Нездоровые люди - Вячеслав Игоревич Мешков
– Да, – как-то неуверенно отвечаю я, смотря в сторону моей капельницы, из которой что-то капает мне в кровь.
После капельницы мы с «моей» медсестрой направились в сторону кабинета сестры-хозяйки, из которой доносились визг и крик. Маша медленно открыла дверь и стала делать маленьким пациентам замечания о том, что в больнице себя нужно вести хорошо и нельзя шуметь. Маша начала усаживать детей по кроватям, говоря, что с ней в комнату заходит её личный помощник, который будет их кормить. Дети хлопают в ладошки и говорят, что очень проголодались и им хочется скорее покушать.
Мне было непривычно видеть столько маленьких детей в одной палате. Более непривычным было то, что все они носили затемнённые очки и держались дружно за руки. Всего в комнате было шесть маленьких пациентов, младшему из которых на вид было шесть лет, а старшему лет десять.
– Детки-конфетки, я вас приветствую, – торжественным голосом начал я.
– Ой, а вы кто? Давайте мы угадаем, – наперегонки начали кричать тонкие голосочки.
– Дядя врач или дядя медбрат?
– Не то и не другое, – строго ответила Маша. – Дядя пришёл помочь вас покормить и наконец-то угомонить. Вы всё же не на улице находитесь, не забывайте, что тут больница.
– Да, да, кушать! – опять загудели дети и захлопали в ладоши.
– Так, Семён! Сиди тут, а я пока что сообщу о нашей готовности повару.
Я сажусь на край одной из кроватей и начинаю молчать. В палате светло, но очень душно, меня охватывает какое-то внутреннее напряжение. Я впервые остался наедине с детьми, которые меня не видят, но знают, что я рядом, и я понимаю, что они смотрят в мою сторону и о чём-то шепчутся, сидя на кровати, стоящей напротив.
– Дядя, а вас как зовут? Семён? – спрашивает самая маленькая девочка.
– Да, так меня зовут, – отвечаю я, кивая в её сторону, но в этот же миг одергиваю сам себя, понимая, что дети меня не видят.
– А почитай нам книжку, нам так скучно. У нас много с собой, – резко вскакивая и направляясь с мою сторону, продолжает девочка.
– Какую книжку? У меня нет с собой никаких книжек.
– У нас много, вот я тебе сейчас дам, подожди.
Девочка отходит от меня, подходит на ощупь к углу кровати, достаёт из-под неё чемодан и пытается его открыть. Я спрашиваю, нужна ли ей помощь, но она отрицательно мотает головой и на ощупь вытаскивает книги.
– Вот, держи, – протягивает она мне несколько книжек.
Я удивлённо смотрю на девочку и понимаю, что хоть она и ничего не видит, но она всё делает на ощупь замечательно. Отдав мне книжку, девочка возвращается на своё место и тихо садится. Я начинаю смотреть, что она дала мне в руки, и выбираю жёлтую книжку с названием: «Путеводитель по Барселоне». Я медленно прочитываю название по слогам вслух и предлагаю начать с неё. Дети одобрительно соглашаются, кивая головой, и в этот момент в комнату заходит Маша, говоря о том, что сейчас нам привезут обед и мы все будем кушать.
Состав обеда ничем не отличался от стандартной еды любой российской больницы. Каша, суп, хлеб и сладкий чай.
Маша показала, как именно нужно кормить детей, и мы начали делать это вместе, для начала подвязав каждому ребёнку на шею слюнявчик. Сначала даётся команда открыть рот, далее содержимое ложки в него загружается, и начинается процесс усваивания пищи. С одной стороны, всё просто, но попробуй это сделать, учитывая, что твой подшефный тебя не видит, да ещё и крайне непослушен и более капризный, чем ты в его возрасте. Как же хорошо видеть, думаю я про себя в этот момент, как же хорошо уметь говорить, поддакивает мне мой внутренний голос, на который я не обращаю внимания. Я делаю свою работу ответственно и молча, ориентируясь на Машу, которая также молчит и одобрительно подбадривает своего пациента, гладя его по голове. Я смотрю на неё, на своего пациента и пытаюсь так же его погладить, но, по всей видимости, делаю это неумело, так как содержимое ложки проливается на пол.
Закончив с обедом, мы встаём и хотим унести из палаты тарелки и ложки, как вдруг кто-то из детей вспоминает про книжку и требует выполнить обещание. Маша недоумённо смотрит в мою сторону и, утвердительно качая головой, даёт мне указание остаться и прочесть детям книжку, забирая из моих рук тарелки.
Я беру путеводитель и начинаю его листать.
– Ну, начинай, – торопят меня дети, начиная слегка прыгать на кровати.
– Да, да, – вторю им я и открываю содержание книги. Нахожу раздел «Олимпиада» (почему-то это первое, что меня заинтересовало) и спрашиваю у детей:
– Давайте я прочитаю вам про Олимпиаду?
– А что это такое? – спрашивает меня кудрявая девочка, сомкнув ладони в замок.
– Олимпиада – это спортивные соревнования, которые проводятся в определённой стране. Наверно, Олимпиада проводилась в Барселоне.
– А что такое соревнование?
– Соревнование – это процесс определения лучшего спортсмена.
– А кто такие спортсмены?
Я вдруг понимаю, что передо мной не просто дети, а нездоровые дети. И не просто нездоровые, как и я, а реально нездоровые, а более того, незрячие! Нужно что-то попроще, чтобы не было много лишних вопросов, даёт мне подсказку внутренний голос. И я опять же возвращаюсь к содержанию и начинаю искать что-то попроще. Так, транспорт города явно неинтересно, далее население, этнический состав также неинтересно, климат, я думаю, тем более, а вот, нашел, глава «Достопримечательности».
– Дети, давайте я прочту вам про достопримечательности Барселоны?
– А что такое достопримечательности? – переспрашивают дети почти хором.
– Достопримечательности – это главные символы города, которые отражают его культурное величие и стиль.
– Мы всё равно это всё не увидим, – обиженным голосом говорит мальчик, снимая с себя очки, и смотрит в мою сторону.
Я отчётливо вижу большие красные точки на белках его глаз. Остальные дети в этот момент отворачиваются и начинают как бы что-то искать, резко поворачивая головы в разные стороны.
– Ну хорошо, не хотите про достопримечательности, давайте про что-то другое.
– Что другое? Мы всё равно ничего этого не увидим, – не унимается мальчик и продолжает пристально смотреть в мою сторону. – Тебе не понять, у тебя есть глаза, а у нас их, считай, нет!
– Ну я тоже больной, я же не просто так
