Сильвия - Майтрейи Карнур
– Папочка, хотя бы на пять минуточек, – умоляла Сильвия, но отец отказывался слушать. Мама хотела пойти с дочерью, но Антон уперся и накричал на жену за то, что она делает из его ребенка слабачку.
– Иди к себе, – сурово сказал он, – ложись и не закатывай сцен. Матери нужно закончить дела.
На просьбу оставить свет включенным он ответил отказом.
– Чего ты боишься? Привидений? Ну-ка скажи мне, что такое привидение? Сейчас же скажи!
Сквозь плач Сильвия выдавила, что не знает.
– Вот видишь. Их нет. Ты моя дочь! Моя! И я не приму трусости в тебе! А сейчас марш в постель!
Девочка отправилась в темную комнату, крепко зажав рот рукой, чтобы до отца не донесся ее плач. Она легла на кровать, не отрывая взгляд от дверного проема, через который проникал свет из столовой. Отец сидел на диване, скрестив ноги, и читал газету, пока мама убирала со стола. Мама беспомощно оглядывалась на Сильвию, и казалось, что между ними пролегает почти настоящий туннель, прорезающий непроглядную темноту вокруг. Девочка старалась не моргать, чтобы не разорвать связь и не позволить темноте завладеть ею. Наконец, когда отец вышел из столовой, мама бросилась к дочери и обняла ее. Сильвия беззвучно рыдала на маминой груди, пока не заснула. Мама плакала вместе с ней.
Бхаубааб протер глаза кулаком.
– А что твоя мать думает о нашей встрече? – спросил он после долгого молчания.
– Она скептически отнеслась с этому. Мама не верила, что кто-либо из семьи моего отца может быть хорошим человеком. Я должна позвонить и сказать, что она ошибалась. Признаться, я и сама не была уверена, стоит ли нам встречаться, но, когда мне на глаза попалась та статья в газете, любопытство взяло верх. Да и что ты можешь мне сделать? Теперь я вполне способна дать отпор, – сказала она и рассмеялась. – Я не планировала здесь оставаться. Сама себе поражаюсь.
– Рад, что ты на это решилась. Пожалуйста, оставайся сколько угодно. Ты – единственная семья, которая у меня осталась.
Лакшми присоединился к ним за ужином и остался выпить и сыграть партию в «Эрудита». Поскольку Бхаубаабу и Сильвии удалось восполнить пробелы в собственных историях и достичь вместе своего рода катарсиса, между ними больше не было напряжения, как при первой встрече. И они были рады отдохнуть от тяжелых разговоров и провести время в компании Лакшми.
После появления Сильвии Лакшми удалось развеять сомнения родителей по поводу встречи с Бхаубаабом, и он снова зачастил в его дом. Лакшми подружился с Сильвией. Она жалела его из-за ампутации, о причине которой он рассказал ей, когда рядом не было Бхаубааба. Почувствовав ее искренний интерес, он решил поделиться своими бангалорскими приключениями. Рассказывая о городе, где он почти обрел славу, Лакшми загрустил по былым временам.
Изначально Сильвия не планировала задерживаться у Бхаубааба. Испытав облегчение от того, как легко они нашли общий язык, она решила остаться на несколько дней. Сильвия позвонила матери, чтобы рассеять ее сомнения. Она взяла перерыв на год, и у нее не было никаких конкретных планов, некуда было торопиться. На второй неделе своего пребывания Сильвия достала из рюкзака тяжелую ароматическую свечу в стеклянной банке и поставила ее на домашний алтарь. Свеча была бледно-голубого цвета, а банка по форме напоминала сферу.
– Приятный запах. Что за аромат? – спросил Бхаубааб.
– «Свежее белье». Видимо, название придумывал бедный копирайтер, который когда-то мечтал стать поэтом.
– Ты привезла ее для меня? Ты сначала хотела посмотреть, понравлюсь ли я тебе, прежде чем дарить подарок?
– Ты слишком высокого о себе мнения, тебе так не кажется? – Сильвия озорно улыбалась. В их общении появилась легкая игривость. – Это моя «одомашнивающая» свеча. Я зажигаю ее в местах, где чувствую себя как дома. И на самом деле она предназначалась для кое-кого другого, но я решила не отдавать ее этому человеку.
– Мне нравится слушать твои истории. Только хотелось бы, чтобы они были со счастливым концом.
– Эта история как раз такая. Она даже смешная.
– Рассказывай.
– В студенчестве я встречалась с дизайнером интерьеров старше меня на несколько лет. Он, кажется, гордился тем, что его девушка учится в университете, и брал меня с собой на вечеринки и тому подобное. Однажды нас пригласили на ужин в особняк одного из его клиентов, и моему парню очень хотелось, чтобы я произвела хорошее впечатление. Он попросил меня подобрать для этого клиента подарок: «Возьми что-нибудь со вкусом. Только на интерьер они потратили целый крор [14]». Я купила эту свечу и сделала букет из базилика, который вырастила сама. Их особняк был огромным, впечатляющим и пышным. Все в нем блестело, кричало и стоило огромных денег. Казалось, что я попала в огромный греко-римско-карибский хрустальный шар!
– Вот это описание! – рассмеялся Бхаубааб.
– Знаешь, это было ужасно. Хозяин устроил нам экскурсию по дому. Проведя нас по, казалось, бесконечным залам, он остановился перед большим, скрытым под стеклом принтом с изображением бабочки, рядом с ним причудливым шрифтом было написано: «Сальвадор Дали». «Ха-ха… Носорог», – заметила я, надеясь, что эта отсылка к знаменитой сцене из фильма «Полночь в Париже», где Дали одержим носорогами, сможет скрыть мое отвращение. Хозяин с любопытством взглянул на меня. «Нет. Это бабочка. Картина очень знаменитого испанского художника Сальвадора Дали», – объяснил он. Прежде чем я успела ответить, вмешался мой парень: «Мистер Шах, у Сильвии есть кое-что для вас». Я потянулась к сумке и достала базилик. «Это для вас», – произнесла я. «О! Большое спасибо. Это органический продукт?» – спросил он. «Конечно», – ответила я. Позже в машине, когда мы ехали домой, мой парень спросил, почему я не подарила свечу. Я ответила, что купила свечу для дома, а не для таких дурацких дворцов, как этот. Мне стало жалко эту одинокую свечу, и я не смогла оставить ее в этом пошлом месте. С тех пор я всегда беру ее с собой, когда отправляюсь в путешествие.
* * *
Через месяц Сильвия неожиданно спросила у Бхаубааба, можно ли ей записать его воспоминания.
– С чего бы кому-нибудь может захотеться читать мои мемуары?
– С того, что я их запишу, – нашлась с ответом она и уверенно улыбнулась.
– В тебе есть кое-что от твоего отца, – ответил он.
– Пожалуйста, обещай никогда больше такого не говорить.
Каждый день после обеденного отдыха они ставили два складных
