Молчи, Россия, молчи! Полиция не дремлет - Аркадий Тимофеевич Аверченко
Ревизор покачал головой и отправился пешком в управление полицеймейстера.
– Где полицеймейстер?
– Их нет, – сказала баба, мывшая пол в пустынном управлении.
– Где же он?! Конокрады его украли или сад перекапывает?
– Нет-с. На службе они.
– Где же?
– В холодную пошел, арестантов по мордасам лупить.
– За что?
Не попадайся.
* * *
С трудом разыскал ревизор полицеймейстера.
– Здравствуйте. Позвольте ваши книги.
Полицеймейстер побледнел.
– Ей-Богу, я их не брал, честное слово. На что они мне… Мне чужого не надо.
– Да нет, не то: я спрашиваю ваши полицейские книги, в которых записывается расход разных сумм.
– А! – сказал, приободрившись, полицеймейстер. – Сердюков! Позови заведующего канцелярией.
Пришел жирный угрюмый человек.
– Вот, – сказал ревизор. – Насчет расходуемых на содержание полиции сумм…
Угрюмый человек упал на колени.
– В глаза не видел! Отсохни руки, если хоть копеечку взял. Маковой росинки во рту не было.
– Что вы… успокойтесь! Я не о том. Ведь по полиции были какие-нибудь расходы?
– Были! – подхватил полицеймейстер. – А вот ей-Богу же были. Целая уйма была.
– Ну, вот… Вы эти расходы куда-нибудь записывали?
– А как же! Сколько раз.
– Ну, вот и прекрасно… Где же эти книги?
– В самом деле, – подхватил полицеймейстер. – Где же книги?
– Их нет, – улыбнулся угрюмый человек.
– Где же они? – спросил ревизор. – Может, они сад у полицеймейстера перекапывают, или арестантов в холодной по мордасам бьют, или их конокрады угнали?
– Вот именно, украли.
– Кто же?
– Книгокрады. И совсем недавно. Какой-то человек пришел. «Это что такое, – спрашивает, – книги?» Схватил и убежал.
– Схватил и убежал? Экая жалость. А где ваши городовые?
– А мы сейчас… Эй, Сердюков!
Явился Сердюков.
– Вот городовой, – отрекомендовал полицеймейстер.
Сердюков повалился ревизору в ноги и заплакал.
– Ни в чем не виновен, – вскричал он. – Я только до его затылка дотронулся, а он – трах и помер.
– Кто?
– Который без пашпорта.
– Это все после, после… А вот, нам в Петербург писали, что у вас тут развито взяточничество?
– У нас? – удивился полицеймейстер. – Вот подлец Терентеев… Таки пожаловался!
– Терентеев? Кто такой?
– Тут один есть…
– Позовите-ка сюда Терентеева.
Послали за Терентеевым. Когда он явился и увидел ревизора, то заплакал и сказал:
– Погода была точно плохая, дождливая, а суконцо хорошее.
– Что вы! Успокойтесь… Какое суконцо?
– Которое я ставил городовым на шинели. В хорошую погоду ему бы сносу не было. А плохая… известно… шести дён не прошло… Говорил я этому дураку Оськину.
– Позвать Оськина.
Прибежал запыхавшийся Оськин.
– Вот это, – сказал Терентеев, – мой компаньон Оськин.
– Пошел к черту! – воскликнул Оськин. – Сам на постройке моста десять тысяч украл, да на меня хочешь…
– Нет, – сказал ревизор. – Мы насчет городовых…
– Я не крал! – возразил Оськин. – Действительно, убежище для престарелых городовых строил… Но красть?.. Правда, те восемь тысяч, которые у меня в несгораемом шкафу лежат, – от вывозки мусора с постройки остались… Да ведь я их потому и держу, чтобы не сгорели.
Гм… Вот что… Я принужден буду сейчас поехать произвести выемку этих денег и документов. Позовите мне извозчика! Понятых пригласите!
