Заповедное изведанное - Дмитрий Владимирович Чёрный
– Они дома у меня как-то сидели, олигархи наши, и прямо оттуда, с дивана ворочали миллионами. «Ты мне дизель дашь?» – Алекперов кому-то по мобильному звонил, уточнял. Ходорковский давал. Дизель – это значит состав с цистернами, сколько там баррелей нефти умещается – и сосчитать трудно…
счастье улыбается на лице Бориса, он сопричастен бизнесу, времени своему: и на его диване подержались секунду цистерны, обильно облитые чёрным золотом. редкого человека я тут встретил – не просто либеральная интеллигенция, а с бизнес-уклоном. он разговорчив весьма: уже про жену-банкиршу рассказывает, показывает её фотографию в кошельке. непримечательная кареглазая толстуха, в цветах фотографии что-то сиренево-пёстрое из девяностых. это вторая жена, а от первого брака уже дочь, как я возрастом, но она учится в США, математик и компьютерщица, считать приданое мужа умеет, за такого лоха замуж не пойдёт (добавляю я про себя). у нынешней жены тоже дети от первого брака, вместе воспитывают. помогал жене проводить аудит: один друг-олигарх попросил, армянин. так через день аудита он ему и говорит, другу: нет у тебя банка, точнее, не твой это уже банк. там сидят, рассказала жена, одни чёрные, соплеменники хозяина, и всё в оффшоры переводят…
странный национализм у неодобрившего «Русский марш». он словно прочёл мой вопрос в глазах и вернулся к теме: ничего же у них не получится, у оппозиции, лидеров умных нет, таких, как Ходорковский, например. его ж не зря посадили, ещё и активы все увели, экспроприаторы хреновы… жена Бориса тот банк так проаудировала, что сама там стала банкиршей – без стрельбы обошлось, друг выгнал соплеменников. теперь на Павелецкой она царствует. Борис с особым аппетитом, почти с причмокиванием произносит «банк» – после «к» лёгкий удовлетворённый выдох. это слово его поколения, на эти банки и поделили «единый могучий».
– Ходорковский знаете, как работал? Я был в этот момент в его кабинете. Проводит селекторное совещание, и все говорят только о том, что отклоняется от планов, о негативном, убытках, проблемах. Он сразу даёт указания. О хорошем не говорят, только решение проблем. Всё занимает пять минут – и система работает после этого неделю. Таких парней и в США мало, такого человека засадили эти чекисты, ничтожества!
я тут кладу информацию в масть Борису, насчёт того, что работаю в ИПРОГе с бывшим сотрудником ЮКОСа, с моим бородатым шефом-ровесником. Борис Семёнович и на меня глядит с прежней счастливой улыбкой, не лишённой отчасти и недоверия, с каким разглядывал он журнальную фотографию: что, мол, получится у вас без его, Ходорковского, денег?
– А вот лукойловские ребята, я вам скажу, это другой стиль работы. Во-первых, вокруг Алекперова только свои, чёрные. И ни одной юбки не пропускают, секретарши там такие, каких и на подиумах не увидишь! Но ребята с криминальными наклонностями, запросто убирают, кого захотят, всё и всех покупают.
– Но и вовремя пошли в фарватере Путина.
– А вы бы как поступили, имея столько нефти? Они своего не упустят – ни баб, ни триллионов. Чёрные в этом похитрее нашего брата. Ходорковский-то на принцип пошёл, я его уважаю за это. Уважаю, но не понимаю – имея столько…
привезли, наконец, подсудимого, нас зовёт в зал Вера (усталая почему-то – наверное, по сексемейным, ночным причинам). сегодня выступают свидетели – учительница, ученики. расположение трибуны свидетелей такое, что адвокат и папа подсудимого вынуждены вполоборота слушать – всё для нас, свидетели вещают напротив нас. и ещё Киллерову хорошо видно свидетелей через торец своего аквариума.
учительница вспоминает, что Киллеров осенью 2003-го пришёл в девятый класс наголо обритым – очень его тянула к себе блатная романтика. до этого ещё закрепил за собой кличку Зэк, а теперь стал – Адвокат. что-то сломалось в семье у него: там причина, там. гляжу на худую, глубоко уязвлённую, иссушенную обидой мать, с которой он остался жить после развода родителей, потом – на туго налитого жизнерадостного папашу, и всё понимаю. работник таможни – вот почему при отборе присяжных этот фактор всплыл, боялись фона субординации, он там, видимо, немалая шишка. а таможня всегда была золотым дном, да по нему и видно. раскормленный государственный братэлло, силовик. цветёт и никаких намёков на раскаяние за сына не выражает. сауны, девки – привычный отдых таможни, не деньгами, так удовольствиями взимающей с буржуазии свой налог на ввоз.
осенью начал учиться Киллеров жёстким, суровым, говорит молодая учительница. блатным лексиконом и настроением стал вовлекать в свою орбиту одноклассников. как и во всякой мрачной истории, должен быть свой Иуда, он и тут имелся – Андрей Кунаков. после убийства Хореева его непрочная психика стала давать больше сбоев, и его от греха и разговоров, перевели в восьмую школу для детей с девиантным поведением. а ведь именно он был мостком между двумя Ильями. часто заходил к Хорееву, знал, когда он дома один, но времени проводил больше с Киллеровым. в январе, после убийства, написал записку Александру Константинову из параллельного «а»-класса: «Зэк готовит акцию против Белого». Белый – Ваня Зятельников. а Зэк был уже действительно зэком – в СИЗО-5. и оттуда продолжал держать Кунакова за нервы, писать ему…
Ольга Николаевна, учительница, сдерживает слезу. два Ильи были разными: Хореев мягкий, неконфликтный, отзывчивый, нравился одноклассницам, иначе они б не ходили на каждое заседание суда, в учебное время. звали Илью Винни-Пухом за доброту и мягкость. гляжу на них – полные и стройные студентки они теперь. вся эта история в них запала глубоко, по глазам видно, на аквариум не глядят. Киллеров культивировал силу и криминальность. из аквариума смотрит на учительницу и на нас снова, с удовлетворением: правильно классная руководительница рассказывает. учился неплохо, но с восьмого класса начались проблемы – свой, пока только внутренний, блатной мир перекрыл учебные задачи…
беглый от заострившейся мамы батя ему подарил компьютер – играй, мол, сынок. любил стрелялки и прочий террор вроде «Куэйка» первого и второго, где хлещет кровь из жертв… бывало, вместе и играли, во время визитов воскресного папаши и бегств на эти часы нервной Татьяны Ивановны. а потом батя подарил ещё и дедовский кортик – он же родом из ВМФ, уже династия… Киллеров так полюбил кортик, что спрятал его в
