Верните белых лебедей - Николай Максимович Ольков
— Всё сделаем, Густав Иванович, не извольте беспокоиться.
— Когда придёт вызов из столицы, отправьте господина Басаргина без конвоя, деньги на дорогу семья ему пришлёт.
— Всё сделаем, господин генерал!
— Вот и славно, — генерал пожал мне руку и ещё раз просил передать поклон батюшке.
Дорогая моя Катенька! Молись за здравие раба Божия Густава, он хоть и из немцев, но, думаю, что крещён в нашей вере. Береги дитя наше, не переживай, не знаю, как скоро, но встреча наша случится ранее, чем мы считали».
И чай уже остыл, а Лада всё сидела у стола и ждала слов Родиона. А он молчал. Молчал потому, что прочитанное было ему так понятно, что даже Ладе не передать, и в то же время это была сказка. Он даже во время чтения ни на мгновение не мог допустить, что вот это он, Родя Бывакин, пишет письмо своей возлюбленной, которую надо ещё придумать, и она шлёт ему такие ласковые слова, каких Родя не слышал и никогда не услышит.
— Сказка, — сказал он. — Всё это красивая сказка.
Лада улыбнулась:
— Не верится, правда? Родя, я хочу отбросить все приличия и сказать вам, что, если бы вы оказались в тюрьме, я бы писала вам такие же письма. Я влюблена в вас. Молчите! Моё признание не может показаться вам навязчивым, оно ни к чему вас не обязывает. Не знаю, что вырастет из этой влюбленности, но я бы хотела, чтобы вы знали.
Парень тоже улыбнулся:
— Лада, сейчас вы поймёте, как ваши романтические фантазии разбиваются о жестокость реальной жизни. Вы влюблены, это ваши слова, так вот, вы влюблены в образ, который создали из удачной драки, модного костюма и вполне приличной физиономии. А в действительности я сидел в тюрьме, жрал гнилую картошку, обслуживал бригадиров, десятников и просто бандитов. Вы живёте иллюзиями, а я — в гуще каждодневной жизни с её грязью, обманом, воровством, подлыми ментами и дешёвыми девушками. Нас разделяют не деньги, они у меня есть. Нас века разделяют, в которых столь разные ценности, что мы с вами никогда искренне не поймём друг друга. Лада, ваш будущий возлюбленный сейчас смазывает бриолином волосы и выщипывает брови. Я не вашего круга, потому не ищите встречи со мной, к добру это не приведёт.
Он встал, сдёрнул со спинки кресла свою куртку и вышел. Лада не сказала ни слова.
В обед решил сходить на рынок и купить мяса, просто наварить кусками и есть без хлеба. Ну, захотелось, пришлось идти. Настёна, конечно, заворчит, что приготовленный суп и котлеты в холодильнике остались, но это её дело. От нечего делать долго ходил по мясному ряду и выбирал. Наконец ткнул пальцем в приличный кусок:
— Прикинь, во что обойдётся?
Продавец, молодой мужик в белом халате, положил кусок на весы и назвал цену. Родион подал деньги, и они встретились взглядом.
— Родя? Здорово!
Бывакин настороженно вглядывался в знакомое и полузабытое лицо, потом засмеялся:
— Саня, Связин! Ну, молодец, как дела, как деревня?
— Да какие теперь дела, Родя? Деревня хизнула, колхоз растаскивают, и никому дела нет.
— Мать мою видел?
— Жива и здорова, приеду, привет передам.
— Конечно. Что в деревне нового?
— Да ничего! Во! Чуть не забыл. Ты Гриньку Апрошкина помнишь, его на Кавказе убили, так вот, оказывается, не его зарыли, а другого. Говорят, экспертизу какую-то делали в Ростове в морге, и нашли Гриньку. А сколь годов-то прошло? Вот, везут, Гриньку в могилу, а того несчастного по другому адресу, вроде как в Курганскую область, тоже деревенский. Вот к чему это всё? А матери каково? Её вон водой отливают, медичка из дома не выходит.
— Понял, Саня, до встречи.
Что же получается? Завтра могилу будут вскрывать? Родю колотила нервная дрожь: ладно, что встретил Связина, вовремя мяса захотел, а если бы нет? Кто бы мог подумать, что могила — не самое спокойное место между тем и этим светом? Позвонил диспетчерше такси, с которой часто общался, заказал машину:
— Надюша, понадёжней, потому что мне срочно надо в деревню, Лебедеве, запиши. Расчёт само собой, с водилой сразу, с тобой завтра к обеду. Жду.
Мощный тесак, которым разжился на рынке по случаю, положил в портфель, полный бумажник сунул в карман куртки, застегнул молнию. Настёну успокоил, что в деревне не всё ладно, мать придётся в больницу везти. Вышел во двор, машина стояла у подъезда, да и водитель оказался знакомым:
— Что тебя на ночь глядя в деревню понесло?
— Дела, брат. Ты отвыкай вопросы задавать, — посоветовал пассажир.
— Понял. Едем?
Родя кивнул. Ни одна живая душа не должна знать, что он откопал и куда всё увёз, потому спланировал, что водителя оставит в центре села с наказом никуда не трогаться, сам переулком уйдёт на вторую улицу и вернётся на кладбище, мимо которого только что проехали.
— Ждать долго?
— Простой оплачу. Бабу свою мне надо проверить, понял?
— Понятно. Не завидую я тому мужику.
— Закройся и спи, я стукну.
Прошёл переулком и бесшумно побежал за село. Добрался до ворот кладбища, хоть и всякого в жизни насмотрелся, а не по себе, жутковато. Отринул страх, всё равно он ни в какое сравнение не идёт со взглядом и вопросом Доктора: «Где деньги, Родя?» Вошёл под вековые сосны, осторожно обходя бугорки и оградки, направился к могиле Грини Апрошкинова, хотя уже знал, что не его прах тут сохраняется. Обошёл с восточной стороны, опустился на колени, тесаком стал выгребать глину из-под памятника. Помнил, что пакет положил далеко, потому копал без опаски. Потом засунул руку по самый локоть, добрался до целлофана, потянул — и вот он, портфель Доктора. Ощупал, открыл оба замка — всё на месте, как уложил. Так, вместе с комочками глины, которые не поддались обтирке носовым платком, сунул Докторский портфель в свою сумку. Тесак оказался лишним, Родя со всего размаху запустил его в сторону канавы и услышал, как он прошумел сквозь куст черёмухи.
Возвращался спокойно, подошёл к машине, стукнул в стекло. Водитель щёлкнул дверью:
— Ну, удачно? В смысле — захватил с кем?
— Одна, — нехотя ответил Родион.
— Ну, так пришлось… — водитель выразительно поиграл пальцами.
— Язык прикуси! — дёрнул Родион.
— Понял. Ехать?
— Ехай.
Теперь новая проблема не давала покоя: куда с этой поклажей? Доктор будет только через полтора года, всё это время хоть сиди на этих деньгах. В городе спрятать негде,
