Вся вселенная TRANSHUMANISM INC.: комплект из 4 книг - Виктор Олегович Пелевин
Соперница Герды сделала ложный выпад. Герда отскочила. Соперница сделала еще один, и тут-то все и случилось.
Герда ударила ее ногой в живот – не слишком сильно, но резко. Пока согнувшаяся соперница только собиралась отбить уже пропущенный удар, Герда каким-то образом оказалась у нее за спиной и подсекла ее своим страпоном, с оттяжкой залепив по икрам (я уже достаточно разбирался в фембоксе, чтобы понять, до чего это мастерский ход: Герда одновременно купировала возбуждение соперницы и повышала свое). Когда соперница упала на колени, Герда тут же заломила ей руку, заставив встать на свободный локоть.
– Догги! Догги! – восторженно заорали в зале.
Именно это и произошло.
После пенетрации Герда двинула своим снарядом всего несколько раз, запрокинула голову к потолку и застонала. Над залом пронесся гонг – система засчитала оргазм.
Бой был выигран неправдоподобно быстро. Но я уверен, что к его концу всех мужчин в зале мучила эрекция. Сужу по себе.
Судья поднял к потолку руку Герды, сжимающую блестящий резиновый меч. Зал заорал, зааплодировал, взорвался. Розовая гвоздика ударилась в черную сетку и упала на пол. Цветы продавали у входа, но я редко видел, чтобы их кидали в октагон.
Герда оделась и вернулась на свое место, а зал все хлопал и хлопал. Тогда встал и поклонился Люсик – и сорвал еще один раунд аплодисментов.
Когда вместе с остальными зрителями я шел к выходу, Люсефедор с Гердой еще стояли у буфета. Рядом с ними появился легендарный вбойщик TREX – он тоже, оказывается, сидел в зале, скрывая лицо под капюшоном с рептильным гребнем. Подойти к ним было невозможно из-за кольца охраны.
Люсик и TREX что-то обсуждали. Герда вдумчиво кивала и выглядела совершенно спокойной и расслабленной. Думаю, мужик на ее месте еще трясся бы от адреналина.
– Бойцовая фема – это круто, – пробормотали рядом в толпе.
Кто ж спорит… Я хотел задержаться, чтобы еще немного поглазеть на звезд, но меня мягко толкнул в спину охранник:
– Проходим, товарищи-бояре, движемся к выходу…
Я определенно не принадлежал к тем, кому можно было пройти за сердобольское оцепление. Но именно в этот момент я дал себе слово, что когда-нибудь окажусь на месте TREXа, а Герда будет глядеть на меня, слушать – и с улыбкой кивать моим словам.
Вот это и был ручеек, из которого родилась полноводная река под названием KGBT+.
* * *
Я ходил в «Деву» много месяцев, пытаясь познакомиться с кем-нибудь из центральной тусовки. Но вбойщики были недостижимы.
Несколько раз я видел уже известного мне DDDD – он тоже был фанатом фембокса. Приходили CCTV и USSR (ники из позднего карбона вошли в моду уже тогда). Но вбойщиков окружала свита – бритые накачанные девки, сердоболы-бескепочники и прочий опасный люд. Лезть напролом не стоило, надо было ждать.
И мне наконец повезло. Причем не в «Деве», а на работе.
Уходя из пустой «Головы» после ночной смены, я заметил в гардеробе одиноко висящий темный плащ с пластиковым капюшоном-шлемом в виде рептильного черепа.
Такой плащ был только у одного человека. TREX. Известнейший вбойщик, посол рептильных энергий, великий мастер дарк-хоррора. Именно его я видел в тот памятный день в «Орлеанской Деве». Сегодня охраны с ним почему-то не было.
TREX пришел после стрима один и сидел теперь в чайном зале. Я понял, что это мой шанс – и другого может не появиться.
Поднявшись наверх, я перехватил у официанта поднос с его заказом (баранки с икрой и маслом, жареный подсолнух, пуэр). Это стоило мне пять боливаров. Думаю, это было лучшим вложением капитала в истории.
Я знал про TREXа все. Хоррор-эффекты в его вбойках достигались главным образом за счет глубокой имплант-стимуляции рептильного мозга, но TREX не любил, когда об этом вспоминали. Поэтому я сразу сообразил, как подъехать к нему правильно.
Поставив перед ним поднос, я склонился в услужливом поклоне и спросил:
– Скажи, Треха, а как ты придумываешь такие образы? Такие потрясающие темы? Как тебе удается каждый раз меня напугать? Я всякий раз себе говорю – ну, я последний раз повелся. Но ты все делаешь опять… Каким образом?
Я назвал его «Трехой», потому что это было одной из форм его имени: с одной стороны, латинское «тиранозавр-рекс», как и положено рептильному имперсонатору, а с другой – намек на максимальную допустимую по закону об AI когнитивность в три мегатюринга. Самые дорогие крэпофоны так и называли – трехами. TREXу нравилось, когда фаны читали его имя по-русски. Это было секси, потому что ассоциативно напоминало о парковом крэпе.
TREX был укуренный, усталый и благодушный. Мой вопрос, уже содержавший зародыш лестного для него ответа, ему понравился.
– Как вбил Yo ASS, работать над вбойкой означает в первую очередь работать над своим духом, – сказал он и жестом пригласил меня за чайную доску.
Невиданная честь.
Я сел рядом. Он спросил, кто я и почему тут работаю. Слово за слово, и я рассказал, что в моем черепе стоит настоящий преторианский имплант, но сам я уже свободный человек.
Может быть, из меня выйдет вбойщик? Я здесь каждый день, сказал я. Жду своего шанса…
TREX посмотрел на меня с интересом (вернее, на мой череп, словно мог видеть сквозь кость) и обещал, что завтра поговорит обо мне со своим продюсером. Потом он уснул. В зале появился старший официант, увидел меня – и с шипением отогнал от чайной доски.
Следующие несколько дней TREX в «Голову» не приходил. Я решил, что он забыл о нашем разговоре.
Но через неделю ко мне подошел угрюмый сердобол-бескепочник, под глазом которого зеленели три татуированных слезы, подчеркнутые волнообразными линиями (убил трех человек в сибирской ветроколонии, расшифровал я), и сказал:
– Идем.
Мы вошли в VIP-зону, приблизились к самому дорогому чилл-ауту, бескепочник шепнул что-то охране – и втолкнул меня в разрисованную революционной символикой дверь.
Я никогда не был в гемо-кабинетах прежде. Место походило на медицинскую лабораторию, где устроили сквот по эскизам театральных художников, но у дальней стены лаборатория дала последний бой и не позволила сквоту поглотить себя полностью. Там, на сдвоенной медицинской кушетке, лежал ОН. Люсефедор собственной персоной – усталый, синий от излишеств, опутанный медицинскими шлангами. Сегодня, похоже, он не добавлял в свой кровоток никаких веществ (что часто делали на этих машинах).
Люсик просто чистился.
* * *
Люсефедор посмотрел на меня. Вернее, на стену за моей спиной – так мне показалось.
– Ты бывший преторианец? – спросил он слабым голосом. – Тебя отчислили?
– Из Претория? Да.
– Код импланта?
Я назвал код. Люсефедор, видимо, вышел на связь с какой-то базой данных. Несколько секунд он молча моргал, потом кивнул.
– Имплант перепрошили? Заблокировали?
