На вилле - Сомерсет Уильям Моэм
– Слава Богу, ты пришел. Как тебе удалось добраться так быстро?
– Ночной портье спал, и я позаимствовал его велосипед. Спрятал его внизу. И подумал, что по лестнице поднимусь скорее.
– Пошли.
Он всмотрелся в нее.
– А в чем дело? На тебе лица нет.
Она покачала головой. Сказать не могла. Схватила за руку и быстро повела к дому.
– Не шуми, – прошептала она, когда они вошли в дом. – Не разговаривай.
Они подошли к ее спальне. Она открыла дверь, и он следом за ней переступил порог. Дверь она закрыла и заперла. Какие-то мгновения не могла заставить себя зажечь свет, но ничего другого не оставалось. Она повернула выключатель, и тут же комната осветилась. Роули вздрогнул, когда его взгляд упал на тело мужчины, лежащего около одного из двух больших окон.
– Господи! – воскликнул он. Повернулся к Мэри: – И что это значит?
– Он мертв.
– Действительно, выглядит он мертвым.
Он опустился на колено, приподнял веко мужчины, потом, как и Мэри, положил руку на его сердце.
– Он мертв, все так. – Мужчина по-прежнему сжимал в руке револьвер. – Он застрелился.
– Ты думал, я убила его?
– Где слуги? Ты вызвала полицию?
– Нет, – выдохнула она.
– Но ты должна. Его нельзя оставлять здесь. Ты должна что-то сделать. – Автоматически, не отдавая себе отчета, он разжал пальцы мертвеца и вытащил револьвер из его руки. Оглядел. – Похоже, тот револьвер, который ты показывала мне в автомобиле.
– Он самый.
Роули смотрел на нее. Ничего не понимал. Да и как он мог понять. Случившееся не укладывалось ни в какие рамки.
– Почему он застрелился?
– Ради Бога, не задавай мне вопросов.
– Ты знаешь, кто он?
– Нет.
Она побледнела, ее трясло. Выглядела так, что вот-вот лишится чувств.
– Тебе лучше взять себя в руки, Мэри. Сейчас не до обмороков. Я схожу в столовую и принесу бренди. Где бутылка?
Он двинулся к двери, но она с криком ухватилась за него.
– Не покидай меня. Я боюсь оставаться здесь одна.
– Тогда пойдем со мной, – резко ответил Роули.
Обнял за плечи, чтобы поддержать, и вывел из комнаты. В столовой все еще горели свечи, и первым делом он увидел остатки ужина, две тарелки, два бокала, бутылку вина и сковородку, на которой Мэри жарила яичницу и бекон. Роули подошел к столу. Рядом со стулом, на котором сидел Карл, лежала его потрепанная шляпа. Роули поднял ее, повернулся к Мэри. Она не смогла встретиться с ним взглядом.
– Я солгала, сказав, что не знаю его.
– Должен отметить, это очень уж очевидно.
– Ради Бога, не говори так, Роули. Я такая несчастная.
– Извини, – в голосе прибавилось мягкости. – Кто он?
– Скрипач. Из ресторана. Он обходил столики с тарелкой. Ты помнишь?
– Я подумал, что лицо мне знакомо. Он был в костюме неаполитанского рыбака, так?
– Да.
– Вот почему я его не узнал. И, разумеется, теперь он выглядит другим. Как он сюда попал?
Мэри замялась.
– Я встретила его, когда возвращалась домой. Он стоял на смотровой площадке на склоне холма. Он заговорил со мной. Выглядел таким одиноким. Выглядел невероятно несчастным.
Роули уставился на свои туфли. Потому что попал в неловкое положение. Уж от Мэри он никак не ожидал того, что она, судя по всему, сделала.
– Мэри, дорогая, ты знаешь, для тебя я готов на все. Я хочу тебе помочь.
– Он был голоден. Я его накормила.
Роули нахмурился.
– А после того, как ты его накормила, он пошел в твою спальню и застрелился из твоего револьвера. Ты это хочешь сказать?
Мэри заплакала.
– На, выпей вина. Поплакать ты еще успеешь.
Она покачала головой:
– Нет, я в порядке. Плакать не буду. Теперь я знаю, что повела себя ужасно, но тогда все выглядело иначе. Наверное, я просто рехнулась. Помнишь, что я сказала тебе в автомобиле, перед тем как ты вышел?
Внезапно он понял, о чем она.
– Я подумал, что это всего лишь романтическая фантазия. И представить себе не мог, что ты способна на такую глупость. Почему он застрелился?
– Не знаю. Не знаю.
Он на мгновение задумался, потом начал собирать грязную посуду и ставить на поднос.
– Что ты делаешь?
– Тебе не кажется, что не стоит оставлять здесь свидетельства того, что ты ужинала с мужчиной? Как пройти на кухню?
– Через эту дверь и вниз по лестнице.
Он унес поднос. Когда вернулся, Мэри сидела за столом, закрыв лицо руками.
– Это хорошо, что я спустился. Ты оставила свет включенным. Вероятно, не привыкла заметать следы. Твои слуги не помыли посуду после ужина. Я добавил вашу к остальной. Скорее всего они не заметят. Теперь мы должны вызвать полицию.
– Роули! – Она чуть не сорвалась на крик.
– Послушай меня, дорогая. Ты не должна терять головы. Я тут подумал, и вот какое у меня предложение. Ты должна сказать, что спала и разбудил тебя мужчина, вероятно, вор, входящий в твою спальню. Ты включила свет и схватила револьвер, который лежал на ночном столике. Завязалась борьба, револьвер выстрелил. Ты застрелила его или он сам застрелился, значения не имеет. Возможно, он понял, что загнан в угол, боялся, что на твои крики сбегутся слуги, вот и застрелился.
– Да кто поверит такой истории? Быть такого не может.
– В любом случае она более правдоподобна, чем правда. Если ты будешь стоять на своем, никто не сможет доказать, что это ложь.
– Нина слышала выстрел. Приходила к двери, чтобы спросить, не случилось ли чего. Я ответила, что нет. Она так и скажет полиции, когда они будут ее допрашивать. Как я смогу это объяснить? Моя версия развалится. Почему я сказала ей, что все в порядке, когда в моей спальне лежал мертвец? Я не найду ответа на этот вопрос.
– Но ты же не можешь сказать правду.
– Это так безнравственно. И однако… тогда… я думала, что совершаю благородный поступок.
Она больше ничего не сказала, а он просто смотрел на нее, где-то понимая Мэри, но все еще в недоумении. Она тяжело вздохнула.
– Да, давай позвоним в полицию и покончим с этим. Для меня все будет кончено. Что ж, полагаю, я это заслужила. Я больше никому не смогу взглянуть в глаза. Газеты. Эдгар. Конец всему. – А потом она вновь удивила Роули. – В конце концов, вором он не был. Я причинила ему достаточно зла и без того, чтобы бесчестить его имя. Во всем виновата я, мне и нести полную ответственность за то, что я сделала.
Роули пристально смотрел на
