Русский клуб - Владимир Дэс

Глеб поехал. Там он встретил своего коллегу по нижнеокскому правительству. Тот носился по комитетам, выбивая деньги для области. Увидев Глеба, он вдруг затараторил:

– Хорошо, что ты здесь. Сейчас будет выступать Задорнов, надо успеть его перехватить.

И помчался, волоча Глеба за собой куда-то в глубь здания Госдумы.

Глеб опешил. Он знал только одного Задорнова – это был известный своими прекрасными миниатюрами писатель-сатирик, в России он был очень популярен, и билеты на его концерты было не достать. Глеб подумал: «Надо же, как они здесь живут хорошо. К ним в комитет приезжают выступать артисты».

Они ворвались в какой-то зал. Там на сцене лысоватый дядька, совсем не похожий на того Задорнова, которого знал Глеб, что-то нудно говорил, а люди в зале совсем не смеялись, а даже, наоборот, злились.

Оказалось, что это новый министр финансов России, однофамилец сатирика.

Глеб немного послушал, позевал, незаметно выскользнул из зала и поехал в Нижнеокск. В таком бедламе вряд ли что-то можно было решить.

Но и в области ни один министр не сидел постоянно в кремле. За каждым из них было закреплено несколько районов, которые он должен был посещать хотя бы раз в месяц.

За Глебом закрепили дальние северные районы: Варнавинский и Семёновский.

Глеб на посту министра успел съездить в Семёнов на праздник и в Варнавино на инспекцию училища народных промыслов.

В старинном городе Семёнове решили, что именно здесь зародился промысел по изготовлению деревянных ложек. В подтверждение нашли какие-то берестяные грамоты, затем сослались на краеведческие труды местных историков и объявили жителям, что скоро будет праздник «Тысячелетие деревянной ложки». Подали заявку в правительство Нижнеокской области. Там рассмотрели и одобрили. Выделили на эти цели аж сто миллионов рублей.

Глеба назначили куратором этого праздника. Как человек ответственный, он тут же отправился в Семёнов. Приехав, пошёл в кабинет главы района. Тот, как только увидел входящего министра областного правительства, прервал совещание и сказал во всеуслышание:

– Ещё один «стервятник» прилетел.

И распустил подчинённых.

Глеб, обескураженный таким приёмом, прошёл через толпу толкавших его чиновников и поздоровался.

– Что надо? – спросил глава. – Если денег, их уже нет.

Глеба это напрягло:

– Я хоть и не за деньгами прилетел, а помочь в проведении праздника, но где деньги? Их только вчера при мне выделили.

– Да, выделили вчера утром, а в обед позвонили пять министров, и каждый велел мне перечислить по десять миллионов каким-то непонятным фирмам, не имеющим никакого отношения к празднику. И вот ты явился. Тебе сколько надо?

– Мне ничего не надо, – ответил Глеб и, пожелав главе удачи, поехал обратно в Нижнеокск.

Ехал и думал, что праздник глава, конечно, проведёт, и будут музыка, местные актёры с наклеенными бородами, гигантская ложка из папье-маше, пиво рекой, радости полные штаны и грамоты.

А потом – проверки, ревизии, нервотрёпка и уголовные дела.

Праздники людей у власти значительно отличаются последствиями от праздников простых людей, которые, к их счастью, обычно заканчиваются только похмельем.

В следующий раз Глеб поехал в Варнавинский район.

В отличие от семёновского глава Варнавина встретил Глеба приветливо. Повозил по городку. Посмотрели на быструю и полноводную Ветлугу с высокого откоса.

Затем глава пригласил Глеба в районную столовую. Там они прошли через грязный зал, потом по ободранным коридорам, пахнущим квашеной капустой и плесенью, и протиснулись в комнатушку, где был стол, застеленный яркой, в цветах клеёнкой, залепленное мухами окно под потолком и два шатающихся табурета.

Глава, щуплый малый с редкими волосами и красным носом, сел на один из табуретов и предложил Глебу располагаться как дома.

Полная женщина в белом халате быстро заставила стол макаронами, огурцами, помидорами и тарелкой пережаренных котлет. Закончив сервировку гнутыми алюминиевыми вилками, почерневшими ложками и гранёными стаканами, она громко спросила главу:

– Водку какую нести: палёную али нет?

– Ты что, дура! Какую палёную? Конечно, «чистую», министра встречаем!

Женщина фыркнула, окинула взглядом Глеба и выдавила себя из комнатушки. Затем быстро появилась с двумя бутылками и водрузила обе на стол.

Глава вилкой открыл одну и наполнил стаканы доверху. Глеб не успел опомниться, как глава сказал:

– Ну, будем.

И залпом выпил стакан водки.

Полная женщина махнула рукой и, громко хлопнув дверью, ушла.

Глава быстро закусил макаронами и тут же налил себе второй. Удивлённо посмотрел на нетронутый стакан Глеба и спросил:

– Что не пьёшь? Пей. Это водка хорошая, не отравишься.

Глеб сказал, что не пьёт вообще.

– Больной?

– Да, – не стал спорить Глеб.

– Ну тогда давай…

И глава опорожнил второй стакан. Его он уже не стал закусывать, а просто закурил. И его понесло. Он вдруг распрямился, и Глебу даже показалось, что стал повыше и посолиднее.

И пошло-поехало: заговорил о том, что он потомок Ильи Муромца, а святой Варнава, принёсший христианство на эту землю, был его прадедом. Стал рассказывать, что он только с виду такой щупленький, но одним ударом сбивает двухгодовалого телёнка с ног. И если Глеб не верит, они хоть сейчас пойдут на ферму и он перебьёт там всех телят.

Глеб отказался. Глава налил себе третий стакан и, выпив его, упал головой на стол прямо в помидоры.

Глеб растерялся. Такой быстроты общения с главами районов у него ещё не было, и он не знал, что делать дальше.

Заглянула женщина, которая им накрывала.

– Готов, – не то спросила, не то констатировала она.

– Да, – ответил Глеб и попросил вывести его из этого лабиринта подсобок.

Она кивнула и проводила его на улицу.

Выйдя, Глеб двинулся в сторону какого-то здания, напоминавшего школу. Оказалось, что это художественное училище, где он и должен был провести инспекцию.

Его заметили люди, стоявшие возле здания. Он подошёл.

– Наш-то уже спит? – спросила одна из женщин, как оказалось, директор этого заведения.

– Да, – ответил Глеб. – Спит.

– Пойдёмте, мы вам покажем училище.

То, что увидел Глеб, его поразило. Оказывается, здесь, в Варнавине, процветал костяной промысел – из кости делали разнообразные предметы быта.

Промысел этот с перестройкой еле теплился. Но училище, в котором детей обучали художественной резьбе, ещё работало. Директор, милая женщина с грустными глазами, обратилась к Глебу с просьбой: в училище есть талантливый мальчик, но родители пьяницы, а ему надо учиться дальше. Не мог бы товарищ министр помочь в этом?

Показали Глебу пацана лет пятнадцати и его рисунки карандашом. Глеба поразило в этих работах сочетание света и тени. «Это не просто талантливо, а гениально», – подумал он.

– Собирайте парня,