Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Рано она радовалась. Им сообщили, что они будут помогать взвешивать и осматривать каждого «пациента», включая особо агрессивных. Нина бесстрашно рванула в виварий – смотреть, с кем ей придется иметь дело. Там она обнаружила пять кошек, трех некрупных собак в намордниках, огромного попугая, четырех крыс, хомяков, которых не сумела сосчитать из-за постоянного перемещения по клетке, ежика и даже геккона. Девочка пришла в восторг от мысли, что с каждым из них познакомится лично, даже затопала ногами на месте. Ларс ее эмоций не разделял.
Взвешивание началось. Нина и Клиффорд по очереди приводили или приносили кого-нибудь к столу, помогали держать, измерять, переворачивать, подавали шприцы и ампулы, если нужно было сделать укол, затем транспортировали животных обратно. Самым спокойным оказался рыженький, как ржавчина, геккон по кличке Рэдрик. Он, кажется, вообще не заметил, что его куда-то перемещали.
Дело шло споро и даже весело, несмотря на то, что злая белая кошка с гипнотически желтыми глазами, никому не позволяющая к себе прикасаться, сильно цапнула Нину за руку и разорвала рукав халата от локтя до запястья.
– И вот это должно помочь мне стать спокойнее? Что-то я сомневаюсь.
Девочка сдавленно смеялась, пытаясь угомонить питомца и не обращая внимания на причиняемую боль и угрожающее шипение из аккуратной малиновой пасти. Клиффорд схватил кошку за загривок, немедленно обездвижив. Нина взглянула на него с немым уважением и ушла промывать царапины.
Пока ее не было, Лоуренс пытался вспомнить, занимался ли он чем-то подобным за двадцать шесть лет своей эгоистичной жизни, но так ничего и не вспомнил. Простая, бескорыстная помощь в чем-то обыденном, но необходимом, помощь, не прописанная уставом и не продиктованная личной выгодой, обычно оставалась где-то вне его мира.
В его мире не было места пустой трате времени, эмоциональным решениям и посторонним делам. Но сейчас, помогая этим людям, хотя совсем не обязан был этого делать, да и, если честно, не собирался, Лоуренс Клиффорд ощущал какое-то давнишнее и хорошо знакомое движение, легкий теплый ветерок, обдувающий изнутри. Предвосхищение благодарности за хороший, безвозмездный поступок. Напоминание, что ты все еще человек, и человек не самый плохой.
Непостижимым образом два часа пролетели как пятнадцать минут, и когда офицер поделился с Ниной этим наблюдением, та заявила, что время не абсолютно и зависит от положения наблюдателя в системе, его состояния и скорости.
Не без удовольствия Ларс выслушал мини-лекцию об общей теории относительности, пока они на пару избавлялись от грязной одежды, умывались в туалете и дезинфицировали ранки (офицера тоже поцарапали, но сделал это попугай), и даже, как ему почудилось, что-то уяснил.
– Послушай, – сказал он вдруг, как будто только что догадался. – Но разве в школе такое изучают? Я, например, не помню подобного на физике. По крайней мере, не так углубленно.
– Так и есть, – усмехнулась Нина, вытирая лицо бумажным полотенцем. – Это все Видар. Во-первых, мы ходим к нему на факультатив по субботам, где рассказывается гораздо больше, чем предусмотрено программой. Во-вторых, заметив наш с Отто интерес однажды, он сразу смекнул, что нужно брать нас на абордаж. Мы стали оставаться после уроков и сначала просто беседовать. Затем он начал советовать нам книги. Мы их потихоньку читали и обсуждали. С Отто, а потом и втроем. Так как-то все и пошло.
– Какие планы на вечер?
– А что?
– Интересуюсь как твой надзиратель. Хочу быть в курсе.
– А – Нина как будто даже разочаровалась. Ожидала услышать что-то иное? – Идем с Отто в игровые автоматы.
– Тебя подвезти?
Девочка странно посмотрела на него. Как будто хотела сказать: «Ты скучен, когда притворяешься добрым, стань обратно собой», но не сказала.
– Не нужно. Это недалеко. И я уже сто раз говорила, что люблю гулять. Когда есть возможность, я это делаю.
– Нина, не заставляй меня чувствовать себя так, будто я навязываю тебе услуги шофера. Исходя из того, что ты уснула у меня в кабинете, я предположил, что ты сегодня не выспалась, плюс устала, поэтому сэкономить силы было бы неплохо. Я совершенно не понимаю, чем это тебя отталкивает.
– Меня не помощь отталкивает. А когда вещи называют не своими именами.
– Что ты имеешь в виду?
– Забей. Я все. Ну, до следующей встречи в участке, офицер.
Она состроила ему рожицу в зеркало и выскользнула наружу прежде, чем он успел удивленно поднять белые брови. Клиффорд знал ее достаточно, чтобы понимать: гнаться бесполезно, требовать каких-то объяснений тоже. Можно только примириться с нынешним исходом и ожидать более благоприятного расположения духа, чтобы что-то прояснить. Равно как и с любым ребенком, давление не давало нужного результата.
Чем же это он успел ее разозлить, что не так сказал? Все ведь было замечательно целый день до этого момента. Может быть, у нее перепады настроения из-за предменструального синдрома? Это бы объяснило и ее сегодняшний зверский аппетит, и внезапную сонливость. А может, она резко вспомнила об убитых, и у нее испортилось настроение. А может, я за сегодня ей просто до смерти надоел, а все навязываю свою компанию на дольше и дольше.
«Наконец-то с тварями покончено, – подумал Клиффорд, с удовольствием выбрасывая в урну последнюю салфетку. – На сегодня, – добавил он уныло. – Осталось еще четыре занятия. Которые я, конечно, проведу с Ниной, потому что сам задал тенденцию. Не надо было соглашаться».
Когда он вышел, администратор как раз проставлял отметку в предписании. Клиффорд забрал его, коротко попрощался и отправился на работу. Время как раз подходило к четырем, а Лиотта назначил ему личный разговор на начало пятого. Что-то подсказывало: сегодня в участке им всем придется задержаться.
* * *
Нина шагала вверх по Лонг-Медоу-роуд к игровому клубу, где ее дожидался Отто. Остаток вечера до самого закрытия они планировали провести там, объедаясь чипсами, пытаясь поставить новый рекорд в пинбол и обсуждая будущие вылазки. Безмятежные, приятные планы выходного дня.
По пути ей вдруг почудилось, что за нею кто-то следует по пятам. Это чувство напомнило девочке какой-то старый эпизод из жизни, точнее, атмосферу, которую она однажды уже испытывала. Словно сенсорное дежавю. Но длилось это не больше мгновения.
Людей было прилично, и для верности Нина перешла на другую сторону улицы. Тот, кого
