Бахыш Бабаев - Тутанхамон
- Да ниспошлет тебе Ра здоровья во имя Египта, - поклонился Эйе, скользнув по нему взглядом. Небхепрура показался ему вполне здоровым и таким, каким бывал всегда.
- Я рад тебя видеть, Эйе, - фараон дружески похлопал его по плечу и уселся. Вид его был сосредоточенным, казалось, он что-то переживает, о чем-то беспокоится. - Мне кажется, - обратился он к Маи, - нас водят за нос, чтобы выиграть время. Гибель сирийского царя - это ещё не победа над Сирией. Где правитель Кадеша?
- Его пока нет.
- Вот видишь! Усилить охрану вокруг лагеря. Послать гонца к хозяину города. Я разнесу его в пух и прах, если мне окажут здесь сопротивление.
Маи вышел поручить приказ.
- Как ты себя чувствуешь, мой фараон? - осторожно осведомился Эйе.
Тутанхамон, размышлявший о создавшемся положении, понял вопрос не сразу.
- А-а, - рассеянно начал он, - все прошло. Меня страшно мутило, и я подумал, что чем-то прогневал богиню Мут(
- Я подумал о том же, - согласно закивал жрец.
В шатер влетел перепуганный Упнефер и, не отдышавшись даже, выпалил скороговоркой:
- Мой фараон, со стороны города к нам движутся отряды кадешских войск. С верховья этой проклятой реки Оронт сюда плывут бесчисленные ладьи, до отказа забитые дружинами.
Тутанхамон в мгновение ока вскочил на ноги.
- Трубить сбор! Лучникам занять исходные позиции! Оборону укрепить копьеносцами! Колесницу - в укрытие!
Почти сразу заиграли литавры, застучала барабанная дробь. Дружинники Небхепруры, свежие и отдохнувшие, поджидали приближавшегося противника. Однако не доезжая на расстояние выстрела из лука, сирийские ладьи остановились.
Фараон обратил свой взор на наступавших из города. Как и при битве у Чару, они шли без сопровождающей музыки. Шли шеренгой, молча, четко запечатлевая шаг, словно шли не на смерть, а демонстрировали свое могущество.
- Коварство сирийцев подобно коварству гиксосов((, - воскликнул Небхепрура и обнажил свой меч. - В бой!
Мощная лавина египетских войск стремительно ринулась в атаку.
Заскрежетали щиты от сильных ударов, завязались ожесточенные бои, послышались первые стоны раненых и умирающих.
- Упнефер! - скомандовал Тутанхамон.
Тот сразу подскакал к фараону и замер в ожидании приказа.
- Возьми человек сто лучников и поднимись к верховью реки, к ладьям. Не давай им высадиться. Если хоть один сириец доберется сюда вплавь, я своими руками прикончу тебя! Выполняй!
Сражение длилось до заката солнца. Поле боя было превращено в кровавое месиво. Невозможно было определить потери свои и противника. Сирийцы дрались упорно, до последнего дыхания. В вечернем воздухе царил хаос из криков, ругани, стонов, звона металла.
Тутанхамон вдруг ощутил боль в животе и пригнулся. Это было как нельзя кстати. В джебе( от его головы просвистела стрела.
Маи спешился и подошел к нему.
- Ты ранен, мой фараон?
Боль уже несколько отошла, и фараон, выпрямившись, посмотрел на советника.
- Спасибо, Маи. Ты единственный, на кого я могу всегда положиться. Подойди ближе.
Маи приблизился к фараону, который стал что-то вполголоса говорить ему. Эйе, сидевший на лошади, был неподалеку и ревниво наблюдал за ними.
Ряды сирийцев заметно редели, но и египтяне несли большие потери. Однако дружинники Небхепруры численно превосходили врага - в резерве фараона стояли десять ещё не вступивших в бой дружин.
Небхепрура видел, как пал один из его заместителей войска, тот, который участвовал в войне с сирийцами ещё при Эхнатоне. Тутанхамон прежде часто называл его учителем, обучавшим его искусству ведения боя. Ярость охватила его. Обнажив меч, он пришпорил коня и бросился в самую гущу противника, нанося лихорадочные удары направо и налево. За ним обрушились на сирийцев и личные телохранители фараона.
Откуда-то прискакал гонец от Упнефера и, не найдя фараона, доложил Эйе.
- Мой господин, славные воины господина Упнефера храбро сражались за честь и независимость могущественного Египта. Сирийцы и их ладьи потоплены, оставшиеся в живых сдались в плен. Сам господин Упнефер ранен, но не опасно. Скоро прибудет.
- Соколы! - Эйе одобрительно кивнул и жестом отпустил его.
Внезапно заиграли литавры на стороне противника. Сирийские воины, застыв на мгновение, стали бросать оружие.
Сражение было проиграно...
Тутанхамон, запыхавшийся от физической нагрузки, поскакал к своей свите.
- Кажется, победа, - радостно объявил он.
