Горькая истина - Шанора Уильямс
Иден кивает и снова обращается к Доминику:
– Удачи перед выборами, мистер Бейкер.
– Спасибо.
Доминик отворачивается и уходит вместе с Джо, не желая больше никому пожимать руки. Он кивает Мелиссе, и та, поняв намек, направляется к ожидающей толпе, чтобы сообщить, что у губернатора много дел. Одни протяжно вздыхают, другие поджимают губы, но большинство безропотно расходится.
К счастью, в небе грохочет гром, отвлекая внимание людей от Доминика. В обнимку с Джо он проходит мимо Джима с Хезер и, не удержавшись, оглядывается на Иден. Та стоит в стороне от других участников встречи и не сводит с него глаз, совсем как во время его выступления.
Не мигает.
Не улыбается.
Просто смотрит. На него, и больше ни на кого.
Несмотря на жару и духоту, которая нагнетается во влажном предгрозовом воздухе, по спине Доминика пробегает холодок.
Он поспешно отводит взгляд. Главное – не забыть потихоньку стащить коробочку у Джо и выкинуть это дерьмо в мусор.
9
ДЖОЛИН
Я сижу за столиком в «Фокстроте» с бокалом вина в руке и поглядываю на Доминика: не забывая никого, он благодарит команду за упорную работу и самоотверженность. Джим умудрился заманить нас в бар закрытого клуба, чтобы отпраздновать успех митинга.
Следовало бы присоединиться к мужу, но я устала, и к тому же мне немножко стыдно. После митинга я с жадностью накинулась на круассан Дафны и до сих пор чувствую, как он камнем давит на желудок. О чем я только думала? В меня будто вселилось ненасытное чудище, а может, я просто разозлилась из-за того, что мой муж заигрывал с женщиной из толпы, когда народ стал расходиться.
Вообще-то, я все понимаю. Мой муж губернатор штата и к тому же один из самых молодых, так что очаровывать и располагать к себе – часть его работы. Он должен вдохновлять, вызывать симпатию, привлекать людей на свою сторону, только бы они отдали за него голоса. Но профессиональное обаяние и неприкрытый флирт – разные вещи. А та женщина – настоящая красавица: пышные кудри, кожа цвета шоколада. Журналистка Ния Холл. После того как она задала Доминику несколько вопросов, тот подошел к ней чуть ли не вплотную, и Ния захихикала. Наблюдать эту сцену со стороны было противно. Один раз Мелисса, стоявшая за спиной Доминика, покосилась на меня так, что я вынуждена была отвести глаза. Еще не хватало, чтобы наша ассистентка меня жалела! Я стала искать Сэмюэла Санчеса, надеясь снова чем-нибудь рассмешить его, но он уже уехал. У него нет привычки задерживаться на подобных мероприятиях.
И что же я делала, пока муж заигрывал с другой? Бросилась к своему «БМВ» и села на водительское место. Коробку чая, подаренную «богиней мистики», швырнула себе под ноги. С силой втянув воздух через ноздри, я почувствовала запах шоколада и больше ни о чем другом думать не могла. Хотя очень старалась отогнать навязчивое видение: слоеная золотистая корочка, политая белым и темным шоколадом, и внутри тоже толстые слои шоколада, просачивающиеся наружу в уголках… Ладно, от одного кусочка вреда не будет.
Я уставилась на коробку от «Миррен», потом схватила ее, несмотря на то что вокруг, на парковке, было полно зрителей, разъезжавшихся с митинга. Прямо в салоне я торопливо дернула крышку и запихнула в рот сразу половину круассана. К моему удивлению, он был еще теплым – наверное, оттого, что лежал на жаре в машине, – и жидкий, липкий шоколад брызнул на блузку. Пятно на груди я заметила, только когда умяла весь круассан и замерла, пристыженная, с крошками на коленях и в уголках рта. На телефон пришло сообщение, я опустила взгляд и увидела эту темную, уродливую кляксу.
Хорошо, что у меня было во что переодеться, благо парковка почти опустела. Я потерла шоколадное пятно салфеткой, сняла испорченную вещь, взяла с заднего сиденья сумку и достала другую блузку, оттенка слоновой кости. По цвету она не очень отличалась от первой, белой. Доминик разницы не заметит.
Приведя себя в порядок, я прочла сообщение от Джима:
Доминик с охраной едет в «Фокстрот». На мужа не злись. Идея моя. Составишь нам компанию?
– Да чтоб тебя, Джим! – проворчала я, завела машину и выехала с парковки.
Ну конечно, Доминик свалил всю грязную работу на менеджера. Готова поспорить, муж и не думал говорить мне о своих планах, но Джим счел нужным о них написать. Кто-кто, а Джим Пилтон знает, как я ненавижу ходить с Домиником в питейные заведения. Он был свидетелем одной из наших ссор. Доминик обязательно напьется, я попытаюсь увезти его домой, а он будет злиться и требовать, чтобы я от него отстала.
И вот сейчас я сижу в «Фокстроте», угрюмая и слегка подвыпившая, переживая из-за круассана и мрачно размышляя о муже, который ко мне даже не подходит. И ну его в задницу.
– Хотите еще? – раздается рядом со мной бодрый голосок.
Поворачиваюсь и вижу молоденькую официантку, лет двадцати с небольшим: фарфоровая кожа, веснушки, светлые волосы, голубые глаза. Девушка указывает на мой пустой бокал.
Я киваю.
– Да, только теперь принесите виски. Неразбавленный. Лучший из того, что у вас есть.
Девушка кивает, уносит пустой бокал и через несколько минут возвращается с хрустальным стаканом, наполненным янтарной жидкостью на два пальца. Взяв стакан, нахожу взглядом Доминика: тот болтает с Мелиссой и Джимом.
Ерзаю на стуле, и тут Доминик замечает меня, что-то говорит Джиму и Мелиссе и направляется в мою сторону.
– Только этого не хватало, – бормочу я.
Выдвинув стул, Доминик садится напротив меня со стаканом в руке. Надо думать, «Джим Бим». Не представляю, за что он так любит этот бурбон? Пойло для молодняка, которое он с приятелями в студенческие времена хлестал литрами.
– Между прочим, тебя здесь никто не держит, – произносит Доминик и ставит стакан на стол из темного дуба.
– Только и ждешь, чтобы я уехала, да? Спроваживаешь жену, чтобы не мешала с девицами заигрывать?
Я искоса смотрю на Стейси, одну из наших волонтерок. В последнее время я замечала, что Доминик положил на нее глаз.
– Ну хватит тебе, Джо. Сегодня же такой удачный день! Ты что, новости не смотрела? По опросам наш рейтинг вырос на два процента. – Доминик тянется через стол и берет меня за руку. – Радоваться надо, а не киснуть.
– Я не кисну, – ворчу я и медленно убираю руку. На самом деле с удовольствием бы ее отдернула,
