Шоссе Линкольна - Амор Тоулз
Часов около четырех решил пройтись до «кадиллака» в надежде найти там монтировку. Но, выходя из дома, заметил на козлах перевернутую лодку с порядочной дыркой на носу. Сообразив, что ее положили туда для починки, я пошел в сарай за каким-нибудь годным орудием. И конечно, за веслами и каноэ оказался верстак с уймой ящиков. Полчаса, наверное, потратил, обшаривая каждый уголок, но там была одна мелочовка — пользы столько же, сколько от той из хозяйственного магазина. Вспомнив, как Вулли говорил о ежегодных семейных фейерверках в Адирондакских горах, я перерыл весь сарай в поисках взрывчатки. И когда уже почти вышел оттуда, чувствуя себя морально поверженным, увидел на стене висящий на двух крючках топор.
Посвистывая, как заправский лесоруб, я вальяжной походкой прибрел обратно в стариковский кабинет, занял позицию перед сейфом и стал долбить. И десяток раз не ударил, как в комнату вдруг откуда ни возьмись влетел Эммет Уотсон.
— Эммет! — воскликнул я. — Как же я рад тебя видеть!
Это была правда. Если кто из всех моих знакомых и мог найти способ пробраться в сейф, так это Эммет.
Не успел я рассказать, что происходит, как разговор принял несколько нежелательный оборот — и это понятно. Эммет приехал, пока я был в сарае, никого дома не нашел, поднялся на второй этаж и увидел Вулли.
Его это, очевидно, потрясло. Скорее всего, он и труп никогда не видел — уж точно не труп друга. Так что я не мог всерьез винить его в том, что он наехал на меня. Именно это обычно и делают потрясенные люди. Они набрасываются с упреками. Набрасываются с упреками на тех, кто подвернется, — а учитывая человеческую привычку собираться в коллективы, под рукой обычно оказывается друг, а не враг.
Я напомнил Эммету, что это я присматривал за Вулли последние полтора года, и заметил, что он успокаивается. Но потом его переклинило, и он заговорил как ненормальный. И вести себя стал как ненормальный.
Сначала он хотел позвонить в полицию. Обнаружив, что телефон не работает, решил поехать в участок — и взять меня с собой.
Я пытался его вразумить. Но он так взвелся, что отконвоировал меня до тамбура, вытолкнул за дверь и, швырнув на землю, заявил, что в сейфе денег нет, что в участок я поеду и что, если надо будет, он потащит меня туда силком.
Учитывая его состояние, я не сомневался, что именно это он бы и сделал, — и неважно, насколько сильно бы потом пожалел. Другими словами, он не оставил мне выбора.
Но судьба, как оказалось, была на моей стороне. Потому что, когда Эммет толкнул меня, я упал на траву, и в руку идеально лег один из беленых камней у края дорожки. А потом откуда ни возьмись явился Билли — как раз чтобы отвлечь внимание Эммета.
Камень у меня в руке был размером с грейпфрут. Серьезного вреда я Эммету причинять не собирался — просто нужно было притормозить его на пару минут, чтобы более трезво взглянул на вещи, прежде чем совершить непоправимое. Я чуть отполз в сторону и подобрал камень размером с яблоко.
Конечно, он упал, когда я его ударил. Но это было больше от удивления. Я знал, что он оклемается, не успеем мы и глазом моргнуть.
Сообразив, что, если кто-то и может вразумить Эммета, то это его брат, я взлетел вверх по лестнице, завел Билли внутрь и запер дверь.
— Зачем ты ударил Эммета? — кричал Билли, еще более потрясенный, чем его брат. — Зачем ты ударил его, Дачес? Не надо было его бить!
— Ты совершенно прав, — согласился я, пытаясь его успокоить. — Не надо было этого делать. И я клянусь, что никогда больше так не сделаю.
Я увлек Билли подальше от двери, взял за плечи и попробовал поговорить с ним по-мужски.
— Послушай, Билли. Дело у нас труба. Сейф здесь, как Вулли и говорил. И я совершенно искренне тебе верю — верю, что в нем есть деньги, которые ждут своих обладателей. Но у нас нет кода. Так что нам сейчас понадобится немного времени, настоящая американская смекалка и взаимовыручка.
Как только я взял Билли за плечи, он закрыл глаза. Я и половины не сказал, а он уже затряс головой и стал повторять имя брата.
— Ты волнуешься за Эммета? — спросил я. — Угадал? Клянусь, о нем не нужно беспокоиться. Я его даже почти не ударил. Да он наверняка уже через секунду будет на ногах.
Не успел я это сказать, как Эммет стал дергать ручку и колотить в дверь, окликая нас по имени.
— Ну вот, — я повел пацана дальше по коридору. — Что я тебе говорил?
Эммет притих, и я понизил голос, чтобы подчеркнуть секретность разговора.
— Билли, дело в том, что твой брат хочет вызвать людей в форме — прямо сейчас я не могу рассказать тебе почему. Но, боюсь, что, если он так сделает, мы никогда не откроем сейф, не будет никакой дележки, а ваш дом — дом для тебя, для мамы и Эммета — вы его никогда не построите.
Я думал, что неплохо обосновал свою позицию, но Билли, не открывая глаз, все так же тряс головой и звал брата.
— Мы обязательно поговорим с Эмметом, — с досадой заверил я его. — Мы с ним все это обсудим, Билли. Но прямо сейчас здесь только ты и я.
Вдруг пацан перестал трясти головой.
Вот так, подумал я. Доходит, кажется.
Но потом он открыл глаза и пнул меня в ногу.
Бесценно, не правда ли?
Через секунду он уже бежит по коридору, а я скачу на одной ноге.
— Да что ты будешь делать, — и я припустил за ним.
Но когда добежал до Большой комнаты, его нигде не было видно.
Бог свидетель, я его всего на полминуты из виду потерял, а он взял и испарился — как попугай Люсинда.
— Билли? — звал я, заглядывая за диваны. — Билли?
Эммет, видимо, уже добежал до другой двери и снова стал дергать ручку.
— Билли! — крикнул я наобум, потому что надо было торопиться. — Знаю, наша эскапада пошла не совсем по плану, но сейчас нам важно держаться вместе и идти до конца. Тебе, твоему брату и мне! Все за одного, один за всех!
В этот момент из кухни долетел звон разбитого стекла. Еще секунда, и Эммет будет в доме.
