Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
– Вы так много о ней знаете, – невзначай обронил Клиффорд.
– Ничего удивительного, Нина и Отто мои любимые ученики. Я много времени провожу с ними. Эти ребята – молотки, а молоткам все кажется гвоздями.
В этом и правда не было ничего удивительного. Ларс и сам подтверждение того, что Нина завоевывает внимание всех, кого встречает, не прилагая к этому усилий. Просто остается собой, что неизбежно притягивает.
Вспомнилось, как при первой встрече девочка просила его не докладывать в школу о случившемся. Он понял почему. Это был не страх перед наказанием, а нежелание расстраивать человека, с которым ее связывают теплые отношения. Она не хотела, чтобы директор нервничал из-за нее.
Тут Видар, задумавшись и, видимо, проанализировав весь состоявшийся диалог, встревожился, почему офицер так активно интересуется Ниной, не натворила ли она чего. Решив утаить от директора, как два месяца назад девочка разбила чужую машину и кинулась на водителя, Клиффорд заверил, что ничего не случилось, просто он был обеспокоен синяками на ее теле, но теперь уверен, что она в порядке.
– Профессиональная деформация, – догадался директор, – это я понимаю.
На этом пора было закончить, иначе его нездоровый интерес действительно наведет на подозрения. Они распрощались, заверив друг друга во взаимном удовольствии от лекции, знакомства и беседы.
Ларс вышел на улицу и надел фуражку, привычными движениями разгладил на себе форму, поправил ремни и галстук. Он был расстроен тем, что ему так и не удалось поговорить с Ниной. После диалога с Видаром, в течение которого он узнал ее получше, его не оставляла неприятная догадка, что девочка намеренно избегает его. С таким отношением ему еще не приходилось сталкиваться.
Бо́льшая часть учеников разошлась по классам, но далеко не все. К счастью, на него уже никто не обращал внимания. Экстраординарное событие сегодняшнего учебного дня подошло к концу, и снова началась обыкновенная школьная жизнь, унылая и одинаковая. Лоуренс помнил это ощущение. Будто затягивает обратно в трясину после того, как сделал глубокий вдох, выбравшись на секунду. И ты подчиняешься.
Вывернув на стоянку, Клиффорд сразу увидел, что на капоте полицейского «форда» сидит, свесив ноги на решетку радиатора, Дженовезе. На долю секунды он замедлился, но небольшим усилием вернул себе контроль над телом.
Забавно, если окажется, что все то время, пока он беседовал с директором, она ждала его здесь, подальше от любопытных глаз. Если она сразу пошла сюда, тогда ясно, почему он не смог найти ее на первом этаже. Сдерживая истинные эмоции, офицер приблизился к автомобилю и встал напротив, сложив руки на груди и изучающе наклонив голову.
Девочка уже не выглядела такой худой, как два месяца назад. Она набрала вес и казалась здоровой, но вещи все равно болтались. На ней была огромная темно-изумрудная худи с закатанными до локтей рукавами и белой надписью «sabotage 1983» на груди, выцветшие подвернутые джинсы, высокие белые носки и черные кеды, зашнурованные чем-то похожим на тонкие плоские провода.
При близком рассмотрении под естественным светом оказалось, что у девочки довольно непропорциональное лицо. Одна бровь (и вместе с нею глаз) была чуть выше другой и иначе изогнута, а под этим приподнятым глазом, на щеке, ютилась маленькая родинка, подчеркивающая асимметрию на фоне того, что рот и нос сидят на своем месте без искажений. Едва заметная разница в положении глаз и бровей придавала ее лицу выражение насмешливого вопроса, а точнее сказать – вызова. Как будто она, глядя на тебя, без слов спрашивала: нарываешься? Но то, как смешно поджимались при этом обветренные губы, исключало из вопроса реальную угрозу.
Неожиданно выяснилось, что у девочки сине-зеленые глаза, яркие, как две тропические рыбки. Под ясным солнцем они переливались, будто наелись фитопланктона и теперь люминесцируют изнутри. А чуть ниже – аккуратный курносый нос с приподнятым треугольным хрящиком. Бледные веснушки добавляли плутоватости и без того лукавому лицу.
Объемная стрижка с неровным пробором напоминала шлем из медно-русой нитевидной проволоки, плотной и матовой. Вдоль клиновидной линии роста волос карнизом топорщились по ветру тонкие золотые волоски, которые невозможно уложить или заправить за уши. Персиковый пушок подсвечивался солнцем на здоровых щеках.
Девочка криво улыбалась ему, обезоруживающе щурясь от яркого света. Но ответной улыбки не дождалась. Лоуренс решил вести себя строго и максимально отталкивающе, чтобы сбить с девчонки спесь. Он ни за что не собирался допустить, чтобы кто-то нагло пользовался его благосклонностью. Особенно она. Да что она себе позволяет? Взобралась на служебный автомобиль, ну и наглость…
Нина заговорила первой, разлепив пересохшие губы.
– Не скажу, что приятно снова встретиться, но спасибо за лекцию, офицер Клиффорд.
– Тоже не ожидал увидеть тебя здесь.
– Я поначалу испугалась, не за мной ли вы приехали.
– С чего бы мне за тобой приезжать, хм?
– Будто прошлого раза недостаточно, – замялась она.
– Надеюсь, ты ни во что не вляпаешься, потому что теперь легко не отделаешься, Нина Дженовезе.
– Откуда такая враждебность? – От ее мимики невозможно было оторваться, это был глоток свежего воздуха. – Кстати, если вы сегодня днем исполняете свои обязанности тут, значит ли это, что вас не будет в ночном патруле? – Договорив, она подняла руки в примиряющем жесте и поспешила добавить, что шутит.
– Советую тебе все-таки написать заявление на тех, кто сделал это с тобою, – кивнул на синяки Лоуренс.
Нина опустила закатанные рукава и несколько секунд сканировала Клиффорда ответным прищуром.
У него был красивый мужской рот, довольно широкий, с плоскими губами (нижняя меньше верхней), уголки их смотрели вниз, имея размытый контур; бархатная кожа и ровные, будто срезанные скулы. Круговая мышца рта значительно выделялась за счет четкой линии челюсти и подбородка, а идеально выбритые щеки становились впалыми, стоило ему немного сжать зубы. И резкий губной желобок, и неявно разделенный надвое подбородок, и даже мочки ушей казались чем-то изысканным, мужественным и нежным одновременно.
– Офицер, мне стало очевидно, что вы далеко не командный игрок и всегда были сами по себе, если предлагаете такое.
Все было в точку, но вида Ларс не подал.
– Как служитель порядка я не могу оставаться безразличен, когда избивают детей, – отрезал он.
– Вижу, Йорскиллсон наговорил вам ужасов. Уверяю, все не так страшно. Если все начнут писать заявления, на меня тоже наберется стопка.
– Лучше так, чем умалчивать насилие.
– Думаю, это не ваше дело.
– Ошибаешься, мое. Кстати, можешь не имитировать интерес к лекции, которую я провел. Я видел, что ты ее не слушала.
У Нины вспыхнули щеки. Она