* * *
Через минуту в управление вбежал извозчик и свирепо закричал:
– Это что же? За одну старуху да два раза брать? Извияите-с. Что ж это нынче, выходит, раздавленные старухи так вздорожали, что к ним и приступу нет? Околоточному дал, приставу дав…
– Тссс! – сказал полицеймейстер. – Молчи, дурак!.. Отвезешь этого барина. Понятые пришли?
В этот момент вошли понятые.
– При чем же мы тут, – сказали они. – Мы не знаем. Только сели на него, дернули какую-то штучку, а он и покатись. Так мы-то как же?.. Не спрыгивать же на ходу. Мы знаем, что чужую вещь брать нельзя.
– Какую? – удивился ревизор.
– Да автомобиль же. Мы его не брали. Это он нас увез. Другие бы еще пожаловались на хозяина, а мы молчим.
– Значит, это вы украли автомобиль?
– Зачем нам автомобиль красть? Разве можно такое делать. Мы конокрады. Спросите даже у братьев Завирухиных… Купцы врать не будут; вместе работаем.
– Позвать Завирухиных!
Через час густая толпа наполнила управление полицеймейстера. Много лиц расположилось даже на ступеньках лестницы и на улице.
Сначала все держались робко, а потом разговорились. Стали пересмеиваться…
Ревизора окружила большая толпа. Все кричали, галдели, так что нельзя было разобрать ни одного слова.
Из толпы вышел седовласый купец, перекрестился и подал ревизору пакет
– Десять тысяч.
– Для чего?
– Взятка.
– Как вы смеете! – крикнул ревизор. – Я не беру взяток!
– То есть… как же это так?
– Так – не хочу!
– Господа! – сказал полицеймейстер. – Ввиду такого поступка господина ревизора, я принужден буду арестовать его. Он отказывается? Хорошо-с. Он за это ответит. Завтра я назначаю над ним суд!..
Изумленного, растерянного ревизора схватили и куда-то повели.
Ночь ревизор провел плохо… Неизвестность мучила его.
Ворочаясь с боку на бок на жесткой койке тюремной камеры, он думал:
– Боже мой! Что-то со мной будет? Что грозит мне по закону за то, что я не беру взяток? Бедная моя матушка… Знаешь ли ты, что твой сын преступник? Воспитывала ты его, думала сделать из него человека, а он – накося!..
И рыдания терзали ревизорову грудь.
* * *
Утром ревизора повели судить. На пути его стояла большая толпа горожан, провожавшая ревизора свистками и угрожающими криками.
– Кровопийца! – ревели горожане. – Жулик! Взяток не хотел брать?! Покажут тебе!
– Ишь ты! А по виду никак нельзя сказать, что мошенник.
– Да уж эти самые…
– И не говорите. Сегодня взятки не взял, завтра подлога не сделал, послезавтра, смотри, гербовый сбор оплатил, – что же это такое?
Какой-то человек с добрым лицом заметил:
– Может, он в состоянии аффекта это сделал?
– Чего-с?
– Взятку-то… Может, он ее не взял в состоянии умоисступления.
– Эге! – сказали в толпе наиболее подозрительные. – Заступаешься? Не из одной ли ты с ним шайки?
Человек с добрым лицом побледнел и сказал:
– Еще что выдумаете! Я скромно подделываю духовные завещания, кушаю свой кусок хлеба, но все-таки, ежели человек попался, нужно исследовать причины… Может, у него наследствен…
Кто-то ударил человека с добрым лицом по этому доброму лицу, и толпа снова набросилась на ревизора с бранью…
Конвой оттеснил толпу от преступника и благополучно довел его до здания публичного дома, где был наскоро организован суд.
Председателем суда единогласно выбрали поджигателя Аверьянова, членами суда Митю Глазкина – альфонса, Кокурикина – конокрада и Переграева – газетного шантажиста. Прокурором вызвался быть письмоводитель пристава, составивший себе имя тем, что однажды содрал взятку с самого пристава. Одним словом, ревизора судил весь город.
Адвокат был по назначению от суда. Он не верил в оправдание подзащитного,
