратно поставила их в сторону. Также аккуратно она сняла носки, пропахшие потом, и скатала их в комок. Ее мясистая ступня с красным лаком для ногтей повелительно опустилась на крышку низкого стола прямо перед носом Галь.
– Лижи мне ногу, идиотка, – презрительно повелела "королева шпаны" однокласснице. – Лижи, пока мне это не надоест. Доставь мне это удовольствие.
Такого номера никто не ожидал. Видимо, Мейталь приберегла напоследок этот сильный аккорд, чтоб достойно завершить развратный вечер. Наор, Авиу, Миха, Ицик вытаращили глаза, ожидая дальнейшего. Лесбиянки, – и те утихли. Лиат Ярив же ошалело раскрыла рот и втянула в плечи голову, сомневаясь, возможно ли, чтоб одна девушка-подросток подвергла другую такому моральному унижению, которое было пострашнее всех физических. Ей снова вспомнися шнурок Наора и вся сцена на заднем дворе, от которой кровь ее застыла в жилах. В следующий миг ей показалось, что она грезила наяву, поскольку это было уже слишком: патлатая голова ее бывшей подруги покорно склонилась над жирной ступней Мейталь и коснулась ее языком.
– Лижи, лижи мне, мразь! – довольно приговаривала «королева». – Я два года терпела твое превосходство, твое и твоей приятельницы-блондинки. Теперь ты у нас на крючке, а твоя бывшая лучшая подружка, которая сейчас тобой любуется оттуда, – указала она кивком на коридорчик, – ничего без тебя не стоит, сколько бы ей не голосить про свои новые сексуальные успехи. Мое время настало, сука! Лижи, лижи, я за все отплачу вам!
Лиат не знала, принимать ли ей это оскорбление. Ее стошнило, из глаз полились слезы. Она хотела назад к Шахару, в его комнату. Попросить у него за все прощение, быть вежливой с его мамашей, помириться с Хеном. Все встало для нее на свои места, она вновь обрела пропорции. Она поняла, раз и навсегда, к чему приводят злоба, мстительность, ревнивость. Она ощущала себя по самые локти в грязи. Унижение Галь было так же и ее унижением.
Неизвестно, сколько времени продолжилась бы эта пытка, если бы Мейталь Орен вдруг, одним движением ноги, не отшвырнула Галь, велев девицам привести ее в порядок. Натянув сапоги, она сразу направилась к Лиат и нашла ее скрюченной на табуретке, с лицом, залитым слезами по самую шею. Когда она вошла в коридорчик, девушка, от испуга, едва не свалилась на пол. Мейталь взяла ее за локоть и громко сказала:
– Ты все видела, сучка, сполна насладилась? Надолго ли запомнишь это?
Лиат Ярив, дрожа всем телом, кивнула.
– Теперь заруби на носу: если кто-нибудь, когда-нибудь, что-нибудь от тебя узнает, то тебе крышка. Поняла? Ты – душонка предательская, вероломная, но с нами номер не пройдет. Ты увидела то, что случится с и тобой тоже, если ты откроешь рот. У тебя нет свидетелей, но у нас есть, и этот свидетель – ты. Тебя посадят, как сообщницу. Гнить в тюрьме будем вместе. Понятно тебе?
Снова последовал судорожный кивок, после чего Мейталь отперла дверь и брезгливо велела:
– Пошла отсюда! И благодари меня за то, что я отмазала тебя на сей раз от участия в нашей групповухе!
Лиат подхватила, не помня себя, куртку, сумку, и пустилась наутек, с трудом уловив позади себя тяжелый звук захлопнувшейся входной двери. Стремглав