Сирийцы, побросав оружие, подходили к ним. Тутанхамон дал указание подсчитать пленных и трофеи. Этим, как и прежде, занялся Маи.
- Поджарить мясо и выдать вина моим доблестным воинам, - распорядился Небхепрура и заспешил в свой шатер, почувствовав приближение рвоты. Не доскакав до него, он вдруг остановился. Густая темная масса съеденного и выпитого за день фонтаном хлынула изо рта. Отдышавшись и несколько придя в себя, он присмотрелся и заметил красные кровяные сгустки на рвоте.
Озадаченный, он зашел в шатер и прилег. Стало легче. Прояснилась голова, и он вдруг поймал себя на том, что невольно думает о смерти. Да, да, именно о смерти. Не будь болезненной схватки там, на поле боя, у реки, он бы сейчас лежал бездыханный. Как тот заместитель войска, отважно сражавшийся и погибший во имя благополучия Египта. Как Ипи, которого он как-то наказал, отстранив его от должности.
Фараон вспомнил о жене, прелестной Анхеспаамон. Она должна теперь быть рядом с пифией, подумал он, которая ей предугадает мое состояние. Анхеспаамон, вероятно, молится и по нескольку раз в день ходит в храм бога Амона, выделяет щедро золота обыкновенного и золота белого(. А его так мало в казне, нетерпеливо подумал он, и оглянулся.
За шатром уже разожгли факелы. Слышались веселые голоса, шутки, песни. Дружинники праздновали победу. Вкусно запахло разжигающим аппетит жареным мясом.
Простолюдины меня любят, с гордостью подумал фараон, а дворцовые сановники нет. Интересно, почему? Эйе меня, к примеру, совсем не выносит. Не могу доказать, а вот чувствую. Упнефер стал мне родственником, но в нем нет и капли благородства. Родственник... Царица Нефертити... Тутмос... Не надо было казнить Тутмоса и ссылать царицу. Как это так получилось? Как вернусь в Фивы, вызову пифию. Пусть предскажет ближайшее будущее.
Тутанхамон встал и приподнял полог шатра. С реки повеяло прохладой, от которой он съежился. Почувствовав озноб, он накинул плащ и вышел. Двое охранников стояли у выхода, двое сидели у разгорающегося костра. Хлопнув в ладоши, он вызвал слугу.
- Маи, ко мне!
Слуга исчез и затерялся в море костров, вокруг которых, усталые и довольные, отдыхали славные воины доблестного Египта.
Тутанхамон вновь ощутил набегающий на него озноб. Вернувшись в шатер, он прилег и тепло укрылся. К его великому удивлению, холода он не ощущал. Дотронувшись до лба, понял - горячий. Странно, подумал он, сильный жар. Рвота с кровью, а теперь вот жар. Надо вызвать лекаря.
Вошел Маи и, поклонившись, участливо спросил:
- Тебе плохо, мой фараон?
Тутанхамон удивленно уставился на него.
- Как определил?
- Тепло, а ты накрыт.
Тутанхамон грустно вздохнул и рывком сел.
- Почтенный Маи, завтра же подсчитай потери дружин. Выдели учетчиков отдельно для продовольствия и трофеев. Определи вес ежедневной нормы добычи золота - здесь, в Кадеше. Мужчин до сорока лет от роду взять в рабство. Исключительно неженатых. Женщин, не состоящих в браке, тоже. Короче - ты сам знаешь, что тебе делать. А в ночь мы выступим дальше. Какие у них тут ещё города?
Маи задумался, затем ответил:
- Мой фараон, Аркату и Тунипа. Самые большие населенные пункты Сирии после Кадеша. Но мне думается, нам незачем на них идти.
- Почему?
- Основное население, цвет Сирии - это крепость Чару и Кадеш. Их падение равнозначно всей Сирии. Именно поэтому предлагаю одну дружину послать в Аркату и Тунипу для заключения договора о налогообложении. Думаю, дружины хватит вполне.
- А нам здесь поджидать их?
- К чему? - удивился Маи. - Мы можем отправиться домой, в Египет.
Фараон призадумался. Маи, похоже, был прав. Зачем гнать бессмысленно тысячи людей на два города завоеванной уже страны? А выступив назавтра в ночь, на третий день они смогут достигнуть Египта, родных Фив. Он вдруг остро ощутил отсутствие жены, которую в равной степени уважал и любил. Его неудержимо повлекло в далекий Египет, к далекой Анхеспаамон...
- Да будет по-твоему, - согласился он. - Маи, вызови моего лекаря.
Маи тотчас вышел, а Тутанхамон снова прилег. Во рту было сухо, противно сосало под ложечкой. Неприятные тошнотворные волны периодически накатывались на него, приводя в непонятное и раздражительное состояние. Порой кружилась голова и мерзли ноги. Он снова вспомнил о жене, тревожно поджидавшей его, и улыбнулся. Приятные воспоминания, связанные с ней, заволокли его романтическим туманом. Он прикрыл веки и вскоре забылся безмятежным сном.
