Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
С тобой же просто невозможно, как с другими людьми, продолжил он про себя, с тобою я все время что-то чувствую, говорю мысли вслух и не могу сосредоточиться. Это унизительно. Это расслабляет и лишает всякой защиты.
– Дело не во мне, – понимающе заверила Нина. – А в том, что вы терпеть не можете людей в целом. Они вам чужеродны, противны. Человек и есть источник беспорядка. Так устроен мир, который вы презираете, и этому, кстати, есть научное объяснение.
Ларс ошеломленно молчал, жалея, что не сдержал язык за зубами. Его реакцию девочка оценила как возможность продолжить свою мысль.
– Знаете, почему мир хаотичен? Чтобы время могло двигаться вперед. Я расскажу.
И она рассказала. Про врожденную энтропию всего сущего, про термодинамическую стрелу времени, которая энтропию повышает, про разбитые кру́жки, которые никогда не соберутся в целую и не запрыгнут обратно на стол, потому что все в мире лишь множит хаос, а не сокращает, именно по этой причине время движется вперед, а не назад, и управлять им невозможно.
– Сама жизнь как феномен без хаоса невозможна, – воодушевленно доказывала она, хотя Ларс не спорил, а только слушал. – Ни один организм не заварился бы в первичном бульоне, не будь этот бульон огромным средоточием энтропии с вероятностью зарождения жизни один к миллиарду. Жизнь не существует в упорядоченной системе, потому что законы, по которым развивается жизнь, нелогичны и не упорядочены. Эволюция – набор случайностей, разбросанный по временной шкале, которая позволяет им происходить. Упорядочена только смерть. Только труп не создает энтропии, потому сознание умершего и не движется во времени.
– Откуда ты все это знаешь?
– Читала у Хокинга, размышляла. Кстати, вы проиграли, офицер.
Лоуренс ошалело смотрел на девочку, в который раз за вечер стараясь взять себя в руки. Да, похоже, по-другому с ней никогда и не будет. Нина сдержанно улыбалась, заглядывая ему в лицо – не обидела ли тем, что обыграла? Но Ларс не обижался. Вообще-то он был доволен состоявшимся диалогом. Но не тем, что он подошел к концу.
Складывая шашки (Нина ему снова помогала), офицер уловил снаружи неразборчивый шум. Наконец-то, подумал он и посмотрел на девочку. Она тоже прислушивалась.
Клиффорд спрятал шахматную доску за мгновение до того, как вошли стажеры, румяные и запыхавшиеся, но довольные. Видимо, устроили гонку по пути сюда. Девочка помрачнела, вспомнив, видимо, откуда они вернулись. Лоуренс бросил взгляд на наручные часы. Без пяти одиннадцать.
– Мальчик там спит, – доложил Эммет. – Со сторожем мы все уладили. Велосипеды оставили снаружи.
– Хорошо. Свободны.
Нина непонимающе уставилась на Клиффорда.
– Не думала же ты, что я совсем изверг, – с удовольствием сказал офицер. Наконец-то и ему удалось ее удивить.
Разбуженный Отто, узнав об оказанном милосердии, сначала не поверил. Вместе они радовались возвращенным велосипедам, как будто распаковывали рождественские подарки.
На первом этаже Нина еще раз глянула на стенд с фотографиями пропавших без вести и убедила себя, что двух парней со снимков в кабинете офицера видела именно здесь. Она не вспомнила эти лица, хотя контактировала с ними вживую, но то ли из-за того, что контакты были неприятными, то ли из-за хоккейных шлемов, скрывающих все, кроме полоски глаз, не узнала их теперь, а потому выбросила из головы, в которой и так вертелось множество куда более насущных переживаний.
Лоуренс сдержал слово и отпустил подростков домой, но велосипедам они все-таки радовались больше. Ради уверенности, что они доберутся без происшествий и никуда по пути не свернут, офицер лично выдвинулся за ними на патрульной машине, подсвечивая фарами катафоты.
Ехать пришлось медленно, зато было время подумать и понаблюдать. Нина не оборачивалась. Они с пареньком всю дорогу о чем-то вполголоса разговаривали. Добравшись до своего дома, она помахала обоим и скрылась.
Мальчуган поехал быстрее, время от времени с опаской оборачиваясь, и вскоре достиг своего дома. Махать на прощание он не стал, но одарил офицера непонятным взглядом. Наверное, ему до сих пор не верилось, что все обошлось благодаря Нине. Хотя и началось все тоже благодаря ей. Или он хотел, чтобы коп скорее убрался, потому что его мать могла заметить в окно полицейскую машину или услышать шум двигателя.
Интересно, как много Нина ему пересказала? Все или практически все?
Как бы ни развивались события дальше, девочка ясно дала понять, что своих занятий они не оставят. Это означало, что она непременно попадет в участок еще раз, и еще. А не загремит сама, так Ларс найдет, за что задержать. Нужно же ему взять реванш за сегодняшний позорный проигрыш. Девчонка его уделала. По всем фронтам, не только в шашки. Удивительная какая-то девчонка. Слишком много знает, и все не то, что ему нужно.
Возвращаясь в участок, Клиффорд посмотрел на время – была четверть двенадцатого – и решил, что завтра непременно нужно кое-кому позвонить, чтобы проконсультироваться лично.
Слишком многое сошлось в одной точке. И потребность в новых людях, потому что проститутки и наркоманы, потеряв доверие организации, уже ничего существенного не знали и не могли ему рассказать, особенно после пропажи Тиффани; и проистекающий отсюда простой в деле после оглушительного успеха; и пара подростков, то и дело ошивающаяся по безлюдным местечкам; и то, что одна из них – сорвиголова – будет гарантированно попадать в участок раз в несколько месяцев, а то и чаще; и то, что в школе, где учатся эти двое, принялись толкать наркоту…
И программа социального надзора для трудных подростков, которую органы опеки вместе с отделом нравов разрабатывали и планировали внедрить в ближайшее время, идеально вписывалась во всю картину. Как последний, завершающий штрих. Объединяющий.
Ларс чуял – все это связано. Прочной, невидимой сетью. Успех его работы в частности и заключался в том, чтобы подобные связи нащупывать. И использовать раньше других. Гуманно это или нет – вопрос второстепенный.
Episode 8
С момента задержания на кладбище техники миновало три недели, в течение которых Нина со своим верным другом успешно избегали внимания полиции. То ли они стали действовать намного осторожнее, то ли временно решили залечь за дно. Что-то подсказывало – первый вариант более реален.
Может быть, до них дошло, что в прошлый раз они вляпались слишком серьезно и больше так рисковать нельзя. Если бы не наглость, везение и артистизм Нины (читай – если бы не особое к ней отношение некого офицера полиции…), последнее задержание кончилось бы совсем иначе. Осознав степень чудом миновавшей угрозы, опальные, как назло, теперь не дают о себе знать. Одному можно было порадоваться –
