Боксёров бывших не бывает! - Лена Гурова
— Лиза, а ты что здесь? — Один из друзей-спортсменов окликнул меня. — Что у тебя с лицом, где ты так поцарапалась? Пойдём, я тебя перекисью залью.
— Благодарю, я домой, здесь недалеко. Ничего страшного.
— Мишке что-нибудь передать?
Я уже неслась прочь, вопрос повис в воздухе. Поскользнувшись, умерила свой пыл и заскочила в кафе, из которого был виден спорткомплекс. Девочка-официантка, дай бог ей здоровья, обработала моё лицо, даже помазала целительной мазью на все случаи жизни, принесла кофе и круассан.
— У нас тут вечно что-нибудь происходит, приходится держать аптечку. Эти спортсмены все чокнутые. О, пожалуйста, вылетел, раздетый. Вот что он носится? Медаль потерял?
Я повернулась и увидела Исаева, мечущегося слева направо. Инстинктивно влипнув в кресло, затаилась, не отрываясь от непонятного зрелища. И, правда, кого ищем? Неужели меня? На лестнице появилась его спутница, что-то прокричала, и он поплёлся назад. Конечно…, меня…, да он искал кого угодно, только не Лизоньку Романову. Я ещё немного посидела, надеясь сама не зная на что, и двинулась в аптеку, а потом и домой. Весь вечер моё непослушное сердце начинало трепыхаться при каждом шорохе за дверью. Несколько раз я даже открывала её. Но, увы и ах… И, наконец, призналась самой себе, что та девушка, рядом с ним, эффектнее и красивее меня. А я с этой чёртовой работой скоро буду походить спереди на ядрёну вошь, а сзади — на ёкарную бабайку, в лучшем случае…
Всё, начинаю новую жизнь. Утром я отправилась на рынок. Самое время, воскресенье. Там было полгорода, это точно. Накупив всяких полезных продуктов, я через пару минут сдулась. Мои мешки и пакетики оттянули руки и сбили дыхалку. Ну, вот какого лешего? Чем думала, Лизавета? Ладно, мелкими перебежками. Почти на выходе, кто-то выдернул из моих рук тяжёлые талмуды.
— Я давно говорил, тебе нужен мужик. Хотя бы для этого. — Исаев легко поднял кульки над головой.
— А у тебя есть предложения? Или уже кандидаты? — Почему-то я разозлилась.
Ну, а как же иначе? Поцарапанное лицо, минимум макияжа, раскрасневшиеся щёки и сползший мамин шарф, из-под которого торчали не уложенные сегодня волосы. Та ещё красотка, крутая конкурентка его восточной красавице.
— А я уже не устраиваю, Лизок? — Как-то по-панибратски спросил он. — Я могу, по старой дружбе.
— До такси, пожалуйста. А там я сама.
— Зачем? У меня машина, пошли.
Воспоминание о том, что в этой машине ездит его пассия, кольнуло, я немного сложилась в талии, как будто меня ударили сзади. От одной только мысли меня так корёжит!
— Не хотелось бы тебя отвлекать. Ты же за чем-то пришёл на рынок?
— А я потом вернусь, успеется.
Ну что выпендриваться, тем более действительно тяжело, да и замёрзла немного. Но села на заднее сидение. При выезде с рыночной площади образовалась пробка, и я вздохнула, это рассосётся не быстро.
— О чём, или о ком вздыхаешь, Снегурочка?
— Дел много, один выходной.
— Помочь?
— А тебе некому?
— Есть, но подождут.
— Думаю, что и я обойдусь. Спасибо, конечно.
Помолчали.
— Скажи, Лиза, ты была вчера около клуба? Тебя там поцарапали? Скажи, кто? — Желваки задвигались на его скулах, глаза полыхнули в зеркале заднего вида, буравя меня пристально и сердито.
— Я случайно оказалась там. А поцарапала меня ёлка, третья в пятом ряду слева. Накажи её или вообще, выруби. А лучше…
— Я серьёзно, Романова! Ведь всё равно узнаю.
— Делать нечего? Насколько я понимаю, твоя тунгуска требует повышенного внимания. Красивая женщина — это привилегия, за которую надо платить. Ты разве не знал? При твоём-то опыте. Да скоро уже? Вообще, встали.
— Я пойду гляну, что там.
Пригревшись, я закрыла глаза, пытаясь успокоить выпрыгивающее сердце. Сильно хлопнула дверца.
— А вы кто? — На меня смотрели карие глаза восточной женщины Исаева.
— Да вот, попутчица. Мы немного знакомы с Мишей. Он любезно предложил меня подвезти. А тут…
— Вот именно, а тут. Так идите на автобус, они хоть как-то двигаются. Идите, идите.
И я вывалилась на улицу с мешками и пакетиками, из последних сил изображая, что мне не тяжело.
— Лиза, ты куда? Сейчас поедем, уже зашевелились потихоньку. — Исаев нёсся мне навстречу.
— Там тебя ждут, чтобы двигаться. А меня оставь в покое, прошу тебя. — Только бы не разреветься, только бы…
Насколько можно элегантнее и грациознее, я втащила свои покупки в автобус и была такова. Дорогой немножко поплакала, а потом и похихикала над собой, вспомнив, что летала во сне, совершенно свободно, не натыкаясь ни на какие препятствия. А это к приятным отношениям, любви и дружбе, а ещё возможности изменить негативную ситуацию. Вот и верь сновидениям!
Выходя из автобуса, я попала в руки Мишки.
— Не вредничай, давай пакеты. — Недобро посмотрев на меня, он потащился к дому. — Что за манера, всё делать по-своему. Тебя посадили, так сиди, не дёргайся. В конце концов, хозяин этого автомобиля я, а не какая-то там мадам.
— Что значит, какая-то! Ты же с ней…
— Лиза! — Перебил Исаев. — По-твоему получается, что любая тётка, подошедшая к тебе на улице, может оказаться моей пассией, потому что она, эта тётка, так себя представит. И ты сразу поверишь? Ты слишком хорошо обо мне думаешь, я бы уже пал смертью сексуального перетр…, если посчитать, сколько их крутилось около успешного боксёра. Или ты держишь меня за полного идиота, думаешь, что я не понимал, что им нужно от меня? Лиза, мне двадцать пять лет, я хочу иметь рядом не просто любимую женщину, но и подругу, верную и надёжную. Неужели непонятно?
— Иметь двух? Любимую женщину и надёжную подругу? Оригинально. А та, которая уселась к тебе в машину, какая?
— Прекрати, ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду. А Рита — просто партнёр, она мастер женского бокса, мне с ней интересно.
Вот зачем он это сказал? Мы уже стояли перед дверью в подъезд, я нажала на кнопки домофона, зацепив свою, вкл — выкл, на позиции «выключено».
— Осталось найти любимую. Удачи, Исаев! Только мне подробности твоего розыска не нужны, неинтересно. — И я, выхватив злосчастные пакеты, захлопнула перед ним дверь…
Уже в квартире дала волю слезам, горючими потоками, полившимися по щекам, шее, груди. В какой-то момент показалось, что за дверью кто-то есть, я остановила на время свой водопад, прислушиваясь, и разревелась ещё больше. Я. Люблю. Исаева.
